Приданое эсмеральды

Глава 17,18
Утром, после занятия тай-чи и похода на рынок, Эйбра вернулась в Блафф-Хаус, затем сделала крюк, заехала еще в одно место и снова остановила машину. Она не знала, как Эли отнесется к ее подарку, но была уверена, что от него будет толк. Во всяком случае, она попытается убедить Эли в его полезности.

Это, конечно, не совсем честно, потому что она не любит манипулировать людьми. Но в данном случае хотелось верить, что она права в своем решении.

Разгружая машину, Эйбра посмотрела на часы. В списке сегодняшних дел у нее не только обычная уборка, но и ликвидация оставленного полицейскими хаоса. Ничего, как-нибудь справимся. Затем они с Эли поедят вместе, после чего она отправится домой, где у нее занятие йогой.

Такие вот дела ожидают ее сегодня.

Войдя внутрь, она на кухне увидела Эли. Он наливал себе кофе.

– Я думала, ты работаешь.

– Я и работал, то есть работаю. Пришлось пройтись по дому, чтобы привести мысли в порядок и кое-что обдумать… – Он не закончил фразу и удивленно округлил глаза, глядя на обнюхивавшую ему ноги собаку.

– Что это?

– Это Барби.

– Барби? Ты серьезно? – удивился Эли и неожиданно для себя почесал четвероногое создание за ушами.

– Да, я в курсе, что Барби – блондинка с бюстом, но собаки сами не могут выбирать себе имена, – ответила Эйбра и, искоса наблюдая за Эли, принялась выкладывать продукты из пакетов. Тот забыл о кофе и гладил собаку по голове. По его лицу было видно, что знакомством с Барби он доволен.

Пока все идет нормально.

– Да она хорошенькая. Ты красавица, Барби, – сообщил Эли, продолжая ласкать собаку. Та, в свою очередь, радостно повизгивала и терлась о его ноги. – Ты присматриваешь за собаками? Выгуливаешь их по просьбе хозяев?

– Не совсем так. Барби – милашка. Ей четыре года. Ее хозяин умер пару недель назад. Дочь покойного хотела забрать ее себе, но ее муж аллергик. Есть внук, но он живет в съемной квартире, в которой запрещено держать домашних животных. Так что бедняжка Барби лишилась хозяина и одновременно лучшего друга и не смогла остаться у его родственников. Неделю назад ее временно взяли в один дом, и местная организация любителей собак пытается пристроить ее в хорошие руки. Барби здорова, хорошо воспитана, стерилизована. Обычно люди хотят иметь щенков, так что эту старушку пристроить будет нелегко. Тем более что любители собак хотят оставить Барби в Виски Бич, это ее родные места, ее берег.

– Береговая собака Барби? – улыбнулся Эли и нагнулся, чтобы почесать собаке брюхо.– Точно. Вообще-то я хотела взять ее к себе, но мой распорядок дня мне это не позволяет. Барби охотничья собака. Порода – чесапикский ретривер, вернее, небольшая помесь. Такие собаки очень общительны, ласковы, любят общество.

Эйбра закрыла дверцы буфета и лукаво улыбнулась:

– Ты ей понравился. Ты же любишь собак.

– Люблю, у нас в доме всегда их держали. Мне всегда казалось, что моя семья… – неожиданно Эли выпрямился. – Подожди минуту.

– Ты работаешь дома.

– Но я не искал для себя собаку.

– Иногда бывает хорошо получить что-то, даже если ты это что-то не ищешь. Кроме того, в ее присутствии есть важный плюс.

– Какой?

– Барби! Голос!

Собака тут же села, подняла голову и дважды жизнерадостно гавкнула.

– Она выполняет фокусы?

– Она лает, Эли. Я подумала об этом, когда нас лаем встретила собака Стоуни, когда мы приблизились к его дому. В Блафф-Хаус кто-то сумел пробраться, даже несмотря на сложную систему сигнализации. Так что давай не будем полагаться только на высокие технологии. Собака своим лаем обязательно вспугнет взломщиков. Ты почитай об этом в Интернете, там описывается много таких случаев.

– Ты считаешь, что мне стоит взять себе собаку только потому, что она лает по команде?

– Она лает, когда слышит, как кто-то входит в комнату, и перестает лаять, когда ей приказывают замолчать. Так написано у нее в ее собачьем паспорте.

– В паспорте? Ты шутишь?

– Я не шучу.

– Но большинство собак лает, – стоял на своем Эли. – С паспортом или без паспорта. Это не причина, чтобы взять в дом собаку.

– По-моему, это то, что тебе нужно сделать. Потому что она лает, потому что ей нужен дом в Виски Бич. Кроме того, вы составите друг другу компанию, вам будет веселее вместе.

– Собак нужно кормить, поить, выгуливать. Им нужно создавать условия, водить к ветеринару, им нужна повседневная забота.

– Все верно. Ты получишь ее вместе с полным комплектом – мисками, поводком, собачьей едой, игрушками, ветеринарным сертификатом. Барби, как говорится, упакована от и до. Ее воспитал щенком старый джентльмен, и она отлично знает, как себя вести. Любит мужчин, и жить у мужчины ей будет лучше. Любит приносить предметы, которые кидает хозяин. Ладит с детьми. Лает на чужих. Если ты захочешь отправиться на прогулку, в доме кто-то будет в твое отсутствие.

– Она не кто-то. Барби – собака.

– Взломщик узнает это по ее лаю и побоится залезать в дом. Послушай, может, тебе стоит взять ее хотя бы на несколько дней, так сказать, на пробу? Что ты на это скажешь? Если она тебя не устроит, я возьму ее к себе или уговорю Морин приютить ее. Морин мне не откажет, у нее мягкое сердце.

Барби сидела степенно, как воспитанная дама, не сводя с Эли больших карих глаз и слегка склонив голову набок. Она как будто хотела спросить: ну, как, что же со мной будет?

Эли почувствовал, что, как утопающий, хватается за соломинку.

– У настоящего мужчины не может быть собаки по имени Барби, – беспомощно произнес он.

Победа, решила Эйбра и шагнула к нему.

– Тебя никто не станет в этом упрекать.

Барби вежливо лизнула его руку. Эли понял, что пропал.

– Ну, хорошо, всего на несколько дней.

– Разумное решение. Я пока займусь делами. Пожалуй, начну с верхнего этажа. Пылесосить буду, когда ты устроишь себе перерыв.

– Отлично. Дело сделано. Ты знаешь, что это была ловушка. И, кроме того, ты знаешь, что и я это знаю.

– Согласна. – Эйбра взяла в ладони его лицо. – Ты прав, все было именно так. – С этими словами она поцеловала его в губы. – Мне придется как-то загладить мою вину.

– Ты меня разбалуешь такими обещаниями.

– Верно! – рассмеялась она и снова поцеловала его. – Придется мне задабривать тебя вдвое сильнее. Ладно, продолжай работать.

И она вышла из кухни.

– Я покажу Барби мой дом, – крикнул ей вслед Эли и задумчиво посмотрел на собаку. Та, в свою очередь, задумчиво посмотрела на Эли. Затем подняла и протянула лапу. Лишь бессердечный человек отказался бы принять ее и «обменяться рукопожатием».

– Похоже, у меня появилась собака по имени Барби. На несколько дней.

Когда он вышел из кухни, Барби, радостно помахивая хвостом, последовала за ним.

– Пожалуй, тебе нужно пойти со мной.

Собака направилась вместе с ним в кабинет. Эли сел за стол, и Барби обнюхала клавиатуру компьютера. Затем, клацая когтями по твердым половицам, отошла в сторону.

Слава богу, подумал Эли, что она неназойлива. Это тебе в плюс, Барби.

Эли проработал несколько часов, походил по кабинету, затем снова сел и после недолгих раздумий вновь потянулся к компьютеру.

Он отправил своему литагенту, женщине, с которой был знаком еще по университету, электронное письмо, в котором сообщил, что подготовил довольно большой отрывок будущей книги, и предложил с ним ознакомиться. Волевым усилием выбросив из головы все сомнения по поводу готовности отрывка, он прикрепил к письму первые пять глав и щелчком мыши отправил письмо.

– Сделано, – произнес он и вздохнул.

Когда встал, то едва не споткнулся о Барби.

Последние два часа она почти не напоминала о своем присутствии. Бесшумно пройдясь один раз по комнате, собака легла под кресло и свернулась калачиком.

Теперь Барби подняла на него глаза и вежливо повозила по полу хвостом.

– Гляжу, ты и впрямь хорошая, воспитанная собачка.

Хвост дернулся снова.

– Хочешь прогуляться у моря?

Эли не знал, какую команду следует отдавать в таких случаях. Может, собаки понимают полные предложения? Тем не менее Барби тут же вскочила, всем своим видом демонстрируя радость.

– Принимаю это как знак согласия.

Собака спустилась следом за ним по лестнице и радостно взвизгнула, стоило ему взять в руки поводок, который Эйбра оставила на кухонном столе. Затем, когда вошли в комнату-прачечную, где Эйбра вытаскивала из стиральной машины подсушенное белье, взвизгнула еще раз.

– Как ваши дела? – поинтересовалась она и, сложив белье в корзину, почесала Барби за ушами. – Неплохой денек сегодня, верно?

– Хочу немного прогуляться. Барби согласилась составить мне компанию, – сказал Эли и натянул на себя куртку. – Не хочешь пойти с нами?

– Я бы с удовольствием, но у меня сегодня день расписан буквально по минутам.

– Твой босс считает, что ты заслужила небольшой отдых, – пошутил Эли.

– Я сама себе босс, сама себе хозяйка, – улыбнулась в ответ Эйбра. – Ты всего лишь платишь мне за работу. – Иди, подружись с Барби. Когда вернетесь, я приготовлю поесть. Да, возьми вот это. – С этими словами она достала из корзинки с собачьими игрушками красный мячик и протянула ему.– Спасибо.

Она была права, сказав, что сама распоряжается собой, подумал Эли. Ее независимость импонировала ему, его восхищала способность Эйбры находить работу себе по нраву, работу, которая ей нравится. Его самого когда-то устраивала юриспруденция. Про писательский труд он мог сказать лишь то, что для него это что-то вроде отдушины, источник творческой самореализации.

Теперь он и его жизнь почти во всем зависят от женщины из Нью-Йорка, у которой сочный бруклинский акцент и острый критический взгляд на окружающий мир.

Только не надо на этом зацикливаться, внушал он себе, ведя Барби к берегу. Но поскольку эти мысли упорно отказывались оставить его в покое, а собака, радостно повизгивая, тянула вперед, он остановился и стал разглядывать берег.

Наверное, собаку не следует спускать с поводка, но, черт побери, на пляже никого нет.

Эли отстегнул поводок и, вытащив из кармана мячик, кинул его как можно дальше.

Барби, вздымая фонтанчики песка, бросилась вслед за игрушкой. Схватив мячик зубами, она устремилась обратно, к будущему хозяину. Эли снова кинул мячик, и так повторилось еще не один раз. Он даже потерял счет этому упражнению. Ему удалось добиться того, что при правильном броске Барби ловила мяч на лету, не давая упасть на землю.

Каждый раз, поймав «добычу», собака приносила мяч Эли и клала у его ног. При этом оба обменивались радостными взглядами.

Нет, конечно, он ведет себя несолидно, но всякий раз мальчишка в его душе брал верх над взрослым человеком. Наконец он метнул мячик в воду – решил посмотреть, как Барби поведет себя.

Барби громко тявкнула, причем вполне радостно, и устремилась к морю. Плавала она, как… как и подобает ретриверу, решил Эли, с улыбкой наблюдая за ней. Вскоре собака подплыла к берегу, с довольным видом сжимая в зубах мяч.

Уронив его к ногам Эли, она отряхнулась, обдав будущего хозяина солеными брызгами.

– Какого черта! – сердито воскликнул он и снова бросил мячик в воду.

В итоге Эли пробыл на берегу больше, чем намеревался. Побыл бы еще, но заныла рука, которой он бросал мяч. Однако и он, и Барби остались довольны. Вскоре они зашагали обратно к дому.

На кухонном столе его ждала обтянутая пищевой пленкой тарелка с сандвичем и горкой салата. Рядом – упаковка печенья для собак «Сахарная косточка» и записка. «Угадай, кому что».

– Забавно. Похоже, нам предлагают перекусить.

С этими словами Эли взял в руки печенье. В свою очередь, Барби легла на пол и состроила умильную мордочку. Глядя на нее, невозможно было не улыбнуться.

– Черт побери, Барби, ты хорошая собака!

Он вышел на террасу и поел на открытом воздухе. Барби лежала рядом с его креслом.

Жизнь хороша, решил Эли, если исключить из нее убийства, взломы и туман подозрительности. Во всяком случае, сейчас она кажется ему прекрасной.

Когда он вернулся к себе наверх, то услышал, как поет Эйбра. Он заглянул в спальню, поскольку на голос первой туда зашла Барби. Первое, что бросилось в глаза, – искусно сложенное полотенце на кровати. Оно безошибочно напоминало фигурку собаки. Рядом лежал самоклеящийся листок для записей, вырезанный в форме сердечка. На нем большими буквами было выведено:


Барби любит Эли.


Подняв голову, он увидел подушку. Скорее всего, ее принесла сюда Эйбра. Подушка лежала на полу возле двери, ведущей на террасу. Судя по тому, как Барби устремилась к подушке, она и раньше ею пользовалась.

– Да, конечно, устраивайся поудобнее и чувствуй себя как дома.

С этими словами он пошел туда, откуда доносилось пение.

Дверь на террасу в бабушкиной спальне была широко распахнута, хотя проникавший внутрь воздух был довольно прохладным. На террасе, на переносной сушилке развевалось на ветру недавно постиранное постельное белье.

Хотя Эстер в доме не было на прикроватном столике в вазе стоял букетик полевых фиалок.

Пустяк, подумал Эли, но такой милый. Эйбра прекрасно разбирается в важности таких, казалось бы, мелочей.

– Привет! Как погуляли? – спросила она, стягивая наволочку с подушки.

– Отлично. Барби, оказывается, любит плавать.

Эйбра с террасы видела их обоих и с радостью наблюдала за ними.

– Это ее стихия. Она обожает воду.

– Угу. Сейчас она устроилась на своем месте, собирается поспать.

– Еще бы. Купание отнимает много сил.

– Верно, – произнес он и, обойдя кровать, встал рядом. – Чем ты тут занимаешься!

– Я решила, что, поскольку скоро здесь соберутся все твои родственники, нужно постирать и высушить белье.

– Хорошая мысль. Простыни и так выглядят свежими.

– Эли, у меня еще куча дел.

– Ты сама себе начальника, – напомнил он ей. – Можешь сама планировать свои дела.

Эли обнял ее и поцеловал, Эйбра признала свое поражение, хотя и пыталась протестовать.

– Да, могу, но хочу ли я?

Он принялся стягивать с не топик.

– Я оставляю собаку у себя. Так что не нужно больше никаких ловушек, – сказал он. – Но с тебя причитается.

– Ну, если ты ставишь вопрос таким образом…

Приподнявшись, она потянула с него рубашку.

– Кто-то ходил в качалку, – произнесла она и провела языком по его голой груди.

– Кто-то.

– И ел протеины. – Она обхватила ногами его за талию, потянулась вверх, подалась вперед и опрокинула его на спину на кровать. – Я должна убирать дом и получать за это деньги, а не раздеваться вместе с тобой в этой роскошной старинной кровати.

– Можешь называть меня мистер Лэндон, если это поможет тебе облегчить совесть.

Эйбра тихонько рассмеялась, прижимаясь губами к его коже.

– Думаю, что в данном случае я смогу договориться с собственной совестью. Совесть, она ведь гибкая.

Верно, мысленно согласился он. Как и ее длинные руки, длинные ноги, ее тело. Когда же это гладкое гибкое тело прикоснулось к нему, его как будто пронзило электрическим током.

Мышцы определенной части его тела, лишь недавно вновь напомнившие ему о своем существовании, сжались и напряглись, стоило ее губам прикоснуться к нему. Тем временем ее умелые руки принялись ласкать его.

Возбуждать, ублажать, соблазнять уже соблазненного.

Раздеться в постели. Именно этого он и хотел.

Он стянул тесные джинсы сначала с ее бедер, а затем с ног.

Эйбра выгнулась дугой, ее руки судорожно хватали руками и комкали простыни. В следующий миг ее захлестнула нараставшая с каждой секундой волна наслаждения. Вскоре ее как будто унесло безумным вихрем куда-то ввысь.Она приподнялась и притянула Эли к себе, обняв его. Теперь они стояли на коленях друг напротив друга.

В открытые двери комнаты ворвался порыв ветра. Эйбре стало жарко, ее кровь как будто закипела.

Эли же подумал о том, как удивительно красива она в эти мгновения. Ветер разметал ее волосы, а лучи солнца как будто жидким золотом залили ее тело. Вдвоем они как будто оказались на необитаемом острове, где нет ничего, кроме неумолчного рокота прибоя, крика чаек, солнца и вечного голубого неба.

Теперь его обнимали ее руки, нежные и вместе с тем требовательные, ласковые и одновременно властные.

Он брал то, что она предлагала, давал то, что она просила. Его тело крепко вжималось в нее, их губы слились в жадном ненасытном поцелуе. Она откинула голову назад, подставляя шею его губам.

Затем она громко выкрикнула его имя, всего лишь его имя, и он почувствовал, что в любую секунду потеряет последние капли самообладания.

Он лежал лицом вниз, она – лицом вверх. Оба отчаянно пытались отдышаться. Не открывая глаз, Эйбра протянула к нему руку. Нащупав его ладонь, она сплела его пальцы со своими.

– Это был чертовски приятный перерыв в работе.

– Мой новый любимый вид отдыха, – пробормотал Эли.

– Мне действительно нужно вставать и снова браться за работу.

– Давай я напишу письмо, в котором все объясню твоей главной начальнице, – пошутил Эли.

– Моя главная начальница не купится на это. Уж очень она строгая.

Эли повернул голову и затуманенным взглядом посмотрел на ее прелестный профиль.

– Нет, не строгая, не наговаривай на нее.

– Ты же на нее не работаешь. Она может быть жуткой стервой.

– Я обязательно передам ей твои слова.

– Лучше не надо. Она уволит меня. Кто же тогда будет убирать твой дом?

– Ты права, – согласился Эли, обнимая ее одной рукой. – Я помогу тебе справиться с остальными делами по дому.

Эйбра отклонила его предложение, быстро и нежно. Ей столько нужно всего сделать, а он ее отвлекает. Однако она пока решила не спешить.

– Почему ты сам не занимаешься своей работой?

– Я отдыхаю остаток дня.

– Собачья любовь?

– Нет, – он погладил ее по волосам и сел в постели. – Я закончил и отредактировал большой кусок текста и отправил его моему литагенту.

– Молодец! – Эйбра резко приподнялась и тоже села. – В самом деле?

– Надеюсь через несколько дней получить оценку моим трудам.

– Дай и мне почитать этот отрывок. – Когда Эли отрицательно мотнул головой, она дурашливо закатила глаза. – Вообще-то я тебя понимаю. Более или менее. Но, может, дашь почитать хотя бы один эпизод? Один? Или хотя бы страницу?

– Может быть. Позже. – Немедленно отвертись от ее просьбы, подумал он, она умеет уговаривать. Совсем как собака. – Сначала я напою тебя вином, чтобы ты слегка опьянела.

– Я могу слегка опьянеть и сегодня вечером. Занятие йогой сегодня будет у меня дома.

– Когда-нибудь. Позже. Я помогу тебе расставить по местам вещи, которые копы во время обыска свалили в кучу.

– Хорошо. Уговорил. Можешь для начала снять белье с постели, это сейчас самое главное.

Когда она встала с кровати, Барби трижды пролаяла.

– Превосходно, – пробормотал Эли и потянулся за брюками. Через несколько секунд он услышал, как собака сбежала вниз по лестнице и зашлась лаем. Скорее всего, на пороге чужие.

– Этот раунд ты выиграла, – произнес он, надевая рубашку. – Но ты голая.

– Успокойся, сейчас оденусь.

– Жаль. Голая домоправительница – любопытное зрелище, – сострил Эли. Эйбра улыбнулась и вышла из спальни.

Эли громко позвал Барби. Эли Лэндон, подумал он, ты возвращаешься к жизни, здоровый и сильный.

Спустившись на первый этаж, он приказал собаке успокоиться. К его удивлению, та послушалась его и, когда он подошел к двери и открыл ее, села с ним рядом.

Увидев на пороге полицейских, Эли едва не поддался панике и не захлопнул дверь прямо у них перед носом. Слава богу, что среди них нет Вулфа, подумал он.

– Здравствуйте, детектив Корбетт. Привет, Винни.

– Славная собачка, – похвалил Корбетт.

– Неужели это Барби? – поинтересовался Винни и, когда собака завиляла хвостом, почесал ее за ушами. – Значит, теперь у тебя появилась Барби, собака покойного мистера Бридла. Он умер во сне пару недель назад. Когда обеспокоенный сосед зашел его проведать, то обнаружил Барби. Она сидела, охраняя мертвого хозяина. Это хорошая, верная собака. Настоящий друг человека.

Как будто вспомнив о цели своего прихода, Винни выпрямился и подтянулся.

– Извини, Эли. Я просто обрадовался, видя, что она попала в хорошие руки.

– Да, хорошая собака, – подхватил Корбетт, но тут же перешел к делу: – Сможете уделить нам несколько минут, мистер Лэндон?

– В последнее время я очень часто слышу от полицейских этот вопрос, – ответил Эли и, отойдя в сторону, впустил их в дом.

– Мистер Хансон сообщил мне о новом взломе вашего дома, и поэтому я попросил его вместе со мной зайти и поговорить с вами. Скажите, у вас была возможность внимательно осмотреть дом и выяснить, не пропали ли какие-нибудь вещи? Может быть, что-то находится не там, где обычно?

– После недавнего обыска очень многое оказалось не там, где было раньше. Мы вместе расставляли все обратно, но до сих пор не обнаружили никакой пропажи. Это явно не вор, во всяком случае, не вор в классическом смысле этого слова.

– У меня есть ваше вчерашнее заявление, и я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, чем вчера занимались.

Корбетт на секунду замолчал. Это в комнату, полностью одетая, с бельевой корзиной в руках вошла Эйбра.

– Здравствуйте, мисс Уолш.

– Здравствуйте, детектив. Привет, Винни. Сегодня день уборки. Могу я предложить вам кофе? Что-нибудь другое не хотите выпить?

– Нет, благодарю вас, – ответил Корбетт. – Вы были с мистером Лэндоном, когда он обнаружил взломанную дверь?

– Да, была. Почти каждый вечер пятницы я работаю официанткой в нашем пабе. Эли пришел – когда это было? – по-моему, в полдевятого вечера. Они, то есть он и мистер Стоуни Триббет, сидели и пили пиво и оживленно беседовали.

– Стоуни Триббет – местный житель, – пояснил Хансон.

– Мы пробыли в пабе до закрытия, – продолжил Эли. – Мы с Эйброй проводили Стоуни до дома, потом пришли сюда.

– Мистер Хансон утверждает, что вы позвонили ему в 1.43 ночи.

– Верно. Мы вошли в кухню, и я увидел, что панель сигнализации чем-то испачкана. Потом проверил дверь и увидел следы взлома. И я изменил код сигнализации. Снова изменил.– И подстраховался собакой, – сказала Эйбра и погладила Барби по голове.

– Вы видели незнакомые машины, незнакомых людей на берегу или на улице?

– Нет, не видел, но я тогда особенно и не приглядывался. До этого выходил из дома или сидел на террасе и читал. Ничего подозрительного я не заметил. И в паб я не собирался, решил туда пойти неожиданно, в самую последнюю минуту. И никому не говорил, что ухожу. Мое решение было спонтанным.

– Вы обычно куда-нибудь уходите вечером в пятницу?

– До этого я всего один раз был в пабе.

– А там вы никого не заметили? Того, кто вызвал бы у вас подозрения? Чье поведение было странным?

– Нет.

– А я вот кое-что хочу сказать, – вступила в разговор Эйбра, повернувшись к полицейскому. – Тоник с лаймом.

– Простите, не понял.

– Сейчас объясню. Может, я и ошибаюсь, но я обслуживала одного посетителя, которого раньше в глаза не видела. Он сидел один, в дальней части зала и пил тоник с лаймом. Он сделал три заказа, но третью порцию так и не выпил.

– Что же в этом странного? – спросил ее Корбетт.

– Большинство тех, кто постоянно приходит в паб повидаться с друзьями, чаще всего пьют пиво или вино. Этот самый посетитель, возможно, не хотел напиваться или пришел просто послушать музыку. У нас выступает хорошая рок-группа. Но…

– Продолжайте, – попросил Корбетт.

– Понимаете, дело в том, что этот незнакомец ушел сразу после того, как появился Эли. Я взяла у него заказ и направилась к стойке. Там я задержалась всего несколько минут, перебросилась парой фраз со Стоуни. Я стояла лицом к входу и сразу увидела Эли. Я познакомила его со Стоуни и пошла разносить заказы. Когда я принесла тоник с лаймом, того, кто его заказал, уже не было. Он ушел, оставив на столе деньги.

– Я знаю этот бар, – произнес Корбетт и задумчиво прищурился.

– Там есть еще один выход, но в него нужно идти через кухню.

– Все правильно. Он мог уйти сразу после прихода Эли, потому что я на время отвернулась и не видела главного входа.

Если он вышел не через кухню, а все-таки через вход, то сделал это в тот момент, когда вошел Эли, а я отправилась к стойке, чтобы принести ему пива. Или же он ушел минут через пять после того, как заказал третью порцию тоника.

– Вы запомнили, как он выглядел?

– Нет, лишь в общих чертах. Белый, лет тридцать пять – сорок. Каштановые или темно-русые волосы, точно не разглядела. Довольно длинные, лежали на воротнике. Цвет глаз не разглядела. Про телосложение ничего не могу сказать, потому что он сидел. У него огромные широкие ладони. Я смогу вспомнить больше, если мне удастся очистить сознание.

– Вы готовы поработать с полицейским художником?

– Да, конечно, но… Вы в самом деле думаете, что этот человек мог забраться в дом?

– Это предстоит выяснить.

– Извините, – произнесла Эйбра, переведя взгляд с Эли на Винни Хансона. – Прошлой ночью я как-то не подумала об этом.

– Вот поэтому мы и проводим повторные следственные действия, – пояснил Хансон.

– Не знаю, какая может быть от меня помощь. Сами знаете, какой свет в баре, особенно когда играет музыка. А он сидел в дальнем конце зала, где еще темнее.

– Что он вам сказал? О чем вы говорили? – уточнил Корбетт.

– Да ни о чем. Он заказал тоник с лаймом. Я спросила, ждет ли он кого-нибудь, потому что в выходные свободные места в баре на вес золота. Он просто повторил заказ. Не очень общительный тип.

– Мы договоримся с художником, чтобы он пришел в удобное для вас время. Мы свяжемся с вами, – сказал Корбетт. Поскольку Барби обнюхивала его ноги, ему пришлось наклониться и почесать ей голову. – Кстати, собака в доме – это хорошая мысль. Если она громко залает, почувствовав чужого, то любой злоумышленник поостережется лезть в дом.

Эли проводил полицейских до порога, а когда обернулся, то увидел, что Эйбра стоит, прижимая к бедру корзину с бельем.

– Мне очень жаль, Эли.

– Почему?

– Если бы я прошлым вечером вспомнила того типа, мы могли бы сделать фоторобот. Мне жаль, что я не могу дать точного описания его внешности. Я не обратила на него внимания. Было понятно, что он хочет, чтобы его оставили в покое.

– Мы не знаем, имеет ли этот незнакомец какое-то отношение к нашим делам. Если же это подозреваемый, то благодаря тебе мы получим хотя бы приблизительное его описание. Согласись, это лучше, чем ничего.

– Я попозже займусь медитацией и попытаюсь вспомнить точнее. Только не возражай.

– Я и слова не сказал.

– Но ты подумал и мысленно произнес даже несколько слов. Пойду, отнесу это в стиральную машину. – С этими словами она посмотрела на часы. – Я опять опаздываю. Завтра я приберу спальни, доделаю то, что не успела сегодня. Сейчас закончу уборку в комнате Эстер и поеду к себе домой. Надо кое-что успеть сделать перед занятием.

– Потом вернешься сюда?

– Знаешь, мне действительно нужно закончить то, что я не успела. И еще я хочу побыть одна в пустом доме, чтобы помедитировать. Я приеду к тебе завтра. Нужно взять на себя эту ношу, – сказала она и поспешно вышла в другую комнату.

– Только мы с тобой остались, Барби. Только ты да я, – вздохнул Эли. Оно даже к лучшему. Он слишком привык к присутствию Эйбры в доме. Пожалуй, для них обоих будет лучше, если у каждого есть свободное время и свободное пространство.

Увы, легче ему от этой мысли не стало.
Глава 18
Наглухо заблокировано. Следует признать, что ее сознание наглухо заблокировано. После медитации она встретилась с полицейским художником и попыталась подключить активное воображение, – в котором, кстати, была слаба, – и все же результат получился никакой. Несмотря на затраченное время и усилия, несмотря на мастерство художника, лицо на рисунке могло принадлежать любому мужчине в возрасте от тридцати до сорока лет.

Это может быть кто угодно, еще раз подумала Эйбра, разглядывая выданную ей копию портрета: худое лицо, длинные, слегка неопрятные каштановые волосы и тонкие губы.

Если бы потребовалось сказать точно, какие у него губы, то она не решилась бы утверждать, что они именно такие. Действительно ли они были тонкими или же она сказала так потому, что незнакомец вызвал у нее неприязнь?

Где же твоя хваленая наблюдательность? – сердито подумала Эйбра. А ведь раньше она считала, что ей этого качества не занимать – в отличие от остальных людей. Конечно, у нее никаких доказательств, что любитель тоника с лаймом тот самый злодей, что тайком проник в Блафф-Хаус. И тем не менее. Ладно, ничего не поделаешь, по крайней мере до выходных после праздника.

Вздохнув, она добавила в качестве последнего штриха еще один серебряный шарик в сережки, которые мастерила из цитрина и серебра, и заполнила карточку с описанием изделия. Семья Эли в данный момент уже в пути. Это хорошо. Что еще? По идее, дом полностью готов для семейного праздника. По крайней мере, уборка частично избавила ее от горестных мыслей о том, что она не сумела толком помочь в составлении фоторобота.

А ведь я так хотела, подумала Эйбра; снимая очки, которые надевала лишь для чтения и при изготовлении украшений. Увы, она была вынуждена признаться себе, что в душе надеялась принять участие в опознании взломщика и вероятного убийцы, помочь Эли сбросить с плеч груз проблем, способствовать разгадке тайны. Чтобы все вновь встало на свои места. Увы, в жизни так почти не бывает.

Теперь же от волнений и тревог она не находила себе места. Одно радовало – новые серьги получились очень даже симпатичные. Зато плохо другое, ее надежды на то, что творческая энергия разблокирует подсознание, не оправдались.

Эйбра привела в порядок рабочий стол, убрала в ящик инструменты, положила заготовки будущих изделий в снабженные этикетками коробки и вышла из своей крошечной второй спальни. Новые украшения она отнесет в подарочный магазин и, может даже, купит себе что-нибудь на вырученные деньги.

Эйбра решила пройтись пешком. Хотелось полюбоваться первыми, проклевывавшимися из земли желтыми нарциссами и синими гиацинтами, раскрашенными пасхальными яйцами на ветках деревьев, первыми цветками на кустах форзиции.

Ей всегда нравилось рождение нового времени года, будь то появление первой зелени весной или первый снег новой зимы. Увы, сегодня ее радость отравляла тревога. Может, стоит зайти к Морин? Уговорить ее прогуляться в деревню вместе?

Глупо постоянно думать, будто за тобой следят. Видимо, это запоздалая реакция на события последних дней. Не только в Блафф-Хаусе, но и на маяке, мысленно добавила она и повернула в его сторону. Ее никто не преследовал, но она не смогла удержаться и оглянулась.

Ей были хорошо знакомы эти дома и большинство их жильцов и владельцев. Она прошла мимо гостиницы «Серфсайд». Правда, для этого пришлось подавить в себе чувство страха и желание развернуться и со всех ног броситься обратно, к своему дому.

Нет, она не даст воли глупым мыслям, не откажет себе в удовольствии пройтись по рыбацкой деревне, ставшей для нее такой родной и дружелюбной. Она не станет думать о том, что кто-то нападет на нее сзади в темном пустом доме.

Ярко светило солнце, весело щебетали птицы, мимо с ветерком проносились машины. Прекрасный день. Оказавшись на главной улице с ее ресторанами и магазинами, где на тротуарах было полно людей, Эйбра облегченно вздохнула.

Перед витриной магазина подарков толпилась кучка зевак – не то туристы, приехавшие отдохнуть на взморье, не то родственники местных жителей, прибывшие в Виски Бич провести Пасху в кругу семьи. Эйбра уже собралась войти, но, увидев за прилавком Хизер, остановилась. Затем сделала шаг назад и принялась расхаживать перед входом.

– Черт! – пробормотала она. – Не везет так не везет!

Она не видела Хизер с того дня, как та, вся в слезах, убежала с занятия йогой. Ее отсутствие на следующих занятиях не особенно сказалось на доходах Эйбры, да и желания звонить и выяснять причину отсутствия не возникало.

Негативная энергия, сказала себе Эйбра и остановилась. Пора изгнать ее из сознания, заново сбалансировать энергию «цу». Может, тогда ей удастся устранить блокировку памяти, и она все припомнит. В любом случае Хизер не изменить, другой она никогда не станет. Нет смысла множить отрицательные эмоции ни ей, ни себе.

Эйбра заставила себя вернуться обратно и войти в магазин. Приятные запахи, хорошее освещение, добротные изделия местных умельцев. Настройся на волну позитива и не расставайся с ней, приказала она себе.

Эйбра небрежно кивнула второй продавщице. От нее не скрылось, что та слегка вздрогнула, хотя и продолжила обслуживать покупателя. Значит, Хизер уже поделилась слухами с коллегами. Но разве кто-то посмеет обвинить ее в этом?

Сделав решительное лицо, Эйбра подошла к тому концу прилавка, где стояла Хизер, и стала терпеливо дожидаться своей очереди. Она могла поклясться, что ее присутствие намеренно игнорируют. Когда Хизер освободилась, она шагнула вперед.

– Привет! У вас тут людно сегодня. Мне нужно пять минут для разговора с тобой. Могу подождать, когда ты освободишься.

– Не обещаю, что скоро. Слишком большой наплыв покупателей. – С этими словами Хизер вышла из-за прилавка и подошла к трем женщинам, рассматривавшим полки с товарами.

Эйбра почувствовала, как в ней закипает злость. Однако, сделав глубокий вдох, сдержалась. Затем, чтобы успокоиться окончательно, машинально взяла с прилавка дизайнерский набор бокалов для вина, на которые заглядывалась вот уже несколько недель, но не решалась купить, поскольку не могла себе это позволить.

– Извини, можешь проверить эти бокалы? Нет ли в них дефектов? – с натянутой улыбкой обратилась она к Хизер. – Мне они очень нравятся. Разве они не хороши? – спросила Эйбра у одной из покупательниц и тут же получила одобрение. Вторая покупательница взяла в руки высокие бокалы для шампанского работы того же мастера.

– Превосходный подарок на свадьбу.

– Неужели? – спросила Эйбра у улыбающихся женщин и повернула бокал к свету. – Обожаю бокалы с витыми ножками. В «Потаенных сокровищах» невозможно сделать неудачный выбор, – добавила она, одарив Хизер фальшивой улыбкой.

– Ну, конечно! Если у вас есть вопросы, задавайте! – ответила Хизер покупательницам и снова вернулась к прилавку.

– Теперь твоя покупательница я, – заявила Эйбра. – Во-первых, ты пропустила занятие.

С выражением неприязни на лице Хизер достала из-под прилавка пузырчатую упаковочную пленку и принялась завертывать бокалы.

– Я была занята.

– Мы скучали по тебе, – повторила Эйбра и прикоснулась к руке Хизер. – Извини, что у нас с тобой вышла размолвка. Наверно, я сказала обидные слова.

– Ты сказала их так, будто я назойливая особа, которая лезет не в свои дела… Но ведь, там действительно была полиция.

– Знаю. Но полиция была там не потому, что он совершил что-то предосудительное. Кто-то, взломав дверь, незаконно проник в Блафф-Хаус. Наверное, гот самый, кто забрался в дом раньше, в первый раз, и напал на меня в темноте.

– Я слышала. Еще одна причина моего беспокойства.

– Спасибо, что волнуешься обо мне, но на меня напал не Эли. В это время он был в Бостоне. И он не из тех, кто… – Эйбра быстро огляделась по сторонам, не желая, чтобы ее слова услышали посторонние люди. – Эли не мог убить детектива из Бостона, потому что в ту ночь я была с ним. Это факт, Хизер, зарегистрированный полицией.

– Полиция обыскивала Блафф-Хаус.

– Для того, чтобы во всем разобраться. Они могли обыскать и мой дом.

– Твой? – Отстраненное равнодушие на лице Хизер дало трещину, сменившись искренним удивлением. – Но почему? Это смехотворно. Такого быть не может.

Ну, все, барьер рухнул, подумала Эйбра, услышав в голосе Хизер обиженные нотки.

– Потому что есть один… один полицейский в Бостоне, который отказывается принимать во внимание очевидные улики и который вот уже год как одержимо верит в то, что Эли повинен в смерти жены. Теперь он копает и в моем направлении.– По-моему, это ужасно.

– Я тоже так считаю, но поскольку нам нечего скрывать, то пусть эта ищейка вынюхивает, что ей надо. Теперь к расследованию подключилась наша местная полиция. Лично я доверяю ей больше.

– Мы сами о себе позаботимся, – заявила Хизер с гордостью за своих земляков. – Ты просто будь осторожна.

– Обязательно буду.

Хизер простукала бокалы на предмет возможных дефектов, и Эйбра машинально вздрогнула. Сунув руку в сумочку, чтобы достать кредитную карточку, она вспомнила о главной цели своего визита.

– Слушай, я совсем забыла. Я тут недавно сделала дюжину интересных штучек. – Она выложила на прилавок кучку запечатанных в пластиковые пакетики украшений. – Посмотри, когда у тебя будет время. Если что-то понравится, звони.

– Конечно. О, какая красота! – воскликнула Хизер, взяв в руки серебряные сережки, которые Эйбра закончила только сегодня. – Серебряные полумесяцы и цитрины – это просто прелесть!

– Какая красота! – восхитилась, подойдя к прилавку, та из покупательниц, которая решила купить бокалы для шампанского.

– Эйбра – наша умелица. Она принесла свои новые изделия, – пояснила Хизер.

– Как же нам повезло! Джоанна, ты только посмотри на эту прелесть! Вот на это ожерелье. Оно сделано как будто специально для тебя!

Эйбра и Хизер обменялись довольными взглядами. Судя по тому, как три покупательницы принялись разглядывать сережки и ожерелья, можно было сделать вывод, что сегодня заработает и магазин, и автор украшений.

Через полчаса Эйбра, купив себе рожок с мороженым, зашагала домой, чувствуя себя окрыленной. Она моментально продала половину своих новых ювелирных работ и получила деньги за два изделия, которые оставляла в магазине раньше. Теперь можно обновить гардероб. Она уже кое-что выбрала в Интернете и сделала закладку на своем любимом сайте.

Теперь у нее есть вожделенные бокалы для вина, Она пригласит к себе Эли, и они при свечах выпьют за ужином. Но до этого нужно провести еще один сеанс медитации, может даже, на этот раз воскурив ладан. Обычно она предпочитает свежий морской воздух, но пока что он плохо способствовал очищению сознания.

Сегодня все будет иначе. Она придет домой, распакует и вымоет новые бокалы, после чего поставит их в кухонный шкаф. Не исключено, что, разглядывая их, она добьется нужного эффекта.

Эйбра заранее приготовила блокнот, карандаш, копию фоторобота и положила все это возле кушетки, специально предназначенной для медитации. Считая себя в лучшем случае средним художником, она решила, что все же сумеет внести исправления и дополнения в портрет предполагаемого преступника.

Начав дыхательные упражнения, она подошла к шкафу, в котором хранила ладан и массу всяческих коробочек, которые скопились за долгое время.

Может, для раскрытия духовного ока стоит попробовать аромат лотоса? Она давно собиралась это сделать. Сняв с верхней полки большую коробку, Эйбра открыла крышку. В следующую секунду она с криком уронила коробку, как будто в ней подняла голову змея.

Ароматические палочки и конусы дождем полетели на пол. Вместе с ними упал и пистолет. Эйбра инстинктивно отпрянула. Ее первым желанием было убежать прочь, но разум возобладал.

Тот, кто спрятал пистолет в ее шкафу, сделал это не для того, чтобы его нашла именно она. Нет, он подложил его туда в расчете на то, что его обнаружит полиция. Эйбра попыталась сделать глубокий вдох.

Что означает одно: тот, кто держал это оружие в руках последним, совершил из него убийство. Придя к этому заключению, она взяла в руки телефон.

– Винни, у меня тут серьезная проблема. Можешь приехать ко мне?

Минут через десять Эйбра открыла Хансону дверь.

– Не знаю даже, что мне делать.

– Ты поступила правильно, позвонив мне. Где это?

– В спальне. Я к нему не притрагивалась. – Она провела Винни в комнату и отошла в сторону, когда тот наклонился, чтобы осмотреть оружие.

– Тридцать второй калибр.

– Тот самый, из которого?…

– Именно. – Хансон выпрямился, достал из кармана телефон и сделал несколько снимков.

– Ты не в форме, – сказала Эйбра. До нее наконец-то дошло. – Ты сейчас не на дежурстве. Ты был дома вместе с семьей. А я…

– Эйбра, послушай. – Винни обернулся и, осторожно обняв ее, по-отцовски погладил по спине. – Успокойся. Корбетт непременно захочет об этом узнать.

– Клянусь, это не мой пистолет.

– Знаю, что не твой. Никто и не станет так думать. Успокойся, – повторил он. – У тебя есть что-нибудь холодное?

– Холодное?

– «Кока-кола», холодный чай? Что-то в этом роде?

– Конечно, есть.

– Я бы выпил чего-нибудь холодненького. Приготовишь для меня?

Эйбра поняла: это он хочет, чтобы она чем-то занялась и немного успокоилась. Ну, хорошо, она так и сделает. Достав кастрюлю, она налила в нее воды, добавила сахара и, поставив на огонь, принялась выдавливать из лимонов сок.

Когда Винни вошел на кухню, она уже выливала лимонад в высокий стеклянный кувшин.

– Можно было придумать что-нибудь попроще.

– Мне нужно чем-то занять руки.

– Свежий лимонад. Не было, и вдруг появился.

– Ты его заслужил. Передай Карле, что мне стыдно, что испортила вам выходной.

– Она вышла замуж за копа, Эйбра. И все понимает. Корбетт скоро приедет. Он хочет осмотреть твой дом.

Эйбра была только «за», лишь бы смерть, связанная с ее находкой, навсегда исчезла из ее жизни.

– И тогда ты заберешь эту штуку.

– И тогда мы ее заберем, – пообещал Винни. – Так что наберись мужества. И не бойся, я буду рядом.

– Я вышла из дома и отправилась в деревню. Находилась какое-то время в магазине подарков. Потом купила мороженое и пошла домой, – рассказала Эйбра, разливая лимонад по бокалам со льдом, после чего придвинула ближе к гостю тарелку с рассыпчатым печеньем. – Я отсутствовала чуть больше часа. Примерно час с четвертью.

– Ты закрыла дверь?

– Да, закрыла. Я помню об осторожности, особенно с тех пор, как в Блафф-Хаус кто-то забрался без спроса.

– Когда ты в последний раз заглядывала в эту коробку?

– Я редко пользуюсь ладаном, и тот, что у меня есть, я покупала давно. Не могу точно вспомнить, когда открывала коробку в последний раз. Может, две недели тому назад, может, три.

– Сегодня тебя довольно долго не было дома.

– Точно. У меня были занятия, я занималась уборкой и делала покупки, для себя и для моих учениц. Выполняла кое-какие поручения. Почти все ночи я проводила с Эли. Я думаю, Винни, пистолет подложил тот, кто убил Кирби Дункана, чтобы навлечь на меня подозрения.– Думаю, твоя догадка верна. Не возражаешь, если я сейчас осмотрю окна и двери? Кстати, замечательный лимонад получился, – похвалил он. – И печенье очень вкусное.

Эйбра не пошла за ним и осталась на месте. Винни вернется довольно быстро, ведь дом невелик. Из трех спален одна, крошечная, – та самая, где она делала украшения, – скорее напоминала кладовку. Еще в доме имелась кухня и гостиная, а также две маленькие ванные комнаты.

Да, двери и окна можно проверить быстро. Эйбра встала и решила выйти на заднее крыльцо. Еще один «козырь» для потенциального покупателя. В хорошую погоду она использовала это место как продолжение дома, как дополнительное жилое пространство. Отсюда открывался чудный вид на часть мыса с маяком, отсюда можно было любоваться красотой моря и неба.

Что ей и нужно. Этот вид всегда доставлял радость, поднимал настроение. И вот теперь кто-то осквернил ее жилище своим присутствием. Кто-то побывал в ее доме, прошелся по ее комнатам и оставил, точнее спрятал, в ее жилище след смерти.

Услышав шаги Винни, она обернулась и подождала, пока он осматривал заднее крыльцо.

– Здесь у тебя есть окна, которые не закрываются, плюс пара окон на фасаде тоже открыты.

– Я идиотка.

– Неправда.

– Я люблю свежий воздух в доме. У меня просто пунктик на этот счет. – С этими словами Эйбра дернула себя за волосы. Это проще, чем дать самой себе пинка. – Удивительно, но некоторые окна я все-таки иногда закрываю.

– Я нашел пару волокон ткани, оставшихся на оконной раме, – сообщил Винни и сделал еще пару снимков. – У тебя найдется пинцет?

– Да, сейчас принесу.

– Черт, не догадался взять с собой стандартный набор криминалиста, – отругал себя полицейский, когда Эйбра подошла к нему с пинцетом в руках. – Я взял только пакетик, чтобы положить в него пистолет. Это, наверное, Корбетт, – сказал он, когда раздался стук в дверь. – Хочешь, я открою?

– Не надо, я сама.

Не выпуская пинцета из рук, она открыла дверь.

– Детектив Корбетт, спасибо, что пришли. Винни… то есть мистер Хансон сейчас в кухне. Пистолет… Я покажу вам его.

Эйбра отвела его в спальню.

– Я уронила коробку… Из нее все вылетело, и внутри я увидела пистолет. В этой коробке я храню ладан.

– Когда вы в последний раз открывали коробку?

– Я уже рассказывала Винни, что это было три недели назад. Кстати, он уже его сфотографировал, – произнесла она, видя, что Корбетт достает из кармана фотоаппарат.

– С вашего позволения, я тоже сфотографирую вашу находку. – Полицейский опустился на колени, вытащил из кармана карандаш и подцепил им за скобу пистолет. – У вас есть оружие, мисс Уолш? Пистолет?

– Нет. У меня никогда не было пистолета. Я никогда даже не держала в руках оружие. Моя мать была решительно настроена против любых игрушек, имитирующих оружие. Я любила головоломки и обычные игрушки. Знаете, мне сейчас не по себе. Мне не нравится, что в моем доме оказалось оружие.

– Мы заберем его с собой, – пообещал Корбетт и натянул на руки пластиковые перчатки. В следующую секунду в спальню вошел Хансон.

– Детектив, в доме было несколько незапертых окон. Эйбра сказала, что редко их закрывает. В одном окне задней части дома я обнаружил несколько волокон ткани.

– Мы отправим все на экспертизу. Кто из посторонних был в доме в последние две недели?

– Раз в неделю я провожу у себя в доме занятия йогой, обычно по вечерам. Значит, были мои подопечные. Забегали дети соседки. О господи, дети! Какой ужас! Скажите, пистолет заряжен?

– Да, он заряжен.

– Что было бы… если бы его нашли дети?… Могло случиться все, что угодно. Они не смогли бы снять коробку с полки, но если бы… – Эйбра не договорила и зажмурилась от страха.

– Кто-нибудь что-то ремонтировал в вашем доме в последнее время? – спросил Корбетт, убирая в карман завернутый в пластиковый пакетик пистолет.

– Нет, никто.

– Приходил к вам домовладелец? Служащие из компании кабельного телевидения? Кто-то другой?

– Нет, были только любители йоги и соседские дети.

– Эли Лэндон?

Глаза Эйбры недобро блеснули. Корбетт внимательно наблюдал за выражением ее лица.

– Вы же сказали ему, что верите в его невиновность.

– Я вынужден еще раз повторить свой вопрос. Он был в вашем доме?

– Последние несколько недель в моем доме он не был. Он старается как можно реже покидать собственный дом, после того как кто-то побывал в нем в первый раз. Я была вынуждена хитростью выманить его из дома, чтобы навести там порядок к приезду родственников в эти выходные.

– Хорошо, давайте взглянем на эти волокна.

Корбетт и Хансон внимательно осмотрели волокна ткани, затем с помощью пинцета сняли их и положили в пакетик для сбора улик.

– Не хотите лимонада, детектив? Я только что сделала.

– Было бы неплохо. Но после этого давайте сядем и поговорим, хорошо?

В голосе Корбетта ей послышалось нечто такое, отчего ее ладони сделались липкими от пота. Эйбра налила лимонад в стакан и села за стол.

– Подозрительных людей, бродивших возле вашего дома, вы не замечали в последнее время?

– Нет, я никого не видела. Того человека из бара, что заказывал тоник с лаймом, я больше нигде не встречала. Я бы узнала его, хотя и не смогла вспомнить его приметы. Именно по этой причине я и полезла за ладаном. Хотела помедитировать под его запах, чтобы открыть подсознание и лучше вспомнить его внешность. До этого я несколько дней нервничала и надеялась немного прочистить сознание.

– Нервничали?

– В этом нет ничего необычного, если вспомнить события последнего времени. И… – Черт бы его побрал! – За мной кто-то следит.

– Вы видели, что за вами кто-то следил?

– Нет, но я это чувствую. Это не игра воображения. Теперь я знаю, что такое, когда кто-то следит за каждым твоим шагом. Вы, наверное, в курсе того, что случилось со мной несколько лет назад.

– Да, я все знаю.

– То же самое знакомое чувство. Причем вот уже несколько дней.

Эйбра посмотрела на окно, которое забыла закрыть, на застекленную дверь, выходящую на крыльцо, на горшки с цветами, которые она выставила на солнце.

– Я часто ухожу из дома и большую часть ночей провожу с Эли. Но поскольку я забываю закрыть окна и тем самым проявляю беспечность, вынуждена признать, что злоумышленник мог легко проникнуть в мой дом и подложить этот пистолет. Но для чего? Не понимаю, почему он выбрал меня и мой дом. Зачем? Если кто-то решил опорочить меня, подвергнуть сомнению алиби Эли, зачем ему прятать пистолет у меня, а не в Блафф-Хаусе?– Мы обыскали дом Эли Лэндона до того, как злоумышленник успел подложить пистолет. Или, возможно, тогда он не собирался этого делать, – сказал Хансон. – Извините, детектив, что перебил вас.

– Ничего страшного. В последние дни Вулф пытался получить ордер на обыск вашего дома, мисс Уолш. Но его начальство на это не пошло, так же как и мое. Однако он продолжает гнуть свою линию. Утверждает, что получил анонимный звонок, в котором сообщалось, что звонивший видел женщину с длинными волосами, направлявшуюся к маяку в ту ночь, когда был убит Кирби Дункан.

– Понятно, – отозвалась Эйбра. Ей казалось, будто в ее желудке разверзся бездонный каньон. – Вы находите в моем доме пистолет. Из этого следует, что это я стреляла в Дункана или была сообщницей убийцы. Неужели мне придется звонить моему адвокату?

– Вообще-то это не помешает, но в данный момент мне все это сильно напоминает ловушку. Но тем не менее нам придется сделать все, что требуется по закону.

– Хорошо.

– Послушайте, мисс Уолш… Эйбра, – произнес он, попробовав лимонад. – Я скажу вам, как мое начальство смотрит на это дело и как мой начальник поведет себя. Если вы имеете какое-то отношение к убийству Дункана, то почему вы, черт побери, не выбросили пистолет со скалы в море, особенно после того, как мы произвели обыск в Блафф-Хаусе? Для чего вам было прятать оружие в коробку с благовониями? В таком случае вы получаетесь круглой дурой, которой не хватает мозгов, чтобы избавиться от улик. Но при общении с вами понимаешь, что вы совсем не такая.

Не доверяя собственному голосу, Эйбра кивнула в ответ.

– Вы нашли в своем доме пистолет и позвонили в полицию, чтобы сообщить о находке. По случайному совпадению, полицейский, занимающийся расследованием убийства жены Эли Лэндона, получает анонимный звонок – с заранее оплаченной одноразовой симки, – в котором сообщается, что через три недели после случившегося этот самый аноним в ночь убийства видел возле маяка женщину, похожую на вас, Эйбра, с такими же волосами и такой же фигурой.

– И детектив Вулф поверил этому анониму.

– Мы этого точно не знаем, но он пытался на основании этого звонка добиться ордера на обыск в вашем доме. Судя по всему, пистолет вам действительно подбросили. Преступник подстроил ловушку, причем, как мне кажется, не слишком убедительную. Думаю, что и Вулф не поверит в нее, но от своей затеи обыскать ваш дом тоже не откажется.

– Но здесь нет ничего такого… Ничего… только этот пистолет.

– Нам придется поступить так, как требует закон. Я могу обратиться к начальству за ордером, но будет лучше, если вы сами разрешите полиции осмотреть дом.

Эйбре была неприятна сама мысль об этом. Но что поделать? Лишь бы все поскорее закончилось.

– Хорошо, обыскивайте, смотрите, ищите, делайте все, что вам нужно.

– Великолепно. Когда мы закончим, я хочу, чтобы вы убедились, что окна и двери в вашем доме надежно закрыты.

– Обещаю вам. Думаю, что ночи я буду проводить или в Блафф-Хаусе, или у моей соседки, до тех пор, пока… в общем, какое-то время. Да, вам ведь теперь придется и Эли сообщить об этом? – Она опустила руку, поймав себя на том, что машинально крутит на шее кулон. – Скоро приезжает его семья. Они хотят все вместе отпраздновать Пасху. Если станет известно, что я нашла пистолет, все ужасно расстроятся.

– До тех пор, пока не возникнет необходимости еще раз поговорить с ним я ничего не стану ему рассказывать.

– Спасибо.

– Я позвонил начальству и попросил, чтобы прислали кого-нибудь снять отпечатки пальцев…

– Я все понимаю, это работа.

– Верно.

Вскоре появились вызванные Корбеттом специалисты. Дом невелик, подумала Эйбра, обыск проведут быстро. Придется уступить, уйти, чтобы не путаться под ногами. Наверное, Эли испытывал то же самое, решила она, когда к нему домой в поисках улик приходила полиция и обыскивала все комнаты. Ему, как и ей, казалось, что дом на какое-то время перестал быть его домом. Принадлежащие ему вещи перестали быть его вещами.

К Эйбре подошел Винни.

– Они уже заканчивают. Ничего не нашли, – сообщил он. – Ни на окнах, ни на коробке отпечатков не обнаружено. – Он дружески погладил ее по спине. – Обыск – это формальность, Эйбра. Успокойся. То, что ты согласилась на него, не требуя ордера, лишь добавляет очков в пользу в версии, что оружие тебе подбросили.

– Я понимаю.

– Хочешь, я еще побуду с тобой?

– Нет, не надо. Тебе нужно домой, к семье. – Раскрашивать вместе с сыном пасхальные яйца, мысленно добавила она. – Зачем тратить на меня свое личное время?

– Тогда звони мне когда угодно и по любому поводу.

– Обязательно. Сейчас немного приведу себя в порядок и отправлюсь в Блафф-Хаус. Хочу увидеться с Эстер.

– Передавай ей от меня привет. Могу тебя подождать, и мы вместе выйдем из дома.

– Нет, спасибо, не надо. Не беспокойся за меня. Сейчас светлый день. На берегу полно людей. Он не посмеет напасть на меня.

– Обязательно закрой двери и окна.

– Непременно.

Эйбра проводила Хансона до порога. Соседка из дома напротив помахала ей рукой и продолжила вскапывать в палисаднике землю. По улице катились на велосипедах двое мальчишек.

Вокруг слишком много людей, заверила себя Эйбра. Никто не осмелится напасть на меня в этот час. Да и какой смысл?

Взяв пакет для мусора, она зашла в спальню, где, опустившись на колени, сложила в него все, что было рассыпано по полу, вместе с коробкой. Она не знала, к чему прикасался этот тип. Но даже если бы и знала, то все равно выбросила бы все, что было в шкафу.

Затем она слегка освежила макияж, взяла сумку и сунула в нее нужные вещи, включая рисунок. Прибрав в кухне, достала пироги с земляникой и ревенем, что испекла накануне, сложила их в картонную коробку. Отнесла все это в машину и вернулась за кошельком. Закрыв входную дверь, Эйбра почувствовала, как екнуло ее сердце.

Она так любит этот дом! Вот только когда она снова почувствует себя в нем в безопасности?
НОРА РОБЕРТС