Всем нужны ёлки!

«Мама, всем нужны ёлки!» - восьмилетняя дочь глядела ясно и уверенно. У неё за спиной жались растерянной стайкой несколько ребятишек. Видимо, те самые «все».
На дворе была середина 90-х. Украина уже объявила себя «самостийной», но жизнь граждан ещё катилась по налаженной в советское время колее. И расположенный на берегу Днепра в часе езды от города санаторий-профилакторий «Славутич» Запорожского машиностроительного бюро «Прогресс», как обычно, принял на период зимних каникул семейный заезд. Родители утром на заводском автобусе отбывали на работу и возвращались тем же автобусом по её окончании, а детвора под присмотром воспитателя проводила целый день в играх на свежем воздухе: санки и лыжи общей кучей лежали в углу вестибюля и использовались по мере надобности. Столовая обеспечивала питание: завтрак, обед, полдник, ужин и кефир перед сном, медсанчасть – необременительные оздоровительные процедуры для желающих. Красота!
От «Славутича» вглубь «материка» тянулась дорога, вдоль которой сначала цепочкой, а чем дальше, тем шире, образуя целый садоводческий массив выстроились домики дачных участков. И здесь потребуется небольшое отступление.
Когда, ещё в советское доперестроечное время, в этом районе выделяли работникам ЗМКБ участки под дачи, было поставлено необычное условие: участок садовод получал с нагрузкой – высаженными лесничеством сосенками-однолетками. За ними надлежало ухаживать, а лесничество обязывалось через пару лет эти насаждения забрать. Но грянула перестройка, и судьба юных сосен стала неопределённой – шёл год за годом, а забирать их никто не собирался. А сосенки между тем подрастали. В середине 90-х хозяева дач уже, то один, то другой, предлагали полушутя-полусерьёзно товарищам по работе: вам ёлочка к Новому Году не нужна?
Вот в эти то времена перед самым Новым Годом я и отправилась со своими двумя детьми: девятилетним Вовкой и восьмилетней Ксюшей, - на прогулку от «Славутича» в сторону дачных участков, заросших молодыми сосновыми деревцами. Нашли срубленное и брошенное небольшое, меньше метра высотой деревце, привезли на санках в профилакторий, нарядили самодельными снежинками из салфеток. А на следующий день – явилась та самая делегация, с дочерью во главе: «Всем нужны ёлки!»
Видя мою некоторую растерянность, дочь, не менее решительно, заявила: «Конечно, если ты устала, мы и сами сходим. Дорогу я помню». Зная её характер – можно было не сомневаться: она так и сделает. Ну, что с ними делать? Мы с Вовкой оделась, и всей компанией отправились «за ёлками», прихватив с собой санки. Мела позёмка, наш маленький отряд уверенно продвигался к цели.
Наша процессия не осталась незамеченной.
- Вы это куда идёте? – у калитки стоял мужичок, чуть насмешливо рассматривая нашу компанию.
- Просто гуляем, - нашлась я.
- Да рассказывайте кому другому! Я знаю, вы за ёлками идёте, - заговорщицки подмигнул он, - я никому не скажу, только вы и мне ёлочку принесите! Я и топор дам.
-?!!!
- Ничего-ничего, берите, не бойтесь!
Дальше, хоть и внутренне обмирая, отправились с топором.
И, слава Богу, применить его не пришлось. Уже срубленных брошенных ёлочек на заснеженной обочине садоводства было не одна и не две. Выбрали попушистей, отвезли и вручили хозяину вместе с топором. Детвора удовлетворилась найденными там же отдельными сосновыми ветками. В «Славутич» вернулись с добычей, и не только хвойной. Хозяин топора расплатился банкой варенья. Вишнёвого.
За окном мело, а мы всей компанией сидели в тёплой комнате, пили чай с заработанным вишнёвым вареньем. Пахли смолой и хвоей добытые «ёлки».
Как давно это было.
В другой жизни.
В другом мире.