Тимур Уметбаев. О книге Т. Диваковой -Эквилибриум-

НОЯБРЬ БЫЛ СТРАНЕН, СЛОВНО ОТСТРАНЁН…
(о книге Т. Диваковой «Эквилибриум». М.: ИПЦ «Маска», 2021).

Когда Ольга Михайловна Лабазникова посоветовала обратиться к этой книге, то я обратил внимание сразу на посвящение – «Моей семье, друзьям и учителям». Это говорит об отношении автора к окружающему миру. Действительно, в нашей жизни это три категории людей, которые оказываются близки нам и которые оказывают воздействие на нашу жизнь, на наше мировоззрение.
Когда я начал знакомиться с этой книгой, стоял ноябрь. Поэтому её поэтическое произведение, начало которого указано в названии отзыва, показалось мне наиболее свежим, соответствующим моему настроению. И чувство понимания этой поэзии, не простой, в которой много сложных размышлений, философии, тоже началось с этого стихотворения. Действительно, даже анализ этого стихотворения позволяет увидеть, насколько глубоко автор вникает в этот, казалось бы, простой пейзаж: ноябрь – наблюдатель, «не вникающий в движение времён»; ноябрь – «затейливый и мудрый»; ноябрь – «окрашивая смыслом вечера, перерождал потерянные утра». Не правда ли, насколько глубокая характеристика?!. И в этом смысле произведение напоминает живописное полотно, на котором автор разными красками отражает то, что ему удалось увидеть в этой картине. При этом стихотворение не лишено цели, отражая её в заключении:
Он нам давал – поймём ли это мы? –
Забыться иллюзорностью покоя.
Когда ты оказываешься в музее изобразительных искусств, то испытываешь особые чувства. Действительно, это место требует тишины, поскольку картины говорят с нами своими образами. Поэтому стихотворение «В картинной галерее» показалось мне также близким по духу и пониманию искусства. Мы действительно преследуем несколько целей – получить эстетическое наслаждение, считать информацию о том, что показывает картина, узнать, о чём думает автор живописного произведения. Но Татьяна Дивакова, каждое стихотворение которой преследует определённую мыслительную цель, обозначает, для чего и ей, и нам, это должно быть необходимо. Вовсе не для того, чтобы говорить потом друзьям, что побывал там то, видел то и то, и восторгаться: «Ах, как это превосходно!». Вовсе нет.
Поэтесса говорит о другом:
Я беру по чуть-чуть, безыскусно.
О, художник, меня не суди.
Я краду потаённые чувства,
Чтоб с процентами их возместить.
Откровенно, объёмно, фактурно
Поделюсь озареньем в ответ,
Только – в музыке: и в партитурах
Есть блестяще-графитовый след!
Это погружение в живопись – часть творческого процесса, который предусматривает и результат – то, что она способна выразить в своём музыкальном изображении.
Её поэзия это не просто стихотворения – это своего рода симфоническая поэма, которая заключает в себе мелодии души, удивительно музыкальные и выразительные. Структурно сборник разделён на несколько частей, каждый из которых означает новые мысли, новые идеи, отличные от предыдущих, а значит и новые аккорды.
Но есть то, что объединяет – это личность автора, её творческое кредо, её блуждающая мысль, которая просыпается в уединении и выразительна особым языком, присущим только поэтам:
Есть тайный час: нисходит ночь на нет,
А день ещё не думал и рождаться.
Познать его сумеет лишь Поэт –
И заточить непринуждённо в стансы.
Иль музыкант… Под маской простоты
Он с музой обращается на «ты».
Непросто избежать того, чтобы не привести полностью поэтическое произведение, потому что некоторые из них без отдельных частей теряют целостность, не отражают полностью всё биение сердце, все отзвуки души. Глубокая драма, которая случается, наверное, у каждого в нашей жизни, здесь тоже отражена особым поэтическим дарованием:
Фантазии о новых рубежах…
Да нужно ли? Опять сочатся раны:
Усилием «друзей» и интриганов
Мой взорван мир. Я – в схватке на ножах!
Ещё проникнет в душу мерзлота,
А нынче – лишь слегка припорошило.
Но, Боже, сколько сора обнажила
Вершина – та, что мной была взята!
«Колье богини Флоры» - цикл, требующий особого восприятия, свободного от суеты нынешнего мира. Он напоминает мозаику, сложенную из камней разного цвета, но объединённых в общую композицию художественного произведения. И всегда, везде в её поэтических произведениях звучит музыка. Стихи напоминают ноты симфонии. Какие бы образы здесь не отражались.
Например, Киприда:
Разверзнув морскую пучину, что цвета китайского шёлка,
Она появилась – Киприда – и вышла на берег чужой.
За девою следом тянулись не пены шипящей осколки,
А роз лепестки, что внезапно рождались игривой волной.
И, конечно, цикл «Дважды два» (рассказ узника Освенцима) имеет особое значение в преддверии 80-й годовщины Великой Победы. Это стремление автора в созерцании той эпохи проникнуть внутрь её и передать ощущения эпохи.
В этих строках ещё нет войны:
Шуршат стрекозы, стайками летая,
Раскаты грома где-то вдалеке…
Я счастье лета радостно вдыхаю!
Год сорок первый. Полдень на реке.
С утра в посёлке пахнет тёплым хлебом.
Раскинувшись в некошеной траве,
Я наблюдаю за беспечным небом –
Мечтами растворяюсь в синеве.
И, словно врата ада открываются одним страшным словом – война:
Не знаем мы, не ведаем, что вскоре,
Какой-то силой адскою влеко;м,
Прело;мится мир на;двое – и горе
Войдёт хозяйкой мрачной в каждый дом.
И далее – непрекращающийся ужас войны, который испытывает главный герой этого цикла, целой поэмы, каждая песня которой раскрывает событие войны. С границы в сторону Москвы движется поезд, в котором едет он. И на мгновение его взгляд останавливается на девушке, которая читает роман в стихах «Евгений Онегин» А. С. Пушкина. И это кажется настолько необычным главному герою, что мелькает мысль – «а может быть ошибка, И вовсе нет её сейчас, войны». Но действительность не просто его жестоко испытывает, а бросает лицом в ужас, который не позволяет забыть, что всё изменилось, наступила другая реальность. И особенно тяжело воспринимается то, что
Меня собой закрыла незнакомка,
Та, что читала книгу у окна.
Люди, которые оказываются в атмосфере войны, проявляют свои лучшие качества – сплочённость, заботливость, соучастие:
Малыш? Постой – услышал за спиной
Я женский голос.
- Подойди поближе!
Ты с поезда? И мы спаслись семьёй.
Где пятеро – чужой не будет лишним.
Несчастье легче вместе пережить –
Так говорит нам опыт поколений.
Свой путь ты можешь с нами разделить
И избежать ненужных потрясений.
Но судьба готовит главному герою новое испытание – пленение, концлагерь, абсолютный ужас, который приходится ему пережить:
Они во мне ещё, живые крики
Детей, дававших кровь: «Не надо в печь!
Возьмите больше – только не казните,
Пообещайте нас сейчас не жечь!»
Я помню всё: барак, навозной жижей
Вода и мамино лицо в ночи.
Я был в Освенциме, я чудом выжил.
Давайте в память мёртвых помолчим.
Тем ярче и желаннее миг освобождения от этого ужаса, ужаса войны и вражеского плена:
Я счастлив был!
Кричал:
- А ну, ребята,
Давай сильней! Огня, ещё огня!
И верилось: не только те солдаты –
Мой дед пришёл освободить меня!
Тот день январский в память поколений
Вошёл навечно цифрой золотой.
А для меня он – новый день рожденья,
Великий, судьбоносный и святой!
В поэтическом творчестве Татьяны Диваковой обращение к творчеству и творцам имеет особое значение. Она словно стремится через динамику мыслей творцов оценить собственную творческую индивидуальность. Но трагизм прошлого, заключённого в трафаретные рамки настоящего, беспокоит:
А этот мир, что падок до сенсаций,
Намеренно замалчивает ложь!
Тираны – те, в глазах потомков сплошь
Оболганные праведники – агнцы.
Невинно ж пострадавшие – злодеи,
И справедливость тут едва ль найдёшь.
О клевета, ты правдою слывёшь,
Сокрыв свою личину за идеей!
А вожделенной достигая цели,
Ликуешь, как в истории с SALIERI,
И обвиваешь разум, словно спрут.
Его ж клянут с немыслимым азартом
Ревнивые поклонники MOZARTa,
И что невинен, - ввек не признают!
И трагизм прошлого в судьбе писателя, заключённого в совсем уж нетрафаретные границы, разделяющие его и его родную землю (Иван Бунин):
И он, подобно Данте, не вернётся.
Времён безумье можно ль превозмочь?
А сердце вновь в родные степи рвётся!
Надломлен день, и бунинская ночь
Безлунна и горька, и новый томик
Уже не в радость; преданных друзей
Нет и в помине – только кадры хроник;
И он чужбиной поглощён и в ней
Навек подкошен, как цветущий донник.
Не просто раскрыть все особенности сложного поэтического творчества Татьяны Диваковой. Она удивительна. Стихотворения то лиричные, то напряжённые; то короткие, то длинные; то порывистые, то спокойные; то простые, то сложные. Как, наверное, и сама душа поэтессы – необычный мыслительный процесс в этой светлой голове заставляет думать, размышлять, анализировать вместе с автором.
Конечно, не все особенности её творчества здесь раскрыты. Да и вряд ли могут быть раскрыты более любителем поэзии, а не специалистом. Такой цели я и не ставил. Наше восприятие мира, также как и восприятие поэзии должны различаться – потому что в каждом из нас свой собственный мир. Поэтому вполне возможно, что моё восприятие её поэтического творчества отличается от взгляда других читателей, а особенно от взгляда самой поэтессы.
Но то, что её творчество оригинально и импульсивно (и музыкально), вряд ли у кого вызовет сомнение. На мой взгляд, каждый любитель поэзии найдёт в этом что-нибудь своё.
И ещё следует добавить, что поэтические произведения удачно дополняют художественные произведения Дениса Чернова. Это отдельные произведения, но они в значительной степени, на мой взгляд, соответствуют образу мыслей автора стихотворений.
02.02.2025.
________

В оформлении книги использованы графические картины художника Дениса Чернова.
На обложке - фрагмент картины Дениса Чернова " Призраки мрачного времени"