Нюрнбергский процесс. Преступления фашистов

   Только сильный и мудрый Союз наших справедливых народов
Сможет мир освободить от фашистских уродов!
___________________
/ Нюрнбергский процесс.  /
    ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
 УНИЧТОЖЕНИЕ СЛАВЯНСКИХ И ДРУГИХ НАРОДОВ
«ИЗ ПРОГРАММЫ НСДАП 2, ПРИНЯТОЙ В ФЕВРАЛЕ 1920 ГОДА»
[Документ 1708-ПС. США-255]
... Только тот, кто принадлежит к германской расе, может быть гражданином.
Только тот принадлежит к германской расе, в чьих жилах течет германская кровь, независимо от вероисповедания...
    Право решать вопросы, касающиеся администрации и закона, принадлежит только гражданину. Поэтому мы требуем, чтобы на все должности во всех государственных учреждениях любого рода, будь то в империи, земле 3 или муниципалитете, назначались только граждане...
   
ИЗ ДНЕВНИКА ГАНСА ФРАНКА
   а) Из записи совещания губернаторов 7 декабря 1942 г. в Кракове.
...Если будет осуществлен новый продовольственный план, то это означает, что только в Варшаве и её окрестностях не будут больше получать продовольствия 500 тыс. человек...
   б) Из записи рабочего совещания политических руководителей «трудового фронта» генерал-губернаторства 14 декабря 1942 г.
...Это ставит .перед нами следующую проблему: сможем ли мы, уже начиная с февраля, лишить проживающих в этой области два миллиона человек негерманской национальности общего снабжения продовольствием...

    ИЗ РАБОТЫ ВЕРХНЕ-СИЛЕЗСКОГО ИНСТИТУТА ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ;ЗНАЧЕНИЕ ПОЛЬСКОГО ВОПРОСА ДЛЯ ВОЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ВЕРХНЕЙ СИЛЕЗИИ
...Исследованию чужда какая бы то ни было гуманная тенденция (стр. 39).
1 Основные документы об уничтожении славянских народов помещены в разделе «Военные преступления».
 2 Сокращенное наименование фашистской партии Германии. Административно-территориальная единица (Land).
  ...Мы поднимаем наш голос не для защиты поляков, но чтобы воспрепятствовать падению военной продукции, которая должна снабжать вооруженные силы... (стр. 145).
   Сообщения, касающиеся положения польского населения, и взгляды, какие меры в связи с этим надо считать наиболее целесообразными, расходятся во многом. Однако все мнения согласны в одном пункте, который сводится к краткой формуле: «Поляки голодают». Уже немногие, иногда беглые наблюдения подтверждают эти выводы: один из информаторов посетил Boeнно-промышленный завод во время обеденного перерыва. Рабочие апатически стоят или сидят, греясь на солнышке, некоторые курят папиросы. Наблюдатель насчитал 80 человек. Только один из них имеет кусок хлеба на завтрак; у остальных нет с собой никакой еды, хотя рабочий день продолжается 10-12 часов (стр. 38).
...Наблюдения, сделанные на заводах, доказывают, что порции, получаемые польскими рабочими, так ничтожны, что у них недостает еды, чтобы захватить с собой завтрак на работу. У рабочих нет с собой даже куска хлеба, чтобы позавтракать во время полуденного перерыва на заводе. Если некоторые приносят с собой завтрак, то он состоит из тощего кофе и одного или двух кусков сухого хлеба или сырого картофеля, а в более трудные времена у них нехватает даже скудной пищи, и они довольствуются сырой морковью, которую во время работы подогревают на печке (стр. 72).
...При посещении рудников оказалось, что около 10% польских рабочих, отправляющихся на смены в копи, не имело с собой никакой пищи, а около' 50% из них отправлялось на работу под землей, захватывая с собой только сухой хлеб или разрезанный на куски сырой картофель, который они подогревали потом на плите (стр. 150).
   Ещё ярче выступает это недоедание польских детей в возрасте от 10 до 14 лет в сравнении с тем, что получают немецкие дети. Здесь разница составляет не менее 65%. Об этом и свидетельствует уже внешний вид этой молодежи.
...Из всех категорий потребителей польское юношество по сравнению с немецким находится в самом худшем положении. Разница в получаемых продуктах достигает 60% и даже больше (стр. 178).
...Закон не даёт лицам, принадлежащим к польскому народу, в какой бы то ни было области права требовать чего-нибудь. Все, что предоставлено полякам, - это добровольный дар немецких господ. Самое яркое выражение находит это юридическое положение в обездоленности поляков перед законом (стр. 127).

    ИЗ ОФИЦИАЛЬНОГО ДОКЛАДА ПРАВИТЕЛЬСТВА ЮГОСЛАВИИ.
...Оккупанты уничтожили ещё, по меньшей мере, 1 500 000 - 2 000 000 человек, главным образом детей, женщин и стариков. Из 15 млн. югославского населения до войны, за. сравнительно короткий период - в четыре года, уничтожено почти 14% этого населения...

    УНИЧТОЖЕНИЕ СЛАВЯНСКИХ И ДРУГИХ НАРОДОВ.
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ПРИ ГЛАВНОМ КОМАНДОВАНИИ 17 АРМИИ КАПИТАНА ПФЛЕИДЕРЕРА ОТ 28 ОКТЯБРЯ 1941 г., АДРЕСОВАННОГО СОТРУДНИКУ ОТДЕЛА ИНФОРМАЦИИ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ФОН РАНТЦАУ.
   Предпосылки, обеспечивающие снабжение и конфискацию наибольшего количества продовольствия на Украине, настроения и положение населения в конце октября 1941 года…
   Настроение населения в большинстве случаев сразу же после оккупации территории нашими войсками значительно ухудшилось. В чем причина этого? Мы высказываем внутреннюю неприязнь, даже ненависть по отношению к этой стране и высокомерие по отношению к этому народу. Третий год войны и необходимость перезимовать в неприветливой стране вызывают ряд затруднений. Но их необходимо преодолевать со стойкостью и самодисциплиной. Мы не должны срывать на населении свое недовольство этой страной...
   Как часто бывали случаи, когда мы поступали нелогично и благодаря ошибкам, которых легко можно было избежать, теряли у населения всякую симпатию. Мы расстреливаем в деревнях и населенных пунктах выбившихся из сил пленных и оставляем их группами на дороге, а эти факты не может понять население...
   Так как войскам даны широкие полномочия по самоснабжению, то вблизи больших магистралей и городов колхозы в большинстве случаев уже не имеют племенного' скота, семян и посевного картофеля (Полтава). Безусловно, снабжение собственных войск стоит на первом месте. Однако сам характер снабжения нам не безразличен. Реквизиция последней курицы с психологической стороны столь же неразумна, как и неразумно с хозяйственной стороны убийство ;супоросной свиньи и последних телят... Население оказалось без руководства. Оно стоит в стороне. Оно чувствует, что мы смотрим на него сверху вниз, что мы видим саботаж в его темпе работы и методах, что мы совершенно не делаем никаких попыток, чтобы найти путь к нему...

ИЗ ;ПОЛИТИЧЕСКОГО ОТЧЕТА ПРОФЕССОРА БИОЛОГО-ПАЛЕОНТОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА В ПОЗНАНИ ДОКТОРА ПАУЛЯ В. ТОМСОНА ОТ 19 ОКТЯБРЯ 1942 г.
...Хотя здесь, на востоке, на меня возложены чисто научные задачи, я чувствую себя обязанным присоединить к моему деловому докладу.
 На основании ознакомления с документами можно заключить, что Пфлейдерер в 1941-1942 гг. совершил поездку по оккупированным областям по маршруту: Ярослав на Украине, Львов, Тернополь, Проскуров, Винница, Умань, Кировоград, Александрия, Кременчуг.
Целью поездки, видимо, было изучение экономической и политической обстановки оккупированных областей Украины.
   Из самого документа усматривается, что фашистский профессор Томсон совершил ;научную поездку по оккупированным советским территориям «от Минска до Крыма». -
общий политический отчет.
   Я должен откровенно и честно заявить, что я возвращаюсь на родину с самыми тяжелыми впечатлениями. В этот час, когда решается судьба нашего народа, каждая ошибка может иметь роковые последствия.
С польским или чешским вопросом мы можем разделаться, на это хватит биологических сил нашего народа.
Такие маленькие национальности, как эстонцы, латыши и литовцы, должны либо приспособиться к нам, либо погибнуть.
Совершенно иначе обстоят дела на колоссальном русском пространстве, которое крайне важно для нас как сырьевая база...

ИЗ ОФИЦИАЛЬНОГО ДОКЛАДА ПОЛЬСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
...Ясные указания относительно программы в этом отношении найдены в публикации, распространяемой среди членов национал-социалистской партии Германии в 1940 году. Она содержала принципы немецкой политики на Востоке. Вот несколько цитат из нее...
«В военном смыслепольский вопрос решен, но с точки зрения национальной политики он теперь только начинается для Германии. Национальный политический конфликт между немцами и поляками должен быть доведен до степени, невиданной до сих пор в истории».   «Цель, перед которой стоит немецкая политика на территории бывшего польского государства, двоякая:
1) стремиться, чтобы известная часть этого пространства была очищена от чужого населения и населена немецким населением, и
2) навязать немецкое руководство с целью обеспечить, чтобы на этой территории не вспыхнул новый пожар против Германии.
Ясно, что такой цели нельзя никогда достичь с поляками, но только против них»...
   Политика в этом отношении ясно выражена официальными немецкими властями.
В «Остдейтчер беобахтер» от 7 мая 1941 г. напечатано нижеследующее воззвание:
«Впервые в истории Германии мы используем наши военные победы в политическом отношении. Никогда больше даже сантиметра земли, которую мы покорили, не будет принадлежать поляку»...
Местность за местностью, деревня за деревней, местечки и города на присоединенных территориях были очищены от польских жителей. Это  началось в октябре 1939 года, когда местность Орлове была очищена от всех поляков, живших и работавших в ней. Потом пришла очередь порта Гдыни.
   В феврале 1940 года около 40000 человек были изгнаны из города Познани.
Их места были заняты 36 000 балтийских немцев, членов семейств военных и немецких чиновников. Польское население было изгнано из следующих городов: Гнезно, Хелмно, Постян, Ношива, Иновроцлав и многих других городов.
Немецкая газета «Гренццейтунг» уведомляла, что в феврале 1940 года весь центр города Лодзи был очищен от поляков и предназначен для будущих немецких поселенцев. В сентябре 1940 года общее число поляков, вывезенных из Лодзи, определилось в 150 000.
Но не только был дан приказ, чтобы люди, живущие в этих местностях, ушли: им было запрещено взять с собой свою собственность - все следовало оставить.
Место этих поляков, депортированных из своих жилищ, предприятий и хозяйств, было занято немецкими пришельцами. В январе 1941 года более 450000 немцев было таким образом поселено...
Тысячи польских детей (от 7 до 14 лет) были безжалостно уведены от родителей и семейств и увезены в Германию. Сами немцы объяснили цель этой жесточайшей меры в № 1584 газеты «Кельнише цейтунг» за 1940 год:
«Их будут учить немецкому языку, им будут прививать немецкий дух затем, чтобы воспитать их как образцовых юношей и девушек».
   
ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА ОТ 26 ФЕВРАЛЯ 1946 г.
Председатель: Как ваше имя?
Свидетель: Григорьев Яков Григорьевич.
Председатель:
Повторяйте за мной слова присяги: ;Я, гражданин Советского Союза Яков Григорьев, вызванный в качестве свидетеля по настоящему делу, перед лицом Высокого Суда обещаю и клянусь говорить Суду только правду обо всем, что мне известно по делу.
    Показание свидетеля Григорьева Я. Г. (Свидетель повторяет слова присяги.)
Председатель: Вы можете сесть.
   Смирнов (Л. Н. Смирнов - помощник главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе:)
 Скажите, пожалуйста, свидетель, в какой деревне вы проживали до войны?
Свидетель: В деревне Кузнецове, Порховского района, Псковской области.
Смирнов: В какой деревне вас застала война?
Свидетель: В деревне Кузнецове.
 Смирнов: Существует ли сейчас эта деревня?
Свидетель: Не существует.
Смирнов: Я прошу вас рассказать суду, при каких обстоятельствах произошло уничтожение деревни.
Свидетель: В памятный день 28 октября 1943 г. немецкие солдаты неожиданно напали на нашу деревню и стали творить расправу с мирными жителями, расстреливать, загоняя в дома. В этот день я работал на току со своими двумя сыновьями, Алексеем и Николаем. Неожиданно к нам на ток зашел немецкий солдат и велел следовать за ним. Нас повели через деревню в крайний дом. Я сидел около самого окна и смотрел в окно. Вижу, немецкие солдаты гонят еще большую толпу народа. Я заметил свою жену и маленького своего сына 9 лет. Их сначала подогнали к дому, а потом повели обратно, куда - мне было тогда неизвестно. Немного погодя входят три немецких автоматчика, и четвертый держит наган в руках. Нам приказали выйти в другую комнату. Поставили  к стенке всю толпу 19 человек, в том числе меня и моих двух сыновей, и начали из автоматов стрелять по нас. Я стоял  около самой стенки, немного опустившись. После первого выстрела я упал на пол и лежал не шевелясь. Когда расстреляли всех, они ушли из дома. Я пришел в сознание, гляжу- невдалеке от меня лежит мой сын Николай, он лежал ничком и был мертв, а второго сына я сперва не заметил и не знал, убит он или жив. Потом я стал подниматься, освободив ноги от навалившегося на них трупа. В этот момент меня окрикнул мой сын, который остался, в живых.
Смирнов: Окрикнул второй ваш сын?
Свидетель: Сынишка крикнул: «Папа, вы живой?»
Смирнов: А что говорили сами немцы?
Свидетель: Второй, а первый лежал убитый невдалеке от меня.
 Смирнов: Он был ранен?
Свидетель: Он был ранен в ногу. Я его успокоил: «Не бойся, сыночек, я тебя не оставлю, как-нибудь уйдем. Я тебя вынесу отсюда». Немного погодя загорелся дом, в котором мы лежали. Тогда я, открыв окно, выбросился из него вместе со своим раненым мальчиком, и мы стали ползти от дома, притаясь, чтобы не заметили немецкие солдаты. Но на пути нашего отхода от дома стояла высокая изгородь, мы не сумели раздвинуть изгородь, а начали ломать ее.
В этот момент нас заметили немецкие солдаты и начали по нас стрелять. Я тогда шепнул своему сынишке, чтобы он притаился, а я побегу. Мне его было не снести, и он побежал немного и, благодаря зарослям, притаился, а я побежал дальше, отвлекая внимание солдат. Немного пробежав, я вскочил в постройку, стоявшую около горящего дома. Посидел там немножко и решил итти дальше. Я убежал в ближайший лес, находящийся неподалеку от нашей деревни, и там переночевал.
Наутро я встретил из соседней деревни Алексея Н., который мне сообщил, что мой сын Лёша жив, так как он уполз. Потом, на второй день после этого, я встретил из этой деревни Кузнецове мальчика Витю - это был беженец из-под Ленинграда и проживал во время оккупации в нашей деревне... Он тоже чудом спасся, выскочив из огня.
Он мне сказал, как происходило дело во второй избе, где были моя жена и мой малый сынишка. Там дело происходило так: немецкие солдаты, загнав людей в избу, отворили в коридор дверь и через порог стали поливать из автомата.
Со слов Вити, там горели живые люди, в том числе, по его словам, сгорел заживо мой мальчик Петя девяти лет. Когда Витя выбегал из избы, то видел, что мой Петя ещё был жив и сидел под лавкой, зажавши ручонками уши.
Смирнов: Сколько лет было самому старшему жителю деревни, уничтоженному немцами? Григорьев: Сто восемь лет - старуха Артемьева Устинья.
Смирнов: Сколько лет было самому младшему, уничтоженному в деревне?
Григорьев: Четыре месяца.
Смирнов: Сколько всего было уничтожено жителей деревни?
Григорьев: 47 человек.
Смирнов: За что немцами было уничтожено население вашей деревни?
Григорьев: Неизвестно. Когда немецкий солдат пришел к нам на гумно, мы его спросили: «За что вы нас убиваете?» Он сказал, что знаете ли вы деревню Максимове, - эта деревня по соседству с нашим сельсоветом. Я ответил «да». Он сказал мне, что эта деревня Максимове - капут, и жители -  капут, и вам - капут.
Смирнов: А за что капут?
Григорьев: За то, что, мол, у вас спасались партизаны. Но это слово не соответствовало делу, потому что у нас партизан в деревне не бывало и у нас партизанской деятельностью никто не занимался, потому что было некому. В деревне остались старые и малые, и деревня партизан даже не видела.
Смирнов. Много ли взрослых мужчин оставалось в вашей деревне?
Григорьев: Был один 27-летний мужчина, но он был больной, полоумный и параличный, а то были старики и малые, а остальные мужчины были в армии.
Смирнов: Скажите, пожалуйста, свидетель, только ли население вашей деревни постигла такая участь?
Григорьев: Нет, не только. Немецкие солдаты расстреляли в Курышеве 43 человека, во Вшивове - 47, в той деревне, в которой я проживаю сейчас, в деревне Павлове - сожгли 23 человека, и в других деревнях, где насчитывалось по нашему сельсовету около 400 человек, уничтожили мирных жителей старых и малых.
Смирнов: Скажите, кто остался в живых из вашей семьи?
Смирнов: Я не имею больше вопросов, господин председатель.
Смирнов: Я прошу вас повторить цифру, сколько было уничтожено в вашем сельсовете? Григорьев: Около четырехсот человек только в одном нашем сельсовете.
Григорьев: Из моей семьи остались в живых только я и мой мальчик. Застрелены в моей семье: жена на шестом месяце беременности, сын Николай 16 лет, сын Петя 9 лет и невестка, жена брата, с двумя ребятами - Сашей и Тоней.
Председатель:
Кто-нибудь из других обвинителей хочет задать вопросы свидетелю?
(Молчание.) Кто-нибудь из защитников хочет задать вопросы свидетелю?
(Молчание.)
Свидетель может итти.