Пальто

Всю жизнь она хранила старое пальто.
Двубортное, с глухим воротником в ворсинках.
В нём из фашистского концлагеря Федот
от пьяных немцев убежал в потёмках зимних…

Без пары жёлтых пуговиц и без погон.
В карманах что ни год, то сухоцвет полыни.
И молью потому не тронуто оно,
что офицерский дух живёт в нём и поныне.

Давно не хожен дедом сиротливый двор
до перекошенной калитки и обратно.
Но дед повсюду. Дед годам наперекор
не позабыт, и ночью курит на веранде.

Его мундштук из грецкого ореха цел.
Застывшая смола черна, как боль потери.
Он против воли в сорок первом повзрослел,
когда ладони матери закоченели.

Раздетой немцем и оставленной в метель
молиться Богу посиневшими губами…
И долгие пять лет Федот убить хотел
того, кто дал приказ уничтожать и грабить.

Дед постоял за Родину. Он гнал врага.
Туда, где билось окровавленное солнце
о запад, о верхушки сосен, и близка
была Победа над фашизмом смертоносным.

Дед был в плену. Он был от смерти в двух шагах.
Он лихорадил справедливостью и миром.
И бабушку носил, как фею, на руках…

И потому она всю жизнь пальто хранила.