Сушит губы докучный бесснежный мороз,
на щеке стынет ветреная слеза.
Белый стан, густо-черная сетка волос
мне целит утомлённые за ночь глаза.
Но всмотрись за молочную плёнку коры,
в глубину розоватого тела – и в ней
золотисто-сиреневые дары
вознесёт небосклон над тенями полей,
над темнеющим бором вдали, за рекой,
к трону Времени – вещей царицы всего.
И войдёт в присмирённое сердце покой –
да, на миг, но достаточно даже его,
чтоб признать, не стыдясь, свою мизерность, весь
трепет нищенской плоти – во всём до конца,
что задумано, спето, воздвигнуто здесь,
под молчанием солнечного лица,
в каждом тысячелетии, в каждой судьбе,
без презрения, бунта, но с жалостью лишь
к Гераклиту иль к Данте, к себе и к тебе,
что, прекрасная, передо мною стоишь.
Февраль. Раннее утро. Береза
© Copyright: Виталий Леоненко, 2025
Свидетельство о публикации №125021101131
Свидетельство о публикации №125021101131
Рецензии
Февраль. Достать чернил и плакать?
Когда страна на гвоздь повесит зимний лапоть,
В весенней луже отразится сентенция Христа:
Каждый Поэт Богом поцелован, но в разные места.
Емельянов-Философов 16.04.2025 07:13 • Заявить о нарушении
Когда страна на гвоздь повесит зимний лапоть,
В весенней луже отразится сентенция Христа:
Каждый Поэт Богом поцелован, но в разные места.
Емельянов-Философов 16.04.2025 07:13 • Заявить о нарушении