Упало перо со стола прямо на пол...

Упало перо со стола прямо на пол,
Разбрызгав чернила, как чёрную кровь.
Поэт ещё жив и дышит пока что,
Он просто теряет любовь.
Она прилетела, когда-то с весною,
Под трель певчих птиц с ароматом цветов.
И сердце его распахнулось невольно,
Впустило в себя всю её целиком.
Он был очарован такой красотою,
Изгибами линий тела её.
И взглядом игривым, волнующе смелым
И золотом пышных волос.
Он с ней проводил все дни и все ночи.
Он музой своей называл.
Он думал, что станет она смыслом жизни,
Лишь думал, но точно не знал.
Всё мчалось своим чередом скоротечным.
Объятья, букеты цветов,
Кафешка, багет, мягкий сыр и конечно
Charmant, реверанс и поклон.
Не так, как у всех, пусть немного помпезно.
С иронией пусть, но только чуть-чуть.
Он с нею не жил, он парил словно птица
И сверху смотрел на всю серость и грусть…
Случилось всё быстро, всего лишь за месяц.
Она вдруг сгорела, не успев долюбить.
Он был с нею рядом, держал её пальцы
И видел, как в синих глазах, гаснет жизнь.
А дальше, как в дымке, но только лишь чёрной,
Текли монотонно, бессмысленно дни.
Какие-то люди, трамваи, машины
Куда-то идти, что-то делать и жить.
А ночью диван, потолок белый-белый
И страх, что ни как не заснуть.
И голос её: -Я люблю тебя, милый.
Прошу ты меня не забудь.
И он не забыл, он решил на бумаге
О них, о любви написать.
И строчки свои посвятить всем влюблённым,
Готовым гореть и сгорать.
Он долго писал, он старался всё вспомнить
Минуты, часы, проведённые с ней,
Улыбку и жесты, и руки, и плечи,
И каждую клеточку, той что любил.
Рука еле движется, линии строчек,
Уже строй не держат, спускаются вниз.
Слова расплываются, взгляд стал нечётким,
И всё же допишет он их.
Они на столе, на листе снежно-белом,
Останутся тихо лежать.
И будет в них столько немыслимой боли,
Что сам побоится второй раз читать:
-Ну что ж, вот и всё, последние строчки.
Я в них попрошу прощенья у всех.
Я очень устал от любви кровоточить,
Из ран, что на сердце оставили мне.