сажа

Рано проснулась озябшая Саша,
окна отмыла от мути и сажи,
треснула печь –
                и некому починить,
Нет мужиков  – подались все куда-то,
нет печников – всех забрали в солдаты,
печи в округе худы и щербаты…
 
Тянется дымная нить,
переплетается тёмная пряжа –
вьётся унылый узор…
 
Саша устала впустую сражаться
с сажей, с тоской, с непогодой дурацкой,
с мыслями наперекор.
 
Молча  берёт поржавевшие спицы,
вяжет носочки и рукавицы,
ждёт – пацанёнок к апрелю родится,
что подрастает внутри…
Тень безотцовщины, гарь безнадёги,
Саша встает на отёкшие ноги
на раз-два-три/раз-два-три,
месит в тазу заскорузлую глину –
щели заделать  в печи.
 
Трещины всюду, в душе холодина,
не получилось любви лебединой,
верности не получи…
 
Щели, пробоины, трещины, пропасть,
по потолку расстилается копоть –
тянутся руки к ведру.
Охнула, села, прислушалась – топот,
господи праведный, – прямо галопом,
пяткой колотит под грудь!
Саша бросает орясину в топку,
плачет в ладонь, улыбается робко:
ладно,  потом уберу...
 
Жизнь возвращается – тихо, укромно
бродит тепло по прогретому дому,
можно не кутаться в шаль.
Что потолок, если небо смурное –
сажи гигантский ушат…
Сердце проклятое ноет и ноет,
молится Саша, чтоб не было войн, –
страшно
                мальчишек
                рожать.