Ты мне ндравишься, Наташка. Признание в любви

«Ты мне ндравишься, Наташка». Признание в любви.

Тамара Васильевна вслух читала детям про то, как Незнайка сочинял стихи. 
Все дружно хохотали. Мишке особенно понравилось место, где Незнайка и Цветик пытались подобрать рифму к слову «пакля». 
А потом она отвела мальчишек в сторону и шёпотом попросила, чтобы каждый из них выбрал одну из девочек и написал ей коротенький стишок к Восьмому марта. Пусть это будет сюрприз! 

Мишка решил посвятить свой стих голенастой Наташке. 
Вечером он долго что-то бубнил себе под нос и выводил на листке бумаги каракули. Затем, удовлетворённо хмыкнув, побежал показывать папе. 

— Папа, нам в садике сказали написать девочкам стихи к Восьмому марта. Вот, посмотри, что у меня получилось. 

Папа взял листок и прочитал: 

«Ты мне ндравишься, Наташка,  
как висёлая букашка!  
Я тебе слиплю машину 
из тсветного плостилина.»
— Что ж, весьма неплохо, — хмыкнул он, — только ты кучу ошибок наделал. Сейчас исправим. И вот ещё что — сравнение с весёлой букашкой твоей Наташке может не очень понравиться. 
— Почему? Она же весёлая! 
— Это хорошо. По крайней мере, не огреет тебя за эти стихи тапком. Или сделает это озорно и весело. Давай в целях минимизации рисков заменим букашку на что-нибудь более подходящее. 
— На что? 
— На рюмашку… — непроизвольно произнёс папа первое пришедшее в голову слово. — Ой… 

Мишкины глаза округлились от удивления. 
— Нет, совсем не годится, — тут же поправился папа. 
— На таракашку! — закричал Мишка. 
— Это, братец, ещё хуже, чем букашка. 
— Черепашка? 
— Тоже не подходит… Замарашка… Что я говорю. 
— Как Лариска Чебурашке! — засмеялся Мишка. 
— Уже лучше. Но я помню, что крыска Лариска Чебурашке не сильно нравилась, хотя, может, он просто очень глубоко прятал свои трепетные чувства к ней. Может, «фисташка» или «милашка». А твоя Наташка умненькая? 
— Да! И хитренькая. 

Папа задумался. 
— Зачем ей тогда пластилиновая машина? Пусть хотя бы пальто из крепдешина. 
— Какая крепдешина? 
— Крепдешин. Это ткань такая. 
— Не хочу я крепдешину дарить. Пусть останется машинка из пластилина. Я ей такую к празднику слеплю! 
— Ладно, хозяин-барин, — вздохнул папа. — Давай тогда разовьём тему про машину: 
«Мишка, ты такой балбес! 
Подари мне мерседес». 

— Не хочу быть балбесом! 
— Я не желал тебя обидеть. 
— Да? Вот и напиши тогда своё имя! — ехидно предложил Мишка. 
— Ладно, без проблем! Сейчас и остальные строчки допридумываем. 

Когда папа оценил то, что у них получилось, он что-то заподозрил (как бы мама не подумала, а мама точно подумает, что это про неё) и забеспокоился: 
— Давай имя девочке поменяем! 
— Нет, я хочу про Наташку. Она красивая. 
— Тогда сделаем текст более нейтральным, — вздохнул папа, но нейтрализация стишка не состоялась, потому что в этот самый момент домой вернулась мама, и Мишка радостно закричал: 
— Мама, мы с папой стих придумали. Восьмимартовский. Папа, читай скорей! 

— Наташ, мы его сперва чуток подправим и уж тогда… — неуверенно пробормотал папа. 
— Нет, папа, читай сейчас же! — нетерпеливо воскликнул Мишка. 
Мама его решительно поддержала. 

И тогда папа неуверенно продекламировал: 
— Ты мне нравишься, Наташка. 
Ручки, ножки и мордашка! 
Я тебе слеплю машину 
Из цветного пластилина. 
— Шурик, ты такой балбес! 
Подари мне мерседес 
Изумрудный! 
— Настоящий? 
— А ещё — от Гуччи плащик! 
— И из золота горшок? 
— Как исполнишь всё, дружок, 
Возьми с полки пирожок… 

Мама постояла в задумчивости, а потом выдавила: 
— И какие строчки, Миша, сочинил ты? 
— Первое четверостишие. Кроме второй строчки. 
— Ну, это заметно. А про Шурика-балбеса, получается, папа. Что ж, самокритично. Только вот в заключительных строчках этот Шурик намекает, что его избранница слишком многого хочет. Как старуха из сказки про золотую рыбку. 
— Так это же про меня и мою Наташку! — закричал Мишка, но мама не очень поверила. 
— Мерседесы, золотые унитазы… то есть горшки… — фыркнула она. — Не претендуем мы… Хотя бы не забудьте на Восьмое марта кое-кому цветы подарить. 
— Ты имеешь в виду бабушку? — уточнил Мишка…