Рыбалка

 Мне свояк, по линии жены, взрывчатку подарил. Как положено, проинструктировал, и со словами, поскольку работы в селе нет, так хоть рыбы наловишь, да и продашь, пусть и перекупам. Всё деньги.
Я долго не решался, а потом все-таки соседа, друга детства, Митяя, уговорил, чтобы вместе поехать.
Нет, мы бы точно рыбы с центнер бы увезли. Так свояк сказал. Погода подвела. Или Митяй. Трясло его так, будто бесы его крутили.
Мы с ним, обычно, только по бутылке на рыбалку брали. А в ту, чтоб её, ночь, Митяй вышел, говорит. - Зябко что-то, надо по две взять.
Ну, мы и взяли по две с половиной. На всякий случай, от зябкости.
  На бережке, по обычаю, выпили для тепла. Потом еще. И еще, это, чтоб Митяя не лихородило. Руки то трясутся, а у нас взрывчатка, это вам не «баран чихнул» и не удочки.
 За согревом время быстро бежит. Глядим, совсем стемнело, поняли, пришло время и взрывчатку бросить. В первый раз страшно, но мы по инструкции свояка, вначале зажгли фитиль, ну и бросили подальше. Только ждать начали, вдруг, как по волшебству, хрясть, рыбнадзор. Вот моментально, как-то. Хрясть, вот они! И прямо-таки тенью черной нависли над нами. Кричат, стой, стрелять будем. Мы, как заорем от неожиданности, словно на войне. Словно в окопе, и вдруг, нате вам, фашисты. Слова, которые орали, не стану повторять. Сами понимаете, некомильфотные слова. Короче, дальше, как на пленке быстро все пошло.
Я то с измальства посмекалистей был, в кустики прыгнул, под коряжкой спрятался и застыл. Слился с корягой той, не отличишь. А рыбнадзоровцы, от крика нашего, что-ли, толи сами испугались, как давай из ружьев палить. Придурки.
Митяй в агонии забыл, что взрывчатку то бросили, и в воду, нырк, прятаться. И тут она, взрывчатка-то, как рванет в речке. А я, как заору:
- Сволочи, вы, гады, друга моего зачем погубили? Неужто, чебаки эти, жизни человеческой, дороже?!
В общем, Митяя, после совсем дурачком выловили.
А рыбы то, рыбы было! Точно центнер, а то и два.
С Митяя, что возьмешь – совсем дурилкой сделался. Улыбался потом всем подряд. Сидит на стуле и лыбится, дебил дебилом. И в ладоши все хлопал. Как на театр стал на жизнь нашу глядеть.
А меня тогда, спасибо государству, не посадили. А, только штраф присудили. Хотя я потом думал, лучше бы посадили. Я же деньги на штраф в банке взял, уже год плачу. А еще три впереди. А так бы годик посидел, и свободен. Тоже, дебил, наверное.   
И вот иду я этим летом из банка, грустный, жуть. Думаю, надо Митю навестить. Думаю, он засмеётся дуриком, может мне и полегчает. Вдвоём то всё веселее. Захожу, а он в слезах. Плачет и мне руками показывает, словно с удочкой сидит и рыбу ловит. Я расчувствовался, понял, на рыбалку друг хочет. Что делать? Я удочки нам смастерил. Лесочку хорошую, крючочков навязал. Митяя в люльку, у меня мотоцикл «Урал» 67-ой, ну и к речке. Приехали на бережок, я удочки забросил, закусочки разложил. Все путем. Водочку в стаканчики разлил: себе - стаканчик, Митяю – пол стаканчика, себе – стаканчик, Митяю – пол стаканчика. Нет, все по-человечески, каждая стопка за что-нибудь: за родителей, за женщин, это обязательно. За рыбалку, за родину, за победу, да мало ли за что? У русского человека для печали тем не перечесть. Ну и для веселья. Потому и анекдот вспомнился про рыбалку. Знаете, когда рыбак поймал золотую рыбку и она ему три желания исполнила. Там еще третье желание, чтобы по реке плыли гробы, а в тех гробах – рыбнадзоровцы. А рыбка, мол, есть же и хорошие. А рыбак ей, а хорошие в хороших гробах. Анекдот то старый, но актуальный для нашей темы. Митяй сильно смеялся. А я, глядя на него, тоже улыбался, как идиот. Подумал, зачем отличаться то? Друг ведь.
А после жара началась, зараза, как из печки припекать стало! Я расчувствовался, сомлел, уснул.
Проснулся от того, что Митяй меня пихает и орет, мол смотри, смотри, и на речку показывает. Я посмотрел, мать честная, а по реке, гробы плывут! Три штуки! Тихонько так, плавно, гуськом… Я глаза тру, …нет, в натуре плывут, зараза. И Митяй нормальный, как раньше. То ли сон, то ли явь, то ли думаю, рыбка какая мое желание исполнила. Анекдот, думаю, в реальность что ли воплотился? И рыбнадзоровцев тогда трое ведь и было. Потом, глядь, а за тремя еще штук восемь или девять плывут. Ну, ничо себе, думаю, рыбка!? Она чо, весь рыбнадзор районный решила порешить, что ли?! Надо ж было только троих! Зачем всех то, думаю?! Дуры, дуры все эти рыбки золотые!
 Ох, как у меня коленки-то ослабели в тот момент. Это, что же, думаю, меня же теперь за групповое убийство на всю оставшуюся посадят?! Кто ж кредит выплачивать будет? В общем, все смешалось у меня в голове.
А Митяй – дурак, пляшет, веселится. Орет, мол, колдун я. Молодец, как сказал, так и сбылось. Я его, дурака блаженного, под руки и в люльку. Удочки, да кого, все побросал и домой на всех скоростях. Жена, родненькая, встречает, да как закричит, по-дурацки так, громко: - Вась! Слышь, че, Ва-ась!? Ты што-ли где был!?
Митяй ей, да на рыбалке были, мол. А она даже и не удивилась, что он нормальным стал.
- Пообедаете когда, идите мужикам подсобите. Кладбище старое размыло, гробы расплылись. Собрать бы надо, да схоронить на новом! Я аж заплакал тогда. Там ведь и дед с бабкой мои схоронены были. И батя. Как, думал, теперь разобрать-то? Кто, где, в каком гробе? Ох, как я разгоревался тогда. Неделю, наверное, горевал.
Так, и ходим теперь на кладбище, и кланяемся, непонятно чьим костям. Так ведь не мы одни, все село теперь в сомнениях.

Надежда Самородина.
artivana@yandex.ru