Метель КВС Венок 8

Метель КВС
Венок №8

106
Пойти спокойно и приятно,
Приятно просто созерцать,
Как, ах, играются азартно
Детишки! И поцеловать,
Обнять и, право, точно! Сказку
Я написал бы Вам о том,
Как унесли нас на Аляску*,
Но убежали б мы потом.
Где мой блокнот, а вот, попался!
И я пишу, пишу, пишу!
Как хорошо здесь расписался,
Спасибо то карандашу!

В тени, на лавочке! Душой
В аллеях парка… Хорошо…

107
В аллеях парка… Хорошо
В тени, на лавочку присяду,
Глаза закрыл бы! И ушло,
Ушло Плохое и прохладу
Оставит мне. Моя судьба
Ответь, пожалуйста, немного
Осталось мне. И чистота
Придёт! Пропорционально!
А впрочем, всё в измереньях
И двух, и в трёх! И этим манит!
И пусть ищу в наслажденьях
Одно лишь то, что стих мне дарит!

И песнь летит: “Ах, пусть стократно
И мысль пришла, что безвозвратно…”.

108
И мысль пришла, что безвозвратно
Уходят все. И что сказать?
На колеснице, аккуратно,
По небу едут. Называть?
И вот Грааль*! И хладнокровно
Даёт увидеть красоту.
На колеснице едет вдаль он,
От благонравных чистоту
Имеет точно. Ах, мессии*,
Теперь несёт он наравне!
Вы много сделали России* –
Отдали всё своей волне!

Что вызовем? Пусть будет ШОК!
Мы пишем всё… Вас спросят: ”Шо?”.

109
Мы пишем всё… Вас спросят: ”Шо?
Ну что ты пишешь, признавайся?”.
А что сказать? Скажу стишок.
И сразу смех, и ты меняйся:
Начнешь сначала потому,
Что объяснить хотел, но кто же
Хотел услышать? Почему?
Зачем пишу? Совсем негоже
Бросать им бисер в ноги, ох…
Уйди от них. Ах нет, не гулко,
А тихо! Да! Поможет Бог!
Пиши, поэт. Напишешь ске’рцо*!

Он слышит вас, не стушевался:
“Ах, звездоплёт*, нарисовался…”.

110
- Ах, звездоплёт, нарисовался.
Ну как дела  твои, Слука*?
Всё пишешь, а? Не заикайся,
Ой, перестал? Ах, нет… Пока…, –
Покрутят  пальцем у височка, –
Дурак, изгой, смешон собой!
Так говорят одни. И точка.
А я пишу, судьбой хмельной
Оправдан весь, и мне богато!
Рисую словом (бред не бред)
Её красу! И в Сан-Донато*
Была история – сонет!

И тяжко мне пусть рифмовать,
Не надоело всё писать.

111
 - Не надоело всё писать?
Ах ты писака, успокойся.
И обернись, дай почитать.
Прошу тебя!.. В ответ: “Ах, скройся”…
- Вот, дуралей,  дошел совсем.
Худой, как чёрт. Уже чуть дышишь.
И куришь, куришь. Вифлеем*
Построил здесь и бредишь, бредишь!
Тебя ложить* уже пора,
Чтоб на замок и в ту больницу,
Ох, бедный мой, тебе пера
Не дам, увы. Давай-ка в Ниццу*…

Ты понял всё? Куда забрался?
И что тебе, ты ведь зарвался…

112
И что тебе, ты ведь зарвался.
Побед, ах, тьма и тьма, и тьма!
Делился ты иль объедался
Пусть каждый день. Спроси ума
И своего. Он будет долго
Искать ответ и не найдёт,
Не сможет нам ответить звонко!
Стоишь как сыч. И огонёк
Замечен там, где было пламя.
Оно горело, но, увы…
Сгорело всё, поднять то знамя
Не можешь ты. И се ля ви*…

И кушать хочешь мармелад?
Тупой, а нашего пожрать!

113
- Тупой, а нашего пожрать?!
- Простите Вы, и я не буду,
И не хочу вам отвечать,
Ведь мой ответ, увы, верблюду   
Понятен будет. Это раз,
А во вторых, зачем мне где-то
Покушать, а? Сказать там фраз?
Поем я дома, и согрето
Всегда всё будет для меня,
И фраз не надо, всё прекрасно.
Живите Вы меня кляня.
Я отнесусь лишь беспристрастно.

И Вас уже не замечаю,
И что сказать? Я ведь не знаю.

114
И что сказать? Я ведь не знаю.
Вернее, знаю… только то,
Что я уже почти сгораю
И раз, и два, и может сто.
Уйду когда-нибудь я в пламя,
Увижу в той земной росе
Поля, леса..! И невзирая
Пусть на слезу, что по щеке
И катится вся незаметно –
Её я вытру. И огонь
Во мне горит и мне, бессмертно,
Даёт любовь, но через боль…

Разрушен мною монолит!
Я не зарвался, Бог хранит.

115
Я не зарвался, Бог хранит,
И верил в то, что в бесконечном
Строении тех Пирамид
Стоял бы с ними. Ах, и в Млечном
Пути  изведал Высоту,
И всех Орбит всю Необъятность
Вкусил бы я. Их Суету
Узнал и, право, Непонятность
Вдруг обратилась Пустотой,
А вот куда она бы делась:
Родилась только Запятой-
Марионеткой и зарделась?!

Любить люблю я жизнь – мечтаю,
Но вот от этого страдаю.

116
Но вот от этого страдаю,
Страдаю я, и так болит
Моя головка. Вспоминаю,
Как зажигает всё иврит*,
И пламень лижет всё смакуя,
И всё горит. Во мне же он.
И я пишу, нутром ликуя,
Не тухни ты, о мой Огонь!
Пусть ритм и рифма, чуть икая,
Выходят раз и два, и три,
И я на мальчика, на Кая*
Уже похож. И он царит.

И он мой Царь и Фаворит,
Моих орбит душа бурлит…

117*
Моих орбит душа бурлит,
И бьётся сердце всё сильнее.
Притягивать, как тот магнит,
Душу и сердце. Всё больнее.
Силён мой ум и как гранит,
И знаю я, что он цельнее.
Избит, и пусть. Он весь кипит
И на коне. Ах да, мудрее!
Накажет тем, что он творит.
Моё же сердце чуть теплее.
И я присел, подпёр ланит:
Ну а душа моя добрее.

Куда иду? Чёрт, в ни-ку-да!
И я устал: “Ах, лебеда…”.

118
И я устал: “Ах, лебеда
Растёт толпой и под забором.
Под серп пойдёт, падёт звезда.
И встану я! А Беломором,*
Ой, накурюсь так, что прощён
Моей едой. И у барьера
Сказал себе: “Вопрос решён!”.
И начал я. И револьвера,
Блин, чёрт, держал, а серп – ни-ни!
И вся лебёдушка упала,
Забор мой чист. И Серафим*
Махнул крылом. И всё сначала!

И пусть сначала, пусть года!
И как вдохнуть бы хмеля, да?”.

119
И как вдохнуть  бы хмеля, да…
Но, ничего. Я улыбаюсь
Тебе, ему и всем! Страда
В моих полях! И умиляюсь!
Слова в рядки, венок к венку,
И всё отлично. Ах, сонеты!
И напишу свою тоску,
Но не в венках. И вы, эстеты,
Ругать меня не нужно, ох!
А просто Вы и обоймёте*
Меня всего. Мой легкий вдох:
“Сады вы наши расцветёте!”.

Сейчас оденусь! Безоглядно
Пойти! Спокойно и приятно.

120(218)
Пойти спокойно и приятно
В аллеях парка… Хорошо…
И мысль пришла, что безвозвратно
Мы пишем всё… Вас спросят: ”Шо?
Ах, звездоплёт, нарисовался?
Не надоело всё писать?
И что тебе? Ты ведь зарвался?
Тупой, а нашего пожрать?!”.
И что сказать? Я ведь не знаю.
Я не зарвался, Бог хранит.
Но вот от этого страдаю,
Моих орбит душа бурлит…

И я устал: “Ох, лебеда...
Ах как вдохнуть бы хмеля, да?”.