Исповедь поэта стороны

Чтобы объяснить то, что случилось, необходимо вернуться в прошлое. Начало девяностых в Рыльске, как и в других городах области, начали издаваться коллективные сборники. Но только наши книги превратились в альманах. Ежегодно выходило по три-четыре книжки нашего «Рыльского присеймья». Редактором его стал мой отец Вениамин Германович Саранских, привёзший меня в Рыльск в 1960 году из Красноярска. Он с детских лет писал стихи и прозу, печатался ещё в «Пионерской правде». Его стихи и рассказы с удовольствием публиковали местные газеты. Так, только с 1985 по 1990 год было опубликовано около шестидесяти рассказов. В 90-х стали выходить его книги, но в союз его не принимали. Тогдашний председатель Детков сказал ему: мол, тебя заблокируют наши члены, они просят у меня деньги на издание книг, а ты находишь их сам – завидуют. В 1998 году ему поступило предложение вступить в союз Василенко. Так мы с отцом в один день 1998 году были приняты в Союз российских писателей. С этого времени погрузился в литературную жизнь нашей области, и мне стало скучно. Жизни не было, была галерея «свинцовых монументов». Кучка странных личностей превозносящих только своё «Я». Мы с отцом начали «поднимать целину»: побывали во многих районах, нашли людей, которые занимались творческой деятельностью на достойном уровне, и мы их объединили вокруг нашего альманаха. 2002 год стал началом нашей «международной деятельности». На празднике Дня города оказался за одним столом с представителями администраций городов Глухова (Украина) и Рогачёва (Беларусь). В разговоре выразили желание сотрудничать с их литературной общественностью. Через год совместно с писателями Глухова вышел альманах «Славянские колокола». Через два года присоединились писатели Рогачёва. В это же время мне дали две фамилии брянских писателей – Кузькин и Сеньков. На посланные в их адрес письма мне ответил только Сеньков, пригласивший нас в Брянск. Мы приехали и там познакомились с гомельской писательницей Ниной Шкляровой. В разговоре с ней я посетовал, на то, что мне не ответил Кузькин. Она, выслушав мои пожелания о сотрудничестве с писателями Гомеля, также рассказала, что прекрасно знает Степана Павловича, и уже через пару недель мы с отцом встретились в Трубчевске с ним, Соболевой, Прагиным, Аршуковым. С этого дня началось наше сотрудничество. В Трубчевске мы познакомились с Сорочкиным, и к нам присоединился Брянск. Потом были писатели многих городов Украины, Латвии, Израиля. Альманах «Рыльское присеймье» сохранился, поменяв своё название на «Междуречье». Мы издали 32 книги этого альманаха. Вышло 6 книг «Колоколов», а всего с приложениями свет увидели более пятидесяти коллективных сборников. Наших авторских издано столько же. Нам удалось сделать то, чего никогда не было в нашей области. Мы познакомили писателей, ранее не знающих никого за пределами своего местечка с «большим миром». На брянской земле мне посчастливилось встретиться с такими людьми, как Светлана Вьюгина и Валерий Ганичев. Узнав, что я состою в другом союзе, они искренне сожалели, что я не с ними. Так случилось что в конце «нулевых» меня выбирают председателем Курской РО нашего союза, а вместо умершего Деткова, председателем Курской РО СПР выбирают Гребнева. У нас с ним были ровные отношения и при встрече с ним я предложил объединить наши организации. Состоялось собрание и при одном воздержавшимся мы стали членами Союза писателей России. Естественно, Гребнев остался председателем, а я стал секретарём по связям с соседними областями и ближним зарубежьем, по его словам, – «министром иностранных дел».
Вытащить членов союза за пределы области, а тем более за границу, не удавалось, и я продолжал своё дело уже со сложившимся коллективом. Житомир и Донецк, Сумы и Глухов, Новгород-Северский и Путивль, Гомель и Рогачёв, другие прекрасные места. Новые коллективные международные сборники. В 2012 году умирает мой отец. Через несколько лет в Ростовской области одной из библиотек присваивается имя Вениамина Германовича Саранских. Мы – ежегодные участники фестиваля «Берега дружбы» на ростовской земле В Курске под руководством Гребнева создаются Дом литератора, Лига курских писателей, Союз курских литераторов, Студенческий Союз литераторов,Литературный лицей, Совет по вопросам литературы при администрации области. Принят закон Курской области о Дне литератора. Трижды: в 2015-м, 2017-м, 2018 годах наша организация признавалась лучшей в России. В 2019 году Курск назван «Литературным городом России». Учреждён конкурс "Литератор года" с солиднымьт денежным содержанием. Председатель посещает ежегодно администрации районов, отстаивая интересы местных литературных объединений. В сентябре 2020 года Николай Иванович Гребнев умирает. Председателем избирается Карпук Евгений Семёнович. Прошло три года – и от былых достижений остались жалкие крохи. Дома литераторов грозят лишить. Союз курских литераторов вынудили стать самостоятельной единицей. Всё остальное кануло в лету. За три года в союз никто не принят. Средний возраст писателей вплотную приблизился к семидесяти годам. Кроме меня, за пределы области по литературным делам не выезжает никто, уже не говорю про Беларусь. К сожалению, Украина закрыта и для меня. Трижды за последние три года нас приглашали в Гомель на праздник «Славянские литературные Дожинки». Председатель гомельского областного отделения Союза писателей Беларуси Гаврилович Владимир Николаевич очень хотел встретиться с Карпуком, но тот всегда находил причины для отказа. Более того, он обещал однажды послать вместо себя «знаковую фигуру». Гавриловичем была проделана огромная работа по его приёму (шёл «ковидный» год). За два дня тот сообщил о своём отказе от поездки. Мне стоило больших усилий, чтобы замять этот инцидент. Перед Гавриловичем никто не извинился. Это стало причиной наших расхождений. Дошло до того, что я предложил переизбрать правление и председателя. Но никому в нашей организации нет дела до жизни отделения. Всё обнулили. Организация стала болотом. Вот я и назвал всех ноликами и лягушками. За это меня обозвали хамом и сутяжником. Дошло дело до исключения. Собрать кворум на собраниях членов КРО давно не удаётся. На последнем из них вопрос о моём исключении решить не удалось, но через три дня это сделало правление. Не знаю, насколько это законно. На мою просьбу к правлению объяснить, за что меня исключают, ответа нет. Более того, Карпук сказал, что также разъяснений не даст. Самое подлое, что все члены нашей организации молчат. Товарищ Дорошенко пообещал Карпуку решить вопрос о моём исключении в Москве, обозвав меня такими словами, перед которыми мои «нолики и лягушки» – детский лепет*. Но он же Большой человек. Ему, наверно, можно. Вот такая Рождественская история.
Олег Саранских.

* ...Опять-таки, еще и как состоящий на учете в КРО СПР хочу обратить внимание на то, что в нашей курской переписке, например, суждения Олега Саранских и др. – это чудовищно, это выходит за рамки того, что, на мой взгляд, может себе позволить член Союза писателей России как человек, достигший хотя бы того уровня нравственного и культурного развития, которое бы позволяло ему показаться нам не то что писателем, а человеком хотя бы. У меня такого рода ваша переписка вызывает, мягко говоря, недоумение, а если уж не стесняться в выражениях, то и отвращение.
С уважением, член КРО СПР, заместитель председателя СП России Николай Дорошенко (вот так меня расчеловечили!)