Тёплое...

  Солнечным карандашом провело по синим снегам на старой бане и дровянике, очертило неровные контуры, и они засияли.  Пастила талого вчера снега подмёрзла на верандах, он дополз до края и свисает бессильно, сверкая ледяными рогульками.
  После полудня в сосульках поселились золотые крестики, и из них изронились первые капли. Тёплый ровный свет хлынул с солнечного горизонта, обдал березняк, сосны, ели. Мягкое, белое, тихое утвердилось торжественно за огородом. Рыбья чешуйка луны присохла к вязкой синеве февраля. В прохладных тенях леса скользят  бесшумные  большие птицы. Но главное совершается на окраине леса, совершается между мной и тёплой и девственной чистотой снега. Никакого мучающего блеска, никаких крайностей солнца, никаких испепеляющих искр – всё кроткое для сердца и лечащее. Даже капли на лапах ели у бани матовы и ровны и покойны светом.
  Получасовое замирание неколебимой чистоты света, снега, стволов берёз, обрамлённое тугой синевой неба – без единой мусоринки в нём.
  Материнское – ласковое и молчаливое объятие светом чистоты и покоя.