Испытание воспитанием

Испытание воспитанием

***

Лиля гребла осторожно, плавно погружая вёсла в воду и так же мерно с них падали капли на угомонившуюся было гладь заводи.
– Ну как тебе, Женечка, нравится на лодке? Это для тебя первый раз, правда?
– Ага. Тётя Лиля, а почему на лодке ходют, а на корабле плывут?
– Можно и так и так. Только ходят, а не ходют.
– А давайте поплывем вон к тому белому цветку.
– Хочешь сорвать лилию? Поплывём, малыш.
– Я уже не малыш. Мне пять лет.
– А как тебя называла мама?
– По-разному. Если не сердилась: лапочка-сыночек, а сердитая: сыночек-лапочка. Тётя Лиля, а ты на папе женишься?
– Нет, мой хороший, я выйду за него замуж.
– А-а, ну тогда хорошо.
– А теперь, дружок, мы поплывём к папе. Он уже покушать сделал, видишь, рукой машет?
– Вижу, поплывём. Тётя Лиля, а почему я слова путаю?
– Это ничего – время научит. 
– А время, что это такое?
– Видишь вот этих птиц над водой?
– Трудно. Они такие быстрые.
– Это стрижи. Летают до 170 километров в час.
– Это быстро?
– Очень быстро. Стрижи, как и время, не умеют летать медленно. Понял?
– Не-а.
– Вот и дома. Прыгай на берег, беги к папке.

***

– Лиля, ф-фу, что скажу… послушай… я тебя, мягко сказать, несколько много излишне старше. Хм, получилось витиевато, но всё же понятно, так? Я удерживался и от интимных отношений до брака, таково моё еврейское воспитание, но ты настояла. Значит; это значит – пришла пора поставить точку над i. 
Для меня важнее остального твоё постоянство, Лиля, на этом стоит моя уверенность в будущем, не утаю м-да… скорее всего до поры. Не хмурься, если ты спросишь – я отвечу. Но ты и я знаем, что это может случиться.
Любишь ли ты меня – не спрашиваю и не спрошу. Я знаю, что удобен в жизни и надёжен. И я также, без излишней гордости, знаю, таких сейчас не много, не только мужчин, но и, что много хуже, женщин.
Поэтому моя первая забота – отцовство. Мама Жени умерла непостижимо рано. Он ребёнок сложный. Я упредил тебя, Лиля, о его аутизме. Это не болезнь, но родителям от этого ещё сложнее.
Подумай, об этом ещё и ещё и… Мне нечего сказать тебе больше. Это всё.
– Это честно, Миша, хотя мне как женщине хотелось бы иного. 
– Лиля, врать я не стану. Любовь у меня была. Бывает ли ещё одна – мне того не знать. Я уже сказал: у меня есть желание протянуть к тебе мою руку, чтобы вместе пойти в будущее. И опять, без излишней скромности, я скажу – эта рука надёжна. 
Любовь ли это – поди знай. Но нет для меня спутницы дороже.
– Я принимаю твою откровенность, Миша, в моё сердце, в мою жизнь. И я уверена – нет для меня опоры в жизни крепче твоей и твоей надёжней.
Ты предупреждал о сыне. Я была настороже. Не знаю, что я делала специально, но я знаю, что я ничего не делала специально. Мальчик доверяет мне, я желала бы сказать, как матери, и это было бы мне важно и дорого, но я боюсь быть самонадеянной. Мамой я и желаю быть. Женечка для меня забота, но не обуза – его радость доверия для меня освобождение от сомнений.
– Спасибо, дорогая.
– Миша, ты мне веришь?
– Больше – доверяю и доверяюсь. Свадьбу будем справлять?
– Будем, обязательно будем.
– Словом, Лилечка, в пятницу мы перевозим тебя в мою большую.
– А мою мы продадим, так?
– Давай, моя хорошая, не будем торопиться. Хорошо? Это не горит, – говорила моя бабушка.
– Это сомнение? Во мне? В тебе, Михаил?
– Не будем смешить бога, Лиля. Оставим будущее судьбе и нашим решениям.

***

– Лиля, ты знаешь, почему Женя сам не в себе?
– Ну я шлёпнула его. Так что? Сколько раз можно повторять: заходишь в туалет – дверь закрой.
– Согласен. Права ты. Когда мы были вдвоём я не настаивал. Моя ошибка. Но он не делает это из злорадства.
– Михаил, не ты ли говорил у Танеевых о пользе физического наказания.
– Да, но и о соразмерности наказания я говорил тоже. Ребёнку нужно логично и авторитетно объяснить проступок, а наказать потом – попа для того и попа: рука, ремень, розга. Но ведь Женя этого не умеет осознавать – у него мир и свой, и иной – от нашего отличный. 
– Так на деле ты против наказаний… 
– Нет, я и сам нарываюсь на наказание опозданием, непродуманным решением. Наказываю себя сам неправедным поступком. 
– Хорошо, я попрошу у него прощения.
– Он не поймёт, Лиля. Его мозг мыслит по-другому, чем мой и твой. Для него есть особые нормы и они работают; медленно, но работают. Я их выбрал из советов специалистов и тебя научу.
Ты должна понять, Лиля, Женю нельзя обидеть, его легко поломать.

***

– Миша, не пора ли продавать мою квартиру?
– С чего вдруг? 
– Ну, знаешь ли. Мебель поменять, к примеру, то да сё ещё, на отдых.
– Лиля, деньги у нас на всё это есть. Ты знаешь. Должна быть иная причина, скажи мне.
– Нет, нет. С этим всё в порядке.
– Ты хочешь и сказать не можешь. Ты о Жене.
– Ну пускай о Жене. Я устаю с ним безмерно. Психологически. Ни поговорить, объяснить, поиграть, посмеяться. 
– Это всё?
– Ну ладно, я наказала его ещё раз. Шлёпнула по попе. Девочка подошла к нему играть, он её так толкнул девочку, что она повалила стул и разбилась об пол в кровь. Я объяснила ему, что так поступать нельзя.
– Но мы говорили. Я сказал твёрдо: Женя не хочет играть с детьми. Он не умеет и ему они не нужны.
– Я же хотела как лучше. Сюрприз ему и папе. Сделала сладкий стол, позвала одногодок со двора, девочек и мальчиков. Ему принесли игрушки, он их не взял даже в руки. Я ему подсказываю скажи “спасибо” –  молчит. Сел за компьютер, подбежала Мила: идём играть и потянула его за рукав, вот он её и…
– Да, понятно. Но как стал с тобой?
– Переменился. Я для него незнакомая и враждебная чужачка.
– Лиля, это беда то, что ты сделала.
– А что такого я сделала? Что в этом плохого?
– Ты поломала его внутренний мир, в котором под бесчувственным лицом, возможно - это моя догадка – бурлит и вихрится нам не видимый и незнакомый мир. А беда, Лиля… Беда в том, что это уже до конца.
– Да поломается, подуется и забудет. 
– Он не знает, как это сделать.
– Миша, ты сгущаешь. Успокойся, прошу тебя, подождём – увидим.
– Подождём… А ты знаешь, что срок ему отмерен до 36 лет?! Ты для него чужая, и он тебя боится.
– Это Женя тебе сказал?
– Да. Мы должны расстаться.
– Ты с ума сошёл. Из-за этого?
– Из-за этого. Ему нужны мать и отец, а если нет, то только отец.

***