А помнишь, в 41-м под Москвой?

                80- летию великой Победы посвящается.

А помнишь, браток, как зимой под Москвой
С тобою мы были не обстреляны даже..
Скольких тогда сразу - потеряли с тобой:
В каждом взводе и роте, полку, экипаже?

Ты помнишь, Алёша, какой там был ад,
Когда нас давили фашистские танки
И, как откопал двух в траншее комбат,
Хоть были с тобой - никакие, подранки?

Как после, не слыша вокруг ни шиша,
В себя приходили с такими же тоже:
Ощупав себя, оглядев не спеша,
Ещё поживём! - ты,тогда, подытожил.

И снова в атаку, со всеми, вперёд,
Крушить, рвать на части ненавистного гада...
И мат изрыгал перекошенный рот,
А ум подтверждал: Так, браточки, и надо!

Несла нас вперёд молодая нога,
Мы были полны смелости и отваги
И... пружиной хлестнула под Курском дуга,
Зачеркнув планы Гитлера все на бумаге.

Не смог он сломить солдат-сибиряков
И... не принесла результата блокада
По длительности, что средь многих веков
Не имела аналогов, города Ленинграда.

И встретиться с нами фашист был не рад,
Познал он всю ярость замешану с гневом:
Икнулся ему тыщу раз Сталинград
И... навеки запомнятся поля боя под Ржевом.

А смерть мимо нас убегала назад,
Чтоб дать нам возможность дожить до Победы...
Стояли, как крепости Псков,Ржев и Сталинград,
И путь на Берлин, был пока нам не ведом.

Не срезало нас пулемётным огнём
И не засосало в топи болотной,
Не взял нас мороз в сорок градусов, днём,
Хоть ноги в лёд превращались в портяночке потной.

В отличье от многих нам всё ж повезло,
Пусть даже скитались мы по медсанбатам,
Где,так как и мы, смертям многим, назло
Готовились в строй встать другие солдаты.

Под обычным дождём и дождём из шрапнели,
Вспоминая свою, а, порой, Божью мать
Мы, назло всем врагам,всё же выжить сумели
И... Европу смогли всю пешком прошагать.

Дошли, дошагали, ползком доползли
До логова чёрного со свастикой зверя
И знамя Победы водрузить мы смогли
Над ихним Рейхстагом, в дело правое веря.

Не много осталось нас нынче в живых,
Но, те, кто остался, пусть в праздник Победы
на стол стопку с хлебом поставит для них,
Кто в памяти - жив, молодым, а не дедом!