Уолтер де ла Мар Зимние Сумерки и Вдумчивый Парень

Уолтер де ла Мар  Зимние Сумерки

Морозным был весь зимний день
и небо сумрачно смеркалось.
Так вон не выбиралась тень:
под крышей, в комнате осталась.

Все трое сели у огня:
и мать, и два её мальчишки.
Все, общий интерес храня,
не отрывали глаз от книжки.

Ребята слушали, а мать
читала, теребя страницы,
а тень  решила постоять
и, молча, сзади притаиться.

Огонь, как будто, песни пел,
искрил, чередовались трели,
а голос матери звенел.
Ребята смирненько сидели.

И рядом тень, как некий дух,
примкнув к компании без зова,
старалась изощрить свой слух
и уловить любое слово.

Весь день прошёл без всяких драм,
и матушка была в покое.
Читала двум своим мальцам,
но ей внимали сразу ТРОЕ.

Закончив чтенье без затей,
мать улыбалась без волненья,
и вдруг, прижав к груди детей,
пришла в нежданное смятенье.

By Walter de La Mare  Winter Dusk

Dark frost was in the air without,
The dusk was still with cold and gloom,
When less than even a shadow came
And stood within the room.

But of the three around the fire,
None turned a questioning head to look,
Still read a clear voice, on and on,
Still stooped they o’er their book.

The children watched their mother’s eyes
Moving on softly line to line;
It seemed to listen too—that shade,
Yet made no outward sign.

The fire-flames crooned a tiny song,
No cold wind stirred the wintry tree;
The children both in Fa;rie dreamed
Beside their mother’s knee.

And nearer yet that spirit drew
Above that heedless one, intent
Only on what the simple words
Of her small story meant.

No voiceless sorrow grieved her mind,
No memory her bosom stirred,
Nor dreamed she, as she read to two,
’Twas surely three who heard.

Yet when, the story done, she smiled
From face to face, serene and clear,
A love, half dread, sprang up, as she
Leaned close and drew them near.

Уолтер де ла Мар  Вдумчивый Парень

Тружусь ли ? - Нет. Ищу волшебные слова.
Хочу соединить в одно Любовь и Жизнь, да Чудеса,
чтоб стали песней и касались существа,
чтоб в них звучали Правда и Краса.

И мой пример - обычная трава:
в июне выкосят без жалости на сено,
весной спешит подняться по колено.
Растёт, красуется и вновь она жива.

Любуюсь красотой песчаных дюн.
Пленяюсь музыкой, и новой и старинной.
И без ума от каждой стаи лебединой.
И рад тому, что сам здоров и юн.

(Я вижу толпы Серафимов и людей,
и все они в одном строю ужасном,
пред высшим главарём бестрепетных судей.
Мы все теперь в преддверии опасном.
Они - и в белом, и в коричневом, и в красном).

Чем сам хорош ?  Соседям по двору
продемонстрировал что сам умею.
Я всех всегда зову в свою игру.
Ищу, чем их зазвать в свои затеи.

Walter de la Mare  A Dull Boy

Work ? Well, not work - this vain lone urgent quest
to conjure life, love, wonder into words;
Diviner songs than any me have blessed
Were sung, at ease, this daybreak, by the birds.

I watch, with loving envy, in her glass
The dreamlike image of the snow-white swan;
As mute a miracle is the common grass
That springs into green again, June's sickle gone.

What music could be mine compared with that
The idling wind woos from the sand dune's bent ?
What meaning deeper than the smile whereat
A burning heart conceives the loved intent ?

"And what didst thou ?" ... I see the vaulted throng,
Seraph and human, in that dread array
Before the Judge, to whom all dooms belong...
Will the child in my cry bravely "Play" ?
(1943 г.)