Земляки

Заря над лесами, как парус, ресницы – верхушки берез:
Горят, словно тысячи радуг, жемчужины утренних рос.
Туман – клочья белых пеленок, парит над водой - в кружке чай
И август – смешной жеребенок, украсил неволинский край.

Сугроб, на реке гуси дремлют, дорога, как небо, чиста:
Шагает пастух по деревне, пощелкивание слышно хлыста.
Коровы идут - в море судна, свои покидая дворы:
Болтается вымя, как сумка, у них до вечерней поры.

Пастух дядя Прохор от Бога, для всех деревенских святой:
Кой – где поднесут самогона, а где – то лишь бражки простой.
Пастьба – его промысел личный, и с ним, уточню, породнен:
Он глазом сверкнет, как язычник, весь солнцем давно обожжен.

На мост, словно в горло бутылки, стремится мычащая рать:
Земля, как сухие опилки, на воду начнет оседать.
Ломовцев помашет рукою, он тоже колхозный пастух:
Доярки зовут его Колей, коллега он Прохору, друг.

Навстречу им Мищенко Степа, ведет он в бригаде учет:
Видать он в контору потопал, народ на крыльце его ждет.
Сейчас он закроет наряды, и крепкой закурит махры:
Которую сушит в ограде, во время последней жары.

В правлении идут разговоры, дым птицей летит в небеса:
Здесь можно увидеть Майора и встретить Иисуса Христа.
Зовут мужиков по привычке, никто их не знает имен:
Такие придумали клички, для них еще с давних времен.

Влетает, как шар, Бляха Муха, крутой сероглазый мужик:
Он местный считается ухарь, он может работать и пить.
Всегда молчаливый, как рыба, и красный, друзья, помидор:
Идет осмотрительный Рында, который в страду комбайнер.

Электрик Ашекин Володя на дойку уже поскакал:
Сергей Перепекин подходит, торопится Нюрка Февраль.
Всех дразнит она телесами, всегда она мчится бегом:
Не зря так в деревне прозвали, характер у ней, как огонь.

Таким вспоминается утро, в далекой деревне моей:
Где много умелых и мудрых, трудилось мне близких людей.
Как солнце, несли они радость, запомнилось, каждый сиял:
Похожий на них, щедрый август, в сибирской округе стоял.

Фото из архива автора