***

Мне "барановскую одиссею",
Видно, так и не написать,
Завалён информацией всею,
Не дают даже слова сказать!
В "Каргополье" опять про Баранова
Интересную дали статью
И пришлось мне "штудировать заново,
С ней сверяя работу свою.
Наконец,вспомнили хронологию -
Кто, где, как, от кого и зачем!
(Я бы всё ж уточнил - фактологию,
Изучать факты с множеством тем,
Повестей, рефератов, романов...
Кандидатскую кто-то писал!)
И сюжет там у каждого нов,
Кто так "выпишет" - ахнет зал!
Факт там есть и Аляска на месте,
И по времени всё сошлось...
А вы факт по-научному взвесьте,
Почему голодать-то пришлось?
Мне понятен художества вымысел,
Но зачем стал Кусков - лейтенант?!
И зачем вот Баранов сел
На "Кутузов"? Гагемейстер - гарант,
Что не выдержит бывший правитель
И домой не доедет, помрёт.
Может, рядом где отравитель...
Но корабль на ремонт идёт
И в порту чужом стоит месяц!
Что, нельзя было в Ново-Архангельске!?
Там и верфи есть... Но есть и "писец",
Написавший о "подлой руке",
Замышлявшей поднять здесь бунт...
Был же случай, когда Баранов
Вязал зачинщиков  с помощью пут,
Раскрыв заговор. Взял ветеранов,
Главарей всех арестовал.
А главари оказались русскими
И он многих сам продвигал.
Недовольны те были нагрузками,
Увлекла их весёлая жизнь
Из рассказов про Стеньку Разина...
Ведь когда потом разобрались
В причине бунта и есть ли вина
Хоть какая-то в этом Правителя.
Кирилл Хлебников так написал,
Всё "отскакивало от кителя",
Бунтовщик каждый лично сказал
Про "нехватку ему пропитания"
И "жестокости наказания".
Голод не "учитывал" звания,
Не избежали никто тех страданий
И Баранов со всеми ел вместе
Птиц, коренья, гнилую китовину.
Не забывал никогда о чести
И поблажек не делал сыну.
Возглавлял все свои операции,
В схватках, в штурме - всегда впереди.
(Не всем нравились эти акции)
Но заслуженно нёс на груди
Именную медаль Павла Первого,
Орден Анны Второго достоинства.
(Что касается торга "левого",
На еду нужны были средства!)
Тот же Хлебников, да и многие
Оценили заслуги Баранова.
Признают даже критики строгие
Справедливые эти слова:
Что "прожекты Колумба Росского"
И резановские наставления...
Было сделано очень много,
Справедлива и та точка зрения -
Лишь Баранов сумел закрепить
За Россией открытые земли.
Их же просто могло и не быть,
А другие бы не сумели.
Двадцать восемь лет жизни в колониях,
Всё держалось в одних руках.
И Правитель в тех сложных условиях
Делал это лишь на риск свой и страх.
Были срывы в торговых сделках,
Но он выходы находил,
Брал лисицей, бобрами на реках,
Ластоногих побольше бил.
Американские капитаны
Практиковали частенько обман,
Тем срывали Баранова планы.
Но "горел" и такой капитан,
Продавая тлинкитам оружие.
Те торговцы потом страдали -
Убивали и их "краснокожие",
Корабли жгли, товары крали.
У Баранова был запрет -
Местным оружие не продавать!
Да и в промыслах есть секрет -
Каланов лишь стрелами добывать.
Результативно индейцы охотились,
А из ружья выстрелил - каланы ушли.
Алеуты за это брались,
Они в основном охоту вели.
Да, монахи правы, конечно,
Указав, что всю тяжесть работ
Выполняли лишь "дикие". Грешно
"Напирать" на такой оборот,
Крепостной ещё будет давно
Страдать в стране от господских "забот"!
Что ж они не подняли свой голос
Там, в России, в защиту крестьян?
На "Аляске совали свой нос"
И считали каждый "изъян",
Происходивший в жизни колоний.
Их, конечно, с избытком хватало.
Ели ракушки, суп вороний...
И селения сразу не стало -
Отравились все, до единого,
Ядовитыми были ракУшки.
И потери того списка длинного
Далеко были не безделушки.
Не хватало народа в колониях,
Из России лишь тех посылали,
Кто замечен был в беззакониях.
Вот они здесь Баранову дали!
Поневоле тут станешь жестоким,
Потому что иначе не выжить.
Да, не нравилось это многим,
Особливо показывал "прыть"
Класс дворянский морских офицеров,
И Резанов прижать их не смог.
Вот один из таких примеров,
Как Сукин всюду "бычий свой рог"
Поднимал, не желал подчиняться,
Даже слушаться не хотел,
Самовольно мог с якоря сняться,
Где-то в море болтался без дел.
Нанимали морских офицеров
Профессионально водить корабли,
А флот, посылая сюда "пионеров",
Проконтролировать их не могли.
Баранову лишь головная боль
Добавилась с этими молодцами,
Не хотели "играть" подчинённую роль,
А были не очень-то сами спецами.
Хвостов и Давыдов стремились сюда,
Поэтому и отношенье другое.
Но с Хвостовым тоже случилась "беда",
Спасла его дружба и дело простое.
Резанов, терпя от японцев обиду,
Задумал впоследствии их проучить.
Напустил в этом деле секретность, для виду,
Начал предписанье строчить.
Адмирал Шишков это предписание
В предисловии к книге приводит.
(Он хлопотал про её издание,
Потому что занятной находит)
Офицеров, конечно, Резанов "подставил",
Умерев при своём возвращении,
Но кое-какие бумаги направил
О своём, так сказать, "похождении".
К заливу Анива тендер ушёл,
 Получив приказание ждать.
А Хвостов, доставив Резанова, "Авось" не нашёл
И решил один отмщение дать.
Уничтожил японские склады с зерном:
Загрузил "Юнону" "пшеном" и рыбой,
Аборигенов снабдил в основном,
Остальное всё сжёг вместе с "ригой"
И направился в Петропавловск.
Там и встреча была с Давыдовым,
Не всё у того было "шик, блеск и лоск" -
Экипаж почти весь был больным.
Остались на зиму в Петропавловске,
А весной прорубились в море,
Чтобы в новом морском броске
До Америки плыть в повторе.
Добрались вскоре до Охотска,
Чтобы там нагрузиться товаром.
Но случилась, так скажем, "загвоздка",
Их там ждал не обед с самоваром.
Офицеров арестовали,
Хотя много тут "тёмных пятен",
На негодяя они нарвАлись,
Он тут многим был неприятен.
Как говорится - "до царя далеко..."
Но даже стражники им помогли...
Из Охотска уйти нелегко,
А они зимою пешком ушли.
Продвигались кружным путём,
Чтобы погоня их не догнАла...
Встал Якутск перед ними, а в нём
Засада давно поджидала.
Городничим получен приказ -
Задержать и найти у них золото!
Генерал-губернатор, узнав, в тот же час
Известил, что принять сам готов.
А в Иркутск, пока были в пути,
Повеленье пришло из столицы,
Дозволявшее дальше идти,
Не садить их нигде в темницы...
В восемьсот восьмом, через четыре года,
Возвратились герои в столицу.
Им дарованная свобода
Вновь военную "колесницу"
Предложила - война шла в Финляндии,
Их Чичагов к себе пригласил,
Не желают ли в сей кампании
Поучаствовать, в меру сил.
Офицеры сказали министру,
Что готовы идти на войну,
Кем угодно, согласно "регистру",
За царя и, конечно, страну.
Они, участвуя в двух операциях,
Показали себя героями.
Была написана им реляция,
Что наград они будут достойными.
Но прибывший С Америки Вульф,
Корабельщик и старый знакомый,
К Лангендорфу позвал... Отдохнув,
Возвращались в свои хоромы.
Местом встреч был Васильевский остров,
А в гостях они припозднились.
Мост разведен и сей водный "ров"
Перепрыгнуть они решились.
Под мостом проходил корабль,
Им казалось, что спрыгнув на оный...
Не допрыгнули... Барк ушёл вдаль...
Скрыли их невские волны...
Стих хороший написан в их честь,
Адмирала Шишкова творенье.
Небольшой, приведу его весь,
Покажу адмиральское мнение:

"Два храбрых воина, два быстрые орла,
Которых в юности созрели уж дела,
Которыми враги средь финских вод попраны,
Которых мужеству дивились Океаны,
Переходя чрез мост в Неве кончают век.
О странная судьба, о бренный человек!
Чего не отняли ни стены, ни пучины,
Ни гор крутых верхи, ни страшные стремнины,
Ни звери лютые, ни сам свирепый враг.
То отнял всё один... неосторожный шаг!
А.Ш." (Адмирал Александр Шишков)
11.02.2021.