Совершенно несекретно. 1. Значение книг Шолохова

Совершенно несекретно. 1.Значение разгадки книг Шолохова.


Окончательная,
многолетних исследований в двух частях. С помощью мировых аналитических программ, анализа, мнений на многочисленных форумах за несколько лет. Памятных событиях прошлых лет, сопоставить, сложить, самому удивиться и выводы.

КЛЮЧ  к разгадке был спрятан в  ПОЛЕВЫЕ  СУМКИ… Споры, доводы сторонников и противников авторства романа, упор, как аргумент – полевые сумки, оказались правы.

Ключом к разгадке и невероятное, сталась фраза настолько известная, на слуху и далёких людей о проблемах книг Шолохова. Утверждение  «Шолохов присвоил рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера, расстрелянного большевиками…». Соль, суть в слова, была заложена  СЕНСАЦИОННЫМ, часть фразы, «рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера»!
Отправная точка,  РУКОПИСЬ,  то есть, от руки написанное… рукой. Какой рукой?  Чьей?
ШОКИРУЮЩЕЕ,  вгоняющее в ступор неожиданности известие  … ДЕТСКОЙ   рукой!
   
     … На сайтах инета куча публикаций под названием общего направления: проблемы «Тихого Дона» М. Шолохова. Многое надуманное, я взял, где есть какая-то хрестоматийная хронология.
В сокращении.  «Первые слухи о плагиате появились в 1928 году вместе с выходом первых двух томов «Тихого Дона» в журнале «Октябрь». Из них следовало, что Шолохов присвоил рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера, расстрелянного большевиками, и опубликовал под своим именем.

… Главный редактор журнала «Октябрь» Александр Серафимович (которому позже также приписывали авторство произведений Шолохова) объяснял слухи завистью преуспевающих советских писателей к неожиданной славе 22-летнего гения. В одном из своих писем он утверждал: «Нашлись завистники — стали кричать, что он у кого-то украл рукопись. Эта подлая клеветническая сплетня поползла буквально по всему Союзу. Вот ведь псы!»
Сам Шолохов также говорил об «организованной» зависти…

Слухи усилились… «повод моим многочисленным «друзьям» поднять против меня новую кампанию клеветы. Что мне делать, Александр Серафимович? Мне крепко надоело быть «вором». На меня и так много грязи вылили. А тут для всех клеветников удачный момент: третью книгу моего «Тихого Дона» не напечатают…

В белоэмигрантской прессе роман был встречен очень хорошо, было много доброжелательных отзывов, однако и там муссировались слухи о плагиате, убитом белом офицере и присвоенной рукописи».
Присвоенная якобы Шолоховым  «рукопись» убитого белого офицера, на этом тезисе завистниками таланта, построены все гонения на ТД.

«Измотанный слухами о плагиате, Шолохов сам обратился в партийную газету «Правда». Он представил в редакцию рукопись первых трёх томов и план четвёртого, с просьбой раз и навсегда разобраться с этим вопросом.
… комиссии Шолохов и представил рукописи, черновики и наброски всего того, что им было написано к тому времени.
В конце марта 1929 года «Правда» напечатала письмо от имени РАППа, в котором обвинения, выдвинутые против Шолохова, были отвергнуты как злостная клевета. Под письмом стояли подписи членов комиссии: А. Серафимовича, Л. Авербаха, В. Киршона, А. Фадеева и В. Ставского.

Из письма следовало, что никаких материалов, свидетельствовавших о плагиате, не существовало, что работа Шолохова над романом хорошо известна многим, рукопись видели несколько человек и по стилю она весьма близка к его ранним «Донским рассказам». Позже эта рукопись затерялась, долгое время считалась утраченной и была найдена только в 1999 году».

     «Появление варианта Крюкова
… в 1937—1938 годы неожиданно развернулась новая кампания… утверждалось, что действительным автором «Тихого Дона» был известный казачий писатель, участник Белого движения Фёдор Крюков, умерший в 1920 году от тифа; якобы с ним на стороне белых служил тесть Шолохова, атаман станицы Букановской П. Я. Громославский, который после смерти Крюкова и передал рукописи своего друга зятю. Эту версию опроверг К. И. Прийма, указав на то, что когда Крюков в составе Белой армии отступал с Дона, Громославский отбывал наказание в Новочеркасской тюрьме за участие в боевых действиях на стороне красных. А на самом деле Громославский был соратником Крюкова по Верхне-Донскому восстанию и близким другом ещё по Усть-Медведицкой гимназии. Существует их совместное фото во время британской миссии по Верхне-Донскому округу новой республики.

… ещё в конце 1929 года имя Крюкова в качестве автора «Тихого Дона» называлось некоторыми жителями станицы Глазуновской, родины Фёдора Крюкова, которая всегда соперничала со станицей Вёшенской.
В самом СССР после 1938 года слухи о плагиате утихли и продолжали циркулировать в основном в среде русской эмиграции. Но и на Западе такие известные критики, как, например, Глеб Струве или Юрген Рюле, никогда не верили в версию о краже рукописей».

— 80-е, Г. Хьетсо и от Нобелеского комитета  «- В 70-е годы А. Солженицын, тоже Нобелевский лауреат, обвинил вас в присвоении произведений другого писателя-казака Федора Крюкова, умершего в 1921 году…
Шолохов: Я не комментирую этот вопрос. Пусть все эти домыслы останутся на совести тех, кому не нравится мое творчество. Я дорожу мнением моих читателей, моих земляков. Они знают, где правда, а где ложь. История все расставит по своим местам. Козьма Прутков писал в таких случаях: «Вакса чернит с пользой, а недоброжелательный человек чернит с удовольствием…».

Даже ЦРУ возмущалось наветами на «Тихий Дон» откровением…
«И.Б. Калмыков (Климов), после войны переводчик советской Администрации в Берлине, не вернулся в Союз. Работал в ЦРУ, сотрудник психологического отдела, готовил всевозможные «психо» операции на СССР. Ярый антисоветчик, так комментировал:
«…  плагиат Шолохова – клевета, элемент психологической войны».

… откровение прямиком и с «приветом» от ЦРУ, (центральное разведывательное управление США), плагиат Шолохова – КЛЕВЕТА!»
   
     И случилось метаморфозой невероятного.
Правда, с большими годами по заповеди вещих слов  ГЕНИЯ  литературы, Михаила Александровича Шолохова:
«История всё расставит по своим местам».

Началось это в 1919 году, когда директор Усть-Медведицкой женской гимназии, журналист-очеркист, писатель Фёдор Крюков, был вызван своим давним приятелем, атаманом Красновым П. на фронт. Быть у него идеологом армии войска Донского. В современном понимании идейным наставником армии, заместителем по идеологии-политработником казачьего донского войска.
Работа Крюкова с личным составом в боевых условиях, когда войны нет, отдых, быт армии. Масса бойцов, нужды военнослужащих, предотвращение болезней, бич, когда скопление, полевые условия, никаких удобств. Личная гигиена, основное оружие борьбы против эпидемий и мудрость, он посчитал,  замполита Крюкова…

Срочно доставить из Усть-Медведицкой, других станиц округа Донского, всю бумагу, какая есть, в том числе, перебрать из  АРХИВА! Что было в Медведицкой, Крюков знал, как и где взять. В империи дефицит бумаги всегда был, но для обучения детей хватало, он учитель, бывший руководитель станицы, школ, военное время, приказал.

(В прошлом веке среди коллекционеров, ещё можно было встретить предметы из 19-го столетия, бумажная продукция: плакаты, листовки, мини книжки, романы для домохозяек-кухарок назывались. Листы из книг регистраций граждан интересными были, церковные. Расписки, списки встречались и школьные тетрадки. Бросалось в глаза, цвет бумаги, от оттенков желтоватого цвета до густого жёлтого в коричневый, с белыми листами не попадались вообще).

... Приказ Крюкова отправить к нему в армию, все сохранившиеся в станице, собрать, упаковать  ШКОЛЬНЫЕ  тетрадки… Для нужд фронта, использовать для личной гигиены казаков в дальнейшем. В том числе, на самокрутки, казаки-староверы не курили, коптили махоркой изрядно и много, вторая половина войска, не староверческая.

Занималась отправкой на фронт бумаги-тетрадок,  вместе с другими учителями станицы Медведицкой… Лучшая ученица гимназии, ставшая учительницей, Мария Громославская. Та, кто  ГОТОВИЛА  СПРАВКИИ  учителю,  по истории из сочинений детей-казачат, те писали тему «Мой край», «Моя семья», по рассказам своих дедов, бабушек. Неграмотных, а  изустно из поколения в поколения, передающие сказы о подвигах казачьего народа. Марию учил собирательству отец, атаман, коллекционер старины, мечтающий написать сам книгу «Тихий Дон». Традиция, написать книгу, там, где родился, жил, учился, всех писателей Дона, кто писал о своей стороне.

Мария, исторические сведения, выписанные из тетрадок, как коллекционер, хранила. Был архив большой станицы, старину сохранила. Когда вышла замуж за Михаила Шолохова, история края была заложена в книги, её труд коллекционерши старины, в том числе, из школьных сочинений,  ДЕТЕЙ, учащихся всех школ, училищ, гимназий станицы.

… Бумажный груз был отправлен на фронт, в армию. В то время, дефицитная бумага, использованная  ЗАПИСЯМИ,  в виде школьных тетрадок, послужила войску Донскому… предметом личной гигиены, сохранение здоровья казачьей армии.

И,  случилось то, что должно быть   СЛУЧИТЬСЯ!  Конец войн. Последствия революций, войн, грязь, война, узаконенное убийство. Кровь, лишения, отсутствие человеческих условий существования. Послевоенное становление государства, человек в нём, разобраться с прошлым, чтобы не повторять ошибок.

Абсолютной   ПРАВДОЙ,  та молва, захлестнувшая подозрениями к молодому писателю-гению, Шолохову. Годами, гуляющая фраза, НО  только её  ЧАСТЬ,
«рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера»!

К 30 годам, кто-то случайный к событиям становления литературы в советской стране, казак белой армии, служил, воевал в 20-х в казачьей армии Краснова П. В эмиграции, за рубежом, там оказался, бежал после разгрома войска Донского, Добровольческой армии с окончанием Гражданской войны. 1 и 2-й тома книги «Тихий Дон», были с восторгом приняты в эмиграции, прежде всего казачеством. Не казак Шолохов, автор, но казачьим духом пропитанные  СТРАНИЦЫ.  Ностальгия казаков в зарубежье, пытливость узнать историю создания романа-память и вспомнилось…

Похожее что-то, написанное в журнале «Октябрь», где печатались главы эпопеи, а его переправляли в эмиграцию, кто-то из казаков уже когда-то, где-то видел. В чём-то совпадение, каких-то событий. Ностальгическое, его мест проживания до войны, бросалось в глаза, степи придонья, родная станица, сторона, узнавал до слёз...

Видел,  ЧИТАЛ,  когда воевал на Дону. Жизненную  ПРАВДУ,  когда листочки детских тетрадей, выдаваемые командирами каждому бойцу, служили для самокрутки, скручивали для махры, курили и… использовали для личной гигиены. Слов таких не знали, простое,  для нужд в уборной.  Перед использованием бойцы перечитывали, написанное детским почерком, школьное сочинение «Мой дом», «Моя семья», «Мой дедушка, герой», другие детские правдивые откровения...

Такую правду, начальники советской литературы изначально категорически не хотели слушать, получалось не этичное. Знакомство с книгой «Тихий Дон», истоки от того, что не афишировалось, потому что человеческие нужды, потребность. Историческое, легендарное казачества, ходили за моря, подвиги  казака-мужика, самоотверженность женщин-казачек, их отряды самостоятельно брали в полон крепости врагов. Описание из школьных сочинений потомков, детей, но почему… через уборную?

Героическое прошлое казаков, через потребности жизнедеятельности, ни за что! Надо скрывать нежелательные откровения, но слухи… Расползались в геометрической прогрессии, о чём автор, молодой Михаил Шолохов, с жалобой в центральные органы власти на поклёп…

… Эффект простой обыденной казачьей жизни… Разговорная лексика, станичная, хуторская, деревенская, всё называть своими именами, снабжая нецензурной витиеватой лексикой, оборотами речи, можно и заслушаться. Быт, бытовое, места, совершение действа по нужде, называлось, как оно есть, было столетиями, без стеснения для обоих полов. Но,  ПУБЛИЧНОСТЬ, вынести на народ, а там интеллигенция, культура,  ЛИТЕРАТУРА!
Требовалось законное сокрытие, властями не допустить, опровергать, что книга может пострадать, до этого не додумались. Автор Шолохов, а за ним и 1-й и 2-й том «Тихий Дон», пострадали незаслуженными оговорами, клеветой…

И всё-таки… По прошествии в 100 лет, вывод:  литературная власть в то время РАПП, была права, молчать. Бум заявок в 30-х от зарубежья на издательство шедевра, а молву создало казачество в изгнании во главе с атаманом армии в изгнании Красновым П. Мало кто знает, одним из претендентов на Нобелевскую премию по литературе 1926 года. Разбирательство литераторов  РАПП  по истокам, что коллекционеры  Громославские, отец с дочерью, честь им и хвала! Во время страшных войн сберегли историю края.

Дочь Мария, прежде чем отправить на войну по приказу идеолога Крюкова, в том числе, архивное станицы Усть-Медведицкой. И все тетрадки-сочинения учеников, где они писали о старине родины. Учительница Мария, совершила трудовое эпохальное отличие, выписала, списала, чтобы сохранить для истории бесценные свидетельства… Послужившие основой книги «Тихий Дон», когда стала женой молодого Михаила Шолохова, всё это скрыли!

То есть, молву, крайне неприятную для писателя Шолохова, надо стерпеть. Гулявшую  по умам в народе, мол, черновики книги «приобретённые» в годы Гражданской войны,
«рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера»! образно, книга «Тихий Дон», в виде школьной тетрадки, понятно не уточнялось, истоки…

Поддержка самолюбия Шолохову и жене Марии, была обеспечена решением на государственном уровне.
«В конце марта 1929 года «Правда» напечатала письмо от имени РАППа, в котором обвинения, выдвинутые против Шолохова, были отвергнуты как злостная клевета…».

От имени писателей РАППа, имело большое  МЕЖДУНАРОДНОЕ  значение. Роман «Тихий Дон», срочная заявка на экранизацию по 1и 2 томам, помощь германских кинофирм была гарантирована. Заявки издательств, иностранные государства выстроились в очередь, ждали решений. Задержка была, Шолохову приказ: отредактировать книгу, замечания устранить. Серафимович для журнала позволил, наказали, за рубеж кое что надо изменить, нельзя.

Народная трепотня, (и завистливых старых писателей, к молодости  молодого Шолохова), про белого офицера, рукопись. Слухов  про Марию, спасение, роль, значение школьных тетрадок. Крюков, его приказ 1919-20 годы, бумагу тетрадок, обеспечить отхожие места, разговорами просочилось и через границы. Произошло резкое затухание сплетен, как оборвало…
   
     Литературное происшествие внезапно возникло… Было утверждение, что накануне войны, работа гитлеровской агентуры. «Тихий Дон», идеологическая библия СССР, книга, как оружие. «1933 год, Берлин, студенты – фашисты, жгут книги авторов «негерманского духа». Мир встревожен, ждёт. О войне говорят во всех странах и в Союзе. Народ чувствует, война будет.
Когда?
        … в столице Германии, других городах, жгли и «Тихий Дон» Михаила Шолохова.
Книгу, наделавшую шуму на всю Европу. Отклики по миру… а поселения казаков по всему миру.
Действует Указ об амнистии казаков. Исход их, возвращение на родину из Маньчжурии, с Европы, Америки, с Ближнего Востока и там были поселения после Гражданской войны. Возвращение казаков, это политика, возможность огромной  армии использовать в будущих войнах».


Продолжение следует.