Книга роман Королева 8 часть 39 глава

Герцогиня с интересом слушала слова королевы Анны, когда они находились в её великолепных покоях. Обстановка вокруг была поистине роскошной: стены украшали изысканные картины, а антикварная мебель придавала помещению атмосферу величия и благородства. Однако взгляд герцогини привлек портрет, изображающий графиню Изольду — женщину, которую все считали эталоном красоты. На картине она была изображена в королевском одеянии, с грациозной осанкой и загадочной улыбкой, словно сама судьба одарила её непревзойденным обаянием. Герцогиня, не удержавшись, спросила у королевы: «Вы даже сделали её портрет?» В её голосе звучала нотка удивления и восхищения. Она знала, что королева Анна испытывает к графине особые чувства, и не могла забыть инцидент, который произошёл пять лет назад. В тот день, когда королева, охвачённая ревностью, выхватила шпагу у стражника и случайно поранила графиню, стражники были в шоке от её неистовства. Легкая, почти незаметная полоска на щеке графини, оставшаяся от этого всплеска гнева, стала символом страсти и конфликтов, которые иногда возникают между женщинами, Королева Анна, услышав вопрос герцогини, слегка улыбнулась, но в её глазах промелькнуло что-то похожее на тень. Она провела изящной рукой по резному подлокотнику кресла, словно собираясь с мыслями.  "Да, это мой личный художник, мастер Альберто, работал над этим портретом," – ответила она, голос её был спокоен, но немного холоден.  "Он сумел передать не только внешнее сходство, но и… внутренний свет, который, как мне кажется, отличал Изольду от всех остальных."  Королева ненадолго замолчала, её взгляд скользнул по портрету, задержавшись на едва заметном шраме на щеке графини. Шрам был действительно почти невидим, еле уловимая линия, но именно он придавал образу загадочности и некой трагической красоты.

Герцогиня, понимая, что королева не намерена углубляться в подробности того инцидента, осторожно продолжила: "Изольда… она действительно была необыкновенна.  Я помню, как все мужчины двора были ею очарованы,  а женщины…  многие завидовали её красоте и грации. Но её красота была чем-то большим, чем просто приятные черты лица, не так ли?"

Анна кивнула,  взгляд её стал задумчивым. "Ты права.  В ней было что-то…  непостижимое.  Какой-то магнетизм,  который притягивал людей, заставлял их забывать обо всем на свете.  Даже я…  я не могла быть исключением," – призналась королева, её голос стал тише, почти шёпотом.  Она поднялась с кресла и подошла к окну,  словно желая отдалиться от портрета, от воспоминаний, которые он вызывал.

"Тогда… всё это было ужасной ошибкой," – тихо произнесла она,  её спина к герцогине. "Ревность –  ужасное чувство,  ослепляющее и разрушительное.  Я поступила опрометчиво,  глупо.  Я… я до сих пор не могу себе простить."  Королева резко обернулась, её глаза были полны сожаления и скрытой боли.  "Шрам… он напоминает мне о моей глупости, о моей слабости.  Он –  вечное напоминание о том, как легко разрушить прекрасное из-за собственной незрелости."

Герцогиня  подошла к королеве,  положив ей руку на плечо.  "Ваше Величество,  прошло пять лет.  Вы многое пережили,  многому научились.  Не стоит вечно корить себя за одну ошибку,  пусть даже такую серьёзную.  Важно помнить о случившемся,  чтобы не повторять его в будущем. Но не стоит позволять этому событию определять Вашу жизнь."

Королева Анна кивнула,  глубоко вздохнув.  "Ты права.  Благодарю тебя,  герцогиня.  Твои слова… они…  они приносят утешение."  Она снова посмотрела на портрет Изольды,  на этот раз –  без прежней тени в глазах.  В её взгляде теперь читались не только сожаление, но и некая  примирение,  и, быть может,  даже  тихая грусть по  тому, чего уже никогда не вернуть.  Воздух в покоях словно очистился от тяжести прошлого,  оставив после себя лишь лёгкую меланхолию,  прекрасную, как сама графиня Изольда на  своём портрете.