Красиво жить

     Красиво жить…

     ***

     – Лора, вставай. Идём завтракать.
     – Ты что, Кириллка, завтрак сделал?!
     – Ну да вот, похозяйничал тут. Попробуй манку. Я на молоке сварил и масло туда, только не солодил. Сахарница вот, ты же любишь кашу сладкую – клади сама.
     И ещё что, ты обещала, утром ответишь: поедешь с Низовскими и Яшиными на Червоное? Я еду. Поехали, моя горлинка: рыбалка, костёр – там будет весело, там привольно. Из лука постреляешь. Хорошо?

     ***

     – Лорка, здоров, я к тебе прискакала, знашь чего? Ой я вчера упилась с мужиком классным. В маршрутке познакомились. Бугай такой, прижался ко мне: хочу тебя, – шепчет на ухо. Солидный, денег полные карманы. Машина, говорит, в ремонте, и точно – заехал за мной, знашь на чём? На Бентли – 15 лимончиков по рупь. Пришла домой в три на карачках вся пьянющая и обтёрханая. А уж удовольствия! Славке говорю: где была – у Лариски. Если спросит – подтверди.
     – Зинада, ведь это разврат. Ты порушишь свою семью. Какими ты растишь детей своих – это же ужас. Они же матом ругаются. А где твой прежний Николай?
     – Кто?
     – Ну я не знаю, может не Николай, а Павел. У тебя таких кавалеров пруд пруди.
     – Ну да. Зато весело. Будет чего вспомнить на старости. Ты вот где вчера была?
     – Вчера на работе.
     – А завтра?
     – Тоже работа.
     – Ну а в субботу.
     – В субботу утром идём с друзьями на выставку. Вечером за город, ночёвка на сеновале: грибы, рыбалка, парусная лодка. Собирались вечером на “Онегина”, но решили, что после леса сил у нас не будет.
     – А что это онегина?
     – Чайковский. Опера.
     – Опера-попера. Ну кто же сейчас эту рухлядь смотрит? Ты со своим Кириллом совсем от жизни отстала. Вот у меня лучшие рестораны. Мой сказал, ну тот бугай, вернётся из Китая, поведёт меня в салон ювелирный – купи, говорит, чего хочешь – я плачу. Смотри на костюм – парижский, сам купил. А ты разврат. Посмотри во что сама одета. Эх бы мне твоё лицо и фигуру, я дала бы богатеям жару да полымя, да меж ног, да по кошельку.
     Послушай, Лорка, ты своего Кирюшку где откопала?
     – Мы с ним в одном классе учились. Он пришёл к нам в 9-й и сразу в меня влюбился. 
     – И ты, ха.
     – Нет, было приятно, но я не придавала значения. Парень как парень. Отличник, спокойный, рассудительный. Кира очень добрый. Детей хочет четверых: чтоб две девочки и два мальчика. Зарабатывает нормально. Мы не нуждаемся, но, конечно, хотелось бы больше. И у него хорошее будущее по работе. Он изобретатель – это тоже помогает.
     – Ну и после школы он тебя окольцевал или ты его?
     – Нет, после школы мы расстались. А через лет пять встретились неожиданно. Стали встречаться, и я увидела, что хочу с ним пойти по жизни.
     – Ну я побежала, Ларка. Скука ты серая, моя подруга. Ни напиться, ни закусить, ни мужика окрутить.

     ***

     – Уютный ресторан, Кира, я впервые здесь.
     – Я тоже. Яшины подсказали, это их избранный. 
С днём свадьбы, моя любимая. Цветы самые-пресамые свежие, а это колье и серьги уральской работы с самоцветами. 
     – Спасибо, дорогой. Боже, какая прелесть! 
     – Носи себе на здоровье и красоту, мне на радость и надежду.
     – Так я надену твой подарок прямо сейчас, ты не против?
     – Я счастлив. 
     Раз я уже выпил немного – призн;юсь. Я много раз удивляюсь себе: каждым годом я влюбляюсь в тебя снова и вновь, каждым месяцем дорожу тобой с терпением и верой, каждым часом я счастлив с тобой и берегу всё это бережно без тревоги. Пушкин говорил о привычке, а во мне она не способна заменить любовь. Спасибо тебе, любимая, – выпьем.
     – Кирилл, и я верна тебе и буду. Спасибо, любимый. Может, потанцуем? 
     – Чаечка моя, я же не умею. 
     – Да я знаю. Я просто так. Хочется подвигаться, и музыка хорошая. Скучно у нас за столом. 
     – Я же хотел пригласить Яшиных и Низовских, с твоей работы, только не эту, как её – Зин-водочка-магазин.
     – Ну уж магазин. Выпивает, весёлая разбитная бабища под бальзаковский. С ней легко – всё откровенно. Вон как у тех слева. 
     – Веселятся, аки “псы на свою блевотину возвратившиеся”. 
     – Ну где ты такую гадость берёшь?
     – В Библии, Лариса, в ней. С тех дней, когда ты сделала Зинаиду лучшей подругой, ты меняешься – медленно, но непрерывно в худшую сторону.
     – Не знаю, не думаю. 
     – До сближения с ней жизнь нашего круга не была тебе скучной. У Зинаиды: пьянка за пьянкой и, извини, хахаль за хахалем. 

     ***

     – Лорка, ты мне сегодня нужна. Вот так позарез. Я тебя обещала. Смотри, чего бугай подарил, его Тимофей Иванович зовут, так он уж раскошелился так раскошелился – не обманул. Как из Китая, поехали, говорит. Ты только смотри: цепка, кулон, серьги и кольцо – всё по делу, всё настоящее. У меня, – говорит, – денег, что мусора. Носи, – говорит, – да нежной будь.
     Друг у него – моложе, а тоже богатый. Ты бы его дворец видела. Вежливый такой, всё на “вы” да будьте добры. А уж красавец-то какой! У вас, – интересуется, – подруги нет, как Вы, Зиночка, только моложе. – Как нет, – говорю, – есть. Это я про тебя, Ларисой звать – красота писаная. 
     – Чайка, значит, – по-гречески лариса чайка, – объясняет. Пригласил нас. Поехали, а то мне неудобно будет. Я же обещала.
     – За меня? Не спросила?
     – А чего там. Обходительный такой – в постель без согласия не потащит. Посидим, отдохнём, музыку послушаем. У него там бассейн тёплый, теннис. Ты же умеешь теннис. Не упрямься, всего полтора-два часа. Кирилл не то что не узнает и заметить не успеет.
     – Ну ладно, только на час. Это у тебя бугай в машине? Дай только переоденусь.

     ***

     – Ну как, Лар? В туалете была? Всё из золота, правда. Пойдём в сад, они нас ждут. Одеваться – не, сад летний, там пальмы растут.
     – Добрый день, Лариса. Если позволите, я Вас Ларой буду звать. Вы много прелестней, чем я ожидал. Меня звать Андрей. И будем на “ты”, я ведь не многим тебя старше. Выпьем, красавицы, за знакомство, выпьем милые.
     Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
     Чем в постах и молитвах спасенья искать.
     Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
     То кого же прикажете в рай допускать?
     – Слыхала, во, Ларка, какого мужика я тебе нашла. Слышь, как сочиняет. Класс – правда?
     – Скажи, Лариса, Зина мне о тебе рассказала, но не слыть собирателем сплетен, я спрошу тебя прямо. Ты замужем, так. Не совсем вопрос, конечно, скорее утверждение. Но я смущён, и откровенно: сбит с толку. Удивлён этим сам.
     Догадываюсь, что обо мне думаешь. Привожу ли я сюда женщин? Да. Много? Нет. Часто? Нет. Любых – нет, нет и нет. Объясню: я люблю детей и желаю их много. Потому хочу семью. В женщинах ищу я ту, которая заполонит моё сердце, с которой мы обвенчаемся жизнями, и пойдём до конца рядом. И оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть.
     Хочешь посмотреть мою коллекцию ракушек? Она красочная и забавная. Дай мне твою руку. Мы вернёмся к столу скоро. И ты, Зина, с нами? Пошли.
     – Я рад, что коллекция и прогулка вам обеим понравились. Давайте садитесь, покушаем и выпьем за знакомство. 
     – За знакомство мы уже пили, Андрюха. Забыл, – поправил Тимофей Иванович.
     – Я помню, Тимофей, но я хочу ещё раз за счастливое и бесконечное знакомство и дружбу.
     – Зина. Эй Зин, ты чего Ларисе нашёптываешь? Здесь тайн нет.
     – Тимочка, я ей хочу ванную показать.
     – А-а, ну покажи-покажи.
     – А я вот что предложу, – остановил Андрей. – Ты знаешь, Ларочка, в следующий раз, когда ты придёшь, а ты, дай слово, обязательно придёшь… Мне как-то Зина сказала, что ты любишь теннис, так? И это преотлично – я тоже люблю теннис. Мы поиграем, а после ты пойдёшь в ванную принять душ. Принято? Спасибо, милая.
     – Ой мамочки, как поздно. 
     – Ну что Вы, Лариса? Какое поздно?
     – Это для Вас, Тимофей Иванович, а для меня поздно. Отвезите меня обратно.
     – О-о, мучительница, не сейчас. Я после еды отдыхать должен.
     – Ты позволь мне, Лара, я тебя отвезу. Идём со мной, – Андрей подал ей руку. 
     Машина остановилась не доезжая дома. Прежде чем Лариса вышла, Андрей взял её руку и поцеловал. Идя к дому и нетрезво пошатываясь, она растерянно подняла руку и увидела на пальце бриллиантовое кольцо. Лариса задохнулась от негодования и восторга, воровато сняла кольцо с пальца и положила в кошелёк.
     Кирилла ещё не было дома. Лариса поспешила в спальню и легла лицом в подушку.

     ***

     – С тобой что-то произошло, Лариса.
     – Ничего не случилось.
     – Значит, что-то происходит.
     –  Да, происходит. Мне скучно, душно мне.
     – Ты не хочешь поделиться со мной? 
     – Не хочу. 
     – У тебя кто-то появился?
     – Нет, у меня никто не появился. У меня всё отнято. Оставь меня, не трогай, Кирилл.
     – По тому, что ты обращаешься ко мне официально, я думаю, ты ищешь, чтобы я стал тебе Кириллом Евгеньевичем – знакомым  или вовсе чужим. 
Мы пойдём на Рахманинова с Яшиными? Вернее, пойдёшь ли ты. Все были удивлены твоей резкостью прошлый раз. Ты сидела в стороне, словно незнакомая. На твоём лице была высокомерная жалость существа из недоступного для присутствующих образа жизни.
     – Ах так! Я тогда отвечу. Меня тошнит от моей работы, мне противны эти твои друзья, мне жалка их радость нищеты и дешёвых развлечений.  
Я люблю другого, Кирилл. Он хочет пройти до конца жизни только со мной.
     – Зина, Зина... 
     – Что Зина? Она живёт и не жалеет. Ей не нужны эти ваши выгнившие замшелые памятники. Ходи теперь сам. Не нужны мне рахманиновы, не нужна мне и вся твоя дворня.

***

     Годы…
     – Отдыхаете, Кирилл Евгеньевич?
     – Да вот присел на полчасика. Уж очень жара доняла за день.
     – И я вот тоже. Можно, присяду к Вам в тенёк? Давно Вас не видел. Говорят, Вы женитесь.
     – Да нет, нет на ком. Ищу всё. На воду дую.
     – Что ж – это верно. Тут ошибка дорогого стоит. А я думал, Вы уж зарок дали.
     – Да уж не знаю. Я всегда детей желал. Есть у меня на примете моих лет, нравится очень, а приглядеться надо. Тоже детей любит. Семью сестры – деток её – обхаживает, попки им вытирает и довольна.
     – А старая боль-то сидит?
     – Знаете, Иван Ильич, если и была, то недолго, а вот обида… обида сидит. Прежде себя винил, а после её возвращения не корю себя боле.
     – А что? Приходила проситься?
     – Приходила.
     – Приняли?
     – Принял. Зла не было, я же сказал – себя лишь упрекал. Виноват ты сам, Кирилл; ты и подсуден. А предательство не мог простить.
     – Выгнали?
     – Нет, зачем? Сама ушла. Другая она стала. Не той стала, кого любил. 
     – Пила?
     – Не без этого – принимала.
     – Это беда.
     – Тот миллионер, ушла к которому, на ней не женился, детей не хотел, а без них семья что? Так он уж и не миллионер теперь – в рублях то да, а так нет – зажиточный, правда, не бедствует.
     – А не поздно Вам, друг милый, детишек иметь.
     – Отчего же поздно? Мне 44, двоих ещё подниму. Заработок мой из добротных. Был бы друг верный.
     – Уходите?
     – Да уж пора. Дома много работы – докторскую делаю. До свидания, Иван Ильич.
     – И Вам всего доброго, Кирилл Евгеньевич.

     ***