Грешник

Поэма

1
Тешится нечисть – лихая львица.
В смертной горячке горю листом.
То ли стреляться, за жизнь молиться,
То ли пред подлой крутить хвостом?

Пьяный до крайности и до безумья…
Мчат «Жигули», словно в ад спеша.
Скорость, как выстрел… Не до раздумья.
Стонет и стонет в груди душа.

Яростный свет… и яд перепоя
Глушат сознанье и валят с ног.
Среди великой вражды, разбоя
Сам и судья себе я, и бог.

Степь, как цыганка, в ночи лукава.
Валом клубит за машиной пыль.
Бисером пала роса на травы...
То ли видение, то ли быль?

Дивные чары, как наважденье…
И в хаотичной работе мозг.
Рядом лихая, злу в утешенье –
Между бесчестьем и честью мост.
– Слышишь, лихая! Прошу, ответь мне:
Вот среди этих святых картин,
Как ни прекрасна, ты всё же ведьма…
Нам, бесшабашная, не по пути.

Мы не в темнице и не в пустыне…
Томной улыбкой не ворожи.
Словно проклятье, глаза невинны.
В них едва теплится, стынет жизнь.

Ни возмущения, ни презренья.
Только холодный и страстный блеск.
– Сколько б ни принял, лихая, зелья,
Как ни куражился, я не бес.

И не любовник… и не попутчик.
Путь мой естественен и суров.
Тьма над тобой – гробовая туча.
А надо мною огни миров.

Люто молчит. Повышая скорость,
Нервно и цепко сжимает руль.
С бешеным рёвом взмываем в гору,
Словно спасаясь от вражьих пуль.

– Глянь-ка на звёзды! Я не насильник.
Светом рождённый!.. Несёшь, куда?
Останови! Получи полтинник.
Рано мне, падкая, до суда.
И заскрипели, как нерв, колёса.
Резкий толчок. Вылетаю в дверь!
Черепа треск... Больше нет вопросов.
Не избежать без любви потерь...

Падаю камнем на дно смиренья.
Силюсь подняться... и – в землю лбом!
«Не для того мне дано рожденье,
Чтобы нечистой служить рабом».

Встав на колени, машу рукою:
– Остановитесь! Я весь в крови...
«Что ж ты, лихая, творишь такое, –
Прячешь поэта от звёзд любви.

Слышь, сумасшедшая! Крепки нервы.
Как ты противна, худая дрянь!
Из очарованных я не первый.
В том и греха роковая грань».

Тяжко поднялся... и огляделся.
Призраки мрака и глушь вокруг.
Знать, от судьбы никуда не деться...
Не отмолиться от злых разлук.

То ли болезнь, то ли тьма-злодейка
Крутит и крутит в бараний рог!
Свечкою жизнь... Ей цена – копейка.
Сытому – Бог, босяку – порог...
2

Слава Всевышнему! Ждал не долго.
– Что за явленье? Тебе куда?
– Мне бы, родной, в край, где плещет Волга,
Город в огнях, а над ним – звезда.

Ровно и ходко бежит машина
От суеты и вселенских бед.
Я затихаю... Не без причины
Гадкая живность летит на свет.

...Степь за плечами. «Привет Покров-ску!»
Мост... Правый берег. «Спасибо, брат». –
«Здравствуй, Саратов! Разбиться в дос-ку...
Как же, дружище, я встрече рад.

– Волга, родная! Встречай и чествуй...
Вот бы на радостях – коньяка!
Не торговал я сыновней честью.
Есть ещё силы любить, река.

И по ступенькам, к воде ступая,
Падаю навзничь – о выступ хрясь!
«Боже, помилуй... Я погибаю.
Лучше бы грешного рылом в грязь».

Нету претензий... Прочь, обиды.
Сам себе враг я и сам судья.
Как восхитительны неба виды.
Вот она радость-то бытия!

Всё в ярко выраженном движенье:
Звёзды, пространство… Блеск неземной.
Духа растление, зла знаменье, –
Бес потешается надо мной.

Вечность в живую лазурь одета.
Время влюбляться, детей рожать!
Словно в крушенье миров и света,
И не укрыться, и не сбежать.

«Волга, мне страшно...» Какое чудо!
Раны заныли… Волна нежна.
«И в преисподней я не забуду,
Как целовала меня жена».

Волны и слезы… Вода – спасенье
Малому ль, старому на века!
– Мне далеко ещё до крушенья,
Слышишь, родная Волга-река?

Я ещё горькой до дна не выпил,
Не одолел золотой версты
И не вознес над Олимпом вымпел
И благородства, и доброты.
Стало сегодня худое в моде, –
Хамство, насилье, кошмаров рой.
Книгу издал о святом в природе...
Раны расплаты омой волной.

В новом зверином спектакле жизни
Кто я, затравленный, и доколь?
Слышишь, родная, как мать, скажи мне:
Плод бытия или просто ноль?

– Ревностный сын мой! Чего ты хочешь?
Солнечна, набожна грусть твоя.
Болью обласканный среди ночи,
Ты – пробуждающий звон ручья.

– Волга, признаюсь. Я, словно с кручи,
В пропасть лечу. И спасенья нет!
Рёвом ревут надо мною тучи.
Ты ж величаво течёшь, как свет.

Грозы и громы... И жизнь – монета
В хляби дорожной, раба судьбы.
Словно путана, душа раздета...
Тщетны, бессильны её мольбы.

К брани послушно бредём, как овцы,
И потешаемся над собой.
Там же, где рожь колосится, солнцу
Столько раздолья, хоть плачь, хоть пой...
Не от нужды... От любви, от счастья,
Что распирают до хруста грудь.
Ведший к позору и алчной страсти
Кем был заказан бесславный путь?

В чём оправданье, когда, как скверна,
Нечистью битый лежу пластом?
Чем укрепить и восславить веру,
Чтоб у Тирана не быть рабом?

3
Словно проклятье, гроза ярится.
Ветер, как бубен в оркестре тьмы.
«Нет! Не закрыта ещё страница
И покаяния, и сумы».

– Матушка, помни: я – вечный грешник,
Коих на свете, хоть пруд пруди!
Не на осинах, на дыбах леших
Надо бы вешать за грех в пути.

И мне не слыть без хулы поэтом.
Лихом обложенный загнан в круг!
– Если любовью согрет и светом,
Будет спасенье тебе от мук.


...Утро. Квартира. В отёках веки
Лижет мне пёс, взгромоздясь на грудь,
Чтоб не покинул его навеки,
Сном безвозвратным не смел уснуть.
2002 г.