Анекдот номер 5

(из старых времен)

Жил-был король безглазый, безногий и безрукий,
(По счастью, все изъяны лишь с правой стороны)
И как-то раз решил он, измучившись от скуки,
Что лик его монарший увидеть все должны.
Позвал король художника, что мастер был портрета,
Велел тому парадно себя нарисовать.
Художник поклонился: монарха воля эта
Ему - как манна с неба, как божья благодать.
Принес художник краски, мольберт принес с кистями,
Надел берет с помпоном, рабочий балахон
И взялся за работу и мягкими мазками
Изобразил монарха на фоне анемон.
Король подался в кресле, что было на колесах,
Монокль вставил - лучше картину рассмотреть - 
И тут же возмутился, запутавшись в вопросах,
Взмахнул рукой единой - воздел как будто плеть.
Сверкнул единым глазом, единой топнул ножкой,
(Что были все, мы знаем, на левой стороне),
Позвал немедля стражу, в стакан ударив ложкой:
«В подвал холодный бросить во влажной простыне!»
«За что?! - воскликнул бедный художник, чуть не плача. –
Ведь я портретов лучше, чем этот, не писал!»
«Увы, - король ответил, - такая незадача:
Писал, видать, не глядя ты на оригинал.
Где видел ты два глаза и две руки с ногами?
Сих органов имею всего по одному!
Я льстивость ненавижу, и с вами, лизунами
Всегда бываю строгий, известно почему!»
И был художник бедный, поборник романтизма,
В подвал холодный брошен за этот романтизм.
Не ожидал он в жизни такого катаклизма.
Вот так явился миру критичный реализм.

Тем временем король тот, безногий и безрукий,
А также и безглазый – такой же, как и был, -
Уже совсем не в силах терпеть был муки скуки,
Которые он прежде хоть как-то выносил.
Другого живописца призвал король бедовый,
Сказал – махнул-отрезал единственной рукой, -
Чтоб написал ему тот портрет парадный новый,
А нет – общаться будет с Сибирью и тайгой.
И вот второй художник, венцом увенчан славы,
Едва начав, представил готовый уж портрет.
Писать ведь тут быстрее: коль нету глаза справа,
Руки с ногою там же - что делать, нет так нет!
«Ведь правда – это правда, красивая ль, не очень,
Приятная ли, злая – какая б ни была,
С ней должен быть художник всегда предельно точен:
Не рисовать мустанга, моделью взяв осла».
Услышав эти речи, монокль вставив в око,
Король подъехал в кресле поближе к полотну
И, на себя такого взглянув, вздохнул глубоко
И вывезти маэстро велел на глубину.

Всегда все в жизни трижды. И в третий раз правитель
Велел найти того, кто его изобразит.
«Но только чтоб художник - такой изобразитель,
Что красоту с реальностью реально примирит!»
И вот пришел художник какой-то неказистый,
Собой не очень с виду: то ль бедный, то ль больной.
Но с ходу заявил он, что лучше портретиста,
Чем он, сыскать не можно – один лишь он такой.
«Ну что ж, - король промолвил, - посмотрим, сколь искусен
Окажешься в работе ты, милый мой Гефест.
Коль живописный вкус твой на вкус наш будет вкусен,
Наградой не обижу, а нет – пойдешь на крест».
Художник шмыгнул носом: назад уж хода нету,
Король шутить не любит, тут – пан или пропал.
Глаз не смыкал три ночи – искал подход к портрету.
И вот на день четвертый он входит в тронный зал.
Весь целеустремленный, за холст берется рьяно,
Встает спиною к свету и с левой стороны -
Так, чтобы все правдиво и вместе с тем изъяна
Черты монарха были всецело лишены.

И стало все прекрасно: балы, концерты, танцы,
Расслабился довольный разрядкой высший свет,
И счастье бьет фонтаном, в душе - протуберанцы:
Монарх не знает скуки, печали нет как нет…

И жил художник долго - хоть с виду неказистый, -
Но, помня пережитый однажды драматизм,
Ушел потом в жанристы, а позже - в маринисты,
А свой подход к портрету назвал «соцреализм».

январь 2025