Газета за четверг

От страха подавила сипоту:
"Алло? — проговорила, запыха;вшись.
На кухне устоялся запах каши,
супруг ещё столярничал в подвале.
Собака, обе кошки, сын-бутуз
лежали, время позднее, вповалку. —
Неделю — не смогу, у Майкла отпуск. 
Звонки и встречи, слышишь, — на беду.
С войны прикостылял умалишённый". 

Наутро, выволакивая шланг,
решила покопаться на лужайке.
Лениво нагрубила наглой шайке,
мол, нечего разгуливать у дома.
Работа, как предвидела, не шла.
Припомнила вчерашний голос Тома,
который обещал, что всё уладит.
Со стула заглянув в настенный шкаф,
поплакав, приготовила оладьи.

Подумалось: спасенье цветника,
похоже, не решается с наскока.
Заехали знакомые: "С нас — водка! —
До вечера сидели на веранде. —
Полковник на работе — ценный кадр!" —
и дальше беспощадно навирали.
Вмешалась прозаически: "Чай ставить?"
Большую правду любят целиком,
а маленькие выдумки — частями. 

Вскочили от надсадного: "Пожар!" —
неслабо разгорелся дом напротив,   
но Майкл перевернулся: "Я на подвиг
вне родины пошёл, а тут не стану". 
И он в любви неистово плошал,
и — ты: акционер, администратор,
другие — жертвы долгого отсева.
Но все романы, стукнувшись плашмя,
отскакивали, звякая, от сердца.

Вернувшись, сторонился злачных мест,
хоть за; день управлялся с поллитровкой.
Надломленный войной и подлым роком,
выкуривал за ужином полпачки.
Брак с лётчиком за годы зачерствел.
Не стала ни кухаркою, ни прачкой, 
и год как применяла хитрость — сына.
В нетронутой газете за четверг
писали о бомбёжке Хиросимы.