Лозунг бога Думай!

 К кому я обращаюсь - не знаю...  Куриные крылышки?  -  Я  их  сейчас пытаюсь

поджарить так,  чтобы не грустить, глядя  на полную сковородку угольков...

Это мое хобби. Чего-нибудь надо "укусить", пока дети не дают умереть с голоду.

Много чего дают, хотя не воры и не падлюки. Падлюки - это не к нашему роду. Об

этом - отдельно.

 Черрт! Когда-то я  в  семье организовывала себе "кабинеты", где дыбились бумажные

валы.  Я не попрошайничала у власти, не искала " спонсоров" - в битумные времена я

пыталась кормить семью. С грошами приносящих было, ну, очень, лебедово, скажем.

"Жалисную песню" я - здесь - не спою. Почему ? - Бог (не знаю, кто он!) платит,

испытывает, отплачивает. В семье - все атеисты - иронисты - коммунисты. Лишь

пораженной любовью и жалостью, и ужасом потери любимых  - верящей в бога

стала я.

 Сейчас я ненавижу их - за мои чувства. И еще за многое, чего ребенок не понима

ет и любит безоглядно, а потом сам становится родителем, привнося всяческие

стремайсы в жизнь уже своей новой семьи (которая НИКОГДА не заменит прежней), свою

боль, страхи, и, зачастую, счастье, даденное богом (судьбой) с ожесточе

нием рушит сам.

 Так, о боге. В Дудинке, в доме над пристанью, последним домом перед угрюмостью

тундры, напротив нашей квартиры (в подъезде на этаже - 2 квартиры) на первом

этаже жила семья Куприянова - судьи. О нем я больше  ничего не знаю, но с женой

его Полиной и дочкой Галочкой я общалось довольно тесно. Галочка была младше

меня и вечно приставала со своей дружбой (как я люблю их всех сейчас, надеюсь,

что все у семьи сложилось благополучно).

 Порой я издевалась над ней и моим младшим братишкой, чтоб отстали и не мешали

мне...  Что ? Грезить?

 Я их пугала рим- уримом, переиначив слова красного флажка, который не пойми

где видела (На флажке - "Миру - мир!).

 Закричу: "Рим - Урим летит!", они как сквозанут по длинному деревянному тро

туару... Я счастлива - осталась одна, никто не мешает грезить, думать, мечтать.

  Я совсем была крохой, когда в Дудинке, где я родилась и проживала с семьей

репрессированного сталинскими подстилками отца, умер человек. Сапожник. Было

собрание какое-то у обрыва над Енисеем. Кто был этот "сапожник", что на похоро

нах присутствовало множество народа, и мы, детвора, жившая на этом самом обрыве.

Единственный момент:я рыдаю, обхватив мать - молодую, красивую - и спрашиваю,

почему  умирают люди.  И мудрая мать придумывает причину ухода: мол, умирают

только инвалиды (покойник был одноногим).

 Больше  я  не  помню  ничего, но, однажды бабушка проговорилась,  что  мне

"выливали страх"  у знахарки ненецкой.

 Страх потери родителей - основная моя эмоция.  Даже после возраста любви.

 А причем тут Галочка Куприянова, - спросите вы. А при главном: привнесении

понятия о боге. Просто о боге. Когда я не впускала ее в квартиру, не желая

играть в ее дурацкие "дочки-матери" с куколками (она меня выбешивала , как и

сейчас мало кто). Моих кукол разбирал на запчасти братец, отрывая волосы, выко

выривая глаза. Ему было интересно, как все устроено. Таким же образом он

разбирал все игрушки, привезенные ему папой из отпускных вояжей. В том числе

и детский патефон со всеми настоящими причиндалами. Потом мы катались на желез

ных крышках от этого чуда мастерства с горки в " Шанхай", с горы возле дома

прямо в Енисей. Путь, правда, преграждали прибрежные поселки, деревеньки с

поленницами, заметенные по крыши, но, разве, самоуверенность детства и

слабоумия

легко преодолима ?

 О Галочке и боге. Я не открываю цепочку на двери, не желая играть. Галочка

говорит:" Тебя боженька накажет!"  Я ответствую: " Никакого бога нет!", види

мо, поспрошая у близких, где один репрессированный коммунист, другая - жена
 
этого самого коммуниста, бабушка, разуверившаяся в боге, когда ее семью

раскулачили, хотя все благополучие зиждилось на тяжких трудах родителей и детей,

когда мужа ее ни за что, ни про что извели где-то в сталинских лагерях за

честную работу и нежелание клеветать на ближних. Свекровь бабушки, та сама моя

прабабушка - богатырша, проработавшая всю жизнь на чужих людей, молилась за

детей, отбивая лоб. В результате ее всю скрючил ревматизм, мучила астма (мама

моя ухаживала за ней), мужа, хоть и придурка, съел рак, а 2-е сыновей погибли:

Один на войне, другой - в застенке. Младший, Василий (это они - Сизыхи) вер

нулся с войны инвалидом без ноги и прожил немногим более 40 лет.

 Но, разговоры Галочки о боге, о котором я ранее  слыхом не слыхала, видимо,

уронили некое зернышко знания в душу. Напоминаю историю о том, как я вдруг

осознала, что люди смертны и мои боготворимые родители могут когда-нибудь

исчезнуть.

 С тех пор не было ни единого дня, чтобы я, своими словами не молилась боженьке,

чтоб родители жили вечно. Ни воцерквленная, ни крещенная (позже уже крещенная

стараниями моей подруги и второй матери Бурмаки Татьяны Константиновны), я

отчаянно верила в бога, когда всем советским было это запрещено.

 За это время получила море знаков , что есть высшие силы, что оберегают, но

и наказывают даже просто за легкомыслие, за недомыслие, за игру с серьезными

вещами, но поддерживают и защищают, и спасают, учитывая все доброе, что ты

совершаешь БЕСКОРЫСТНО, не просчитывая последствий и не исчисляя выгоды.

 Примеров - легион: своих собственных, родни, знакомых - ближних и дальних.

 Верую по-прежнему, как умею, как сложилось. Никому не навязываю, но -

подсказываю.