Незадачливый эмигрант

                На днях Семен Григорьевич,
                Придя домой подвыпившим,
                Своей жене, Прасковии,
                Сказал на чистом идише,

                Что, мол, ее, Прасковию,
                Прасковью Израиловну,
                Он не считает более
                Своею половиною.

                И не желает далее
                Терпеть тут унижения,
                Так как пришло с Израиля
                Семену приглашение.

                Прасковье взять, да все списать
                На бред и шутку глупую,
                Но сковородки рукоять
                Ладонь уже нащупала.

                И пьяное веселие
                Никчемного сожителя
                Наткнулось на изделие
                С тефлоновым покрытием.

                Орали птички за окном
                Душевно и старательно,
                И сотрясался старый дом
                От оборотов матерных,

                И с двух до полчетвертого,
                К морали охладевшее,
                Стучало что-то твердое
                О что-то оборзевшее.

                И попой чуяло нутро
                Семен Хаим Григорьича,
                Что ждет его еще не то
                Ледовое побоище,

                А так как в плане уцелеть
                Был шанс весьма сомнительный,
                То к Тель-Авиву охладеть
                Пришлось незамедлительно.

                Теперь Семен Григорьич жить
                По-новому старается,
                И даже в туалет сходить
                Без спроса опасается.

                Так дочерь иудейская
                В девятом поколении
                Спасла страну еврейскую
                От перенаселения.