Бывает Венеция

Когда обнаружишь, что все не с руки и некуда деться,
направься туда, где всему вопреки маячит Венеция.
Где мастер в трясину, крестясь, забивал мильённую сваю,
и с крыши палаццо на то он плевал, что так не бывает,
что сгнить им и сгинуть годков через сто (ну, максимум, триста),
а надо ж - стоят всем законам назло и манят туриста
глазеть на каналы, пройти сквозь дома по сотопортего
и выйти к камзолам, гондолам, дымам какого-то века.
Любуйся, как время волной плещет, но, попялившись праздно,
поймёшь ты, амико: все обречено и все не напрасно.
И будь хоть китаец преклонных годов, хоть юный квадробер,
себя потерять на Дзаттере готов, и тут бы и помер,
как Бродский - по свету бродя и войдя зимой в эту Лету,
как он, тёмно-синий фасад не найдя: их вовсе тут нету.
Одни только охры и сурики здесь с поры первородной,
чтоб после по кладке изящно облезть
и слиться с природой.
Но вновь в лабиринтах каналов и кьез
тот северный город,
где тоже я был чужеземный беглец, который отколот
от сердца, и редко о нём плачу я, но так нереальна,
не Невского с Мойкой теперь толчея - Сан-Марко с Риальто.
Усядешься дать передышку глазам и граппой согреться.
Уедешь. И вдруг не поверишь ты сам:
бывает Венеция.