Прыжок в свободу Станислава Курилова

В фантазиях мальчишка так грезил океаном,
Хоть никогда не видел в реальности его,
В мечтах себя представил, конечно капитаном,
Как с ветром килем режет верхушки синих волн.

В реке учился плавать, усердно, цели ради.
Лет в десять умудрился преодолеть Иртыш.
В пятнадцать попытался стать юнгой в Ленинграде.
Приехал, но вернули. Он усмехнулся лишь.

Не взяли в мореходку? Увидел путь обходный.
Теперь океанолог, глубины изучать
Он может, только доступ к местам глубоководным
Закрыт - "невыездного" на нём стоит печать.

Разрушены надежды при оформленьи визы.
Отказ. С Кусто* не сможет в морскую даль уплыть.
Купил билет на лайнер, безвизовый, круизный.
Безумный там поступок решил осуществить.

И с палубы огромной "Советского Союза"*
Нырнул в пучину рьяно бесстрашный Станислав.
Два дня, три ночи яростно человек-медуза
На грани духа к берегу добирался вплавь.

Планктон окутал светом его худое тело.
Кишат акулы рядом, как будто берегут.
Опасные мгновения, но плывёт он смело
И верит, что свободу найдёт на берегу.

Тюрьма на Филиппинах пол года. Путь в Канаду,
В финале авантюры исполнилась мечта.
Теперь его любила, тогда, когда и надо,
Любая точка мира, любая широта.

Он так в себя поверил, что погружался в воду
Без страха и сомнений, нет шансов утонуть.
И выжил в океане, когда искал свободу,
В озёрных чтоб глубинах уйти в последний путь.

.....
P.S.
Он не был диссидентом, он грезил океаном,
С упрямой силой веры стал он капитаном
Своей судьбы.

* В 1974 году Станислав Курилов спрыгнул в океан с палубы круизного лайнера с названием "Советский Союз ".
Три ночи и два дня он проплыл более девяноста километров, без еды и воды, (он занимался йогой и голоданием, тренировался), вместо 17 км. В итоге оказался на берегу острова на Филлипинах, где попал в тюрьму. Там пытались понять, шпион он, или нет. Через полгода депортировали к сестре в Канаду. Именно этот факт родства с человеком, проживающим в капиталистической стране и сделал Курилова невыездным.
Ему отказали в экспедиции с Ивом Кусто.
Курилов умер после погружения в озеро на севере Израиля в возрасте 61 года.
Диссидентом себя не считал.
Никогда не критиковал советскую власть, хотя от него на западе ждали осуждения властей Союза.
Он лишь хотел заниматься своим любимым делом, которым был одержим.