Луна и Солнце Альманах Миражистов

 
ЛУНА и СОЛНЦЕ   
Виртуальный Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр ЁЛТЫШЕВ,
Сергей СЛЕПУХИН

КрасноярсК
2025

  ЛУНА и СОЛНЦЕ
Виртуальный Альманах Миражистов
 
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр ЁЛТЫШЕВ,
Сергей СЛЕПУХИН
2025
 
ЛУНА и СОЛНЦЕ Виртуальный Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр ЁЛТЫШЕВ,
Сергей СЛЕПУХИН
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
адрес
nikolaier@mal.ru
телефон 8 950 401 301 7
Кошек нарисовала  Кристина Зейтунян-Белоус
Петуха – Владимир Капелько  Пастели - Сергей Слепухин
© Коллектив авторов 2025г


 
 
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов
 
 
 
На фото Константин Кедров и Елена Кацюба
Константин Кедров: Тело мысли
Тело мысли
31 марта 2002



Мы движемся быстрее света
поскольку свет намного ближе


Мы движемся быстрее света
поскольку мысль всегда быстрее


Мы движемся, но неподвижны
Мы неподвижны, но быстрее
Мысль движется быстрее света
а мы - из мысли измышленье
и это светопреставленье
вернее света представленье


Мысль не имеет продолженья
Мысль отражается в надежде
Мысль открывается не в мысли
а в том, что стало продолженьем


Два тела состоят из мысли
Мысль - это два горячих тела
Мысль бесконечна, как два тела,
когда они живут друг в друге


Я полюбил не мысль, а тело
поскольку тело - сгусток мысли
оно не думает о теле
поскольку состоит из мысли


Без тела мысль глупее тела
А тело - это только тело
оно волнуется от мысли,
что невозможна мысль без тела


Без тела мысль всегда телесная
А в теле мысль всегда бесплотна
Они встречаются друг с другом
сожительствуя как два тела


За пределы мысли
тело
улететь никак не может
но в пределах тела
мысли
улетают в бесконечность


Тело мысли сладострастно
Неизменно тело тела
Мысль всегда страстнее тела
даже если тело страстно


Тело мыслит
Мысль телеснит
Тело улетает в тело
Мысль опережает тело
и летит быстрее мысли


Мысль
ты когда-нибудь будешь мною
или ты давно уже была мною
Тело
ты - отражение мысли
или мысль - продолженье мысли


Может, я уже без мысли
Может, ты уже без тела
Может, ты и я - две мысли
но одно родное тело


Мысль
ведь мы когда-то были
чем-то общим
двуединым
а теперь я - пленник мысли
но уже не пленник тела


Мысль не может быть глупее
Тело может быть умнее
Ум стремится только к мысли
Ну а тело любит тело


За пределами тела мысли
за пределами мысли тела
тело ёжится в неге мысли
мысль нежнеет в изгибах тела


Мысль изреченная есть грусть
В неизреченном теле боль


Мысль бесконечная есть путь
от сердца к сердцу в глубину


Мысль разветвленная есть сон
как яблоко на древе сна
где все что было -
навсегда
где все что будет -
никогда


Мысль обнаженная есть дрожь
нагого тела в тишине
а тело - это тишина
нагой души
в которой мысль


Я в этом теле господин
И Бог один
И я один

 
 
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
 
 
МОРОЗ и ЗНОЙ

***
Сначала просим понемногу…
Потом, слегка повысив тон,
Мы вдруг приказываем Богу
И ждём – когда ж исполнит Он?
Забыв, что Он – не исполнитель:
Законодатель всех времён…
 ***
- Помню, что  у Дьявола когда-то
Взял я счастье под большой процент…
Что сказать? Оно не виновато…
Есть процент – а счастья нет, как  нет…

Надо бы попробовать немного
Счастья взять – теперь уже у Бога…

СОНЕТ ПРО ЧУДОТВОРНУЮ ИКОНУ

Я писал икону Божьей матери,
Вспоминая милую мою…
И теперь, как Бог, стою на паперти
И её прохожим продаю…

Милая – красивая, покорная,
Ждёт меня, не ведая пока,
Что моя икона – Чудотворная
И что вновь душа моя легка…

Нимб вокруг неё небесный, радужный…
С ней - любое дело по плечу…
Будет на неё молиться набожный…

И случится то, чего хочу:
Вот продам – куплю билет – и завтра же
На свиданье к милой полечу…

ОКТАВА ПРО ЛЮБОВЬ
                «Люблю любовь с её минутным зноем…»
                Мирра ЛОХВИЦКАЯ

Люблю любовь! Её призывы слышу…
И ненависть всем сердцем ненавижу…
И эти чувства снова и опять
Хочу в стихах кому-то передать…

И может быть, поэтому пою,
Припоминая молодость свою…

Любовь – она по-прежнему со мной:
Во мне и вне -мгновенно-вечный зной…

СОНЕТ ПРО СТРАСТЬ
 
Я помню власть любви
И ненависти власть…
Волнение в крови,
Похожее на страсть:

Я – тень твоих ресниц…
Ты  – отблеск глаз моих…
Мерцанье наших лиц
Входило в каждый стих…

Где  горечь или сласть,
И воля - не пропасть,
Пока не разберёшь,
Что – правда, а  что - ложь …
Увы - мороз и зной…
А рифмы – ни одной…

АСКЕЗА
                «…и разорвал письмо…
                А мне и чистый лист читать приятно»
                Елена ГОНЧАРОВА

Нет, я ни одного к тебе письма
Не разорвал…Вот, убедись сама:
Все-все они - здесь, в рукописной  книге,
В цепях любви  тяжёлые вериги…
Которые - Зачем? – Плохой вопрос –
Я  всё-таки, чтоб ты прочла, принёс…

ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

В гости ко мне приехали из Одессы
Две талантливые и богатые поэтессы
И пропели романс под названьем «Гарем»:
- Где ты раньше был? Целовался с кем?-
А когда я смолчал – и смущён, и тих -
Предложили жениться на одной из них…
Но женился я, проявив заботу,
На одной – по любви, на другой – по расчёту…
А когда проснулся – и не обнаружил поэтесс, -
Потерял к действительности всякий интерес…


***
Расставались, надеясь на встречу…
Жили врозь, непонятно зачем…
Вот и всё. Я судьбе не перечу.
Потому что теперь  глух и нем.
И живу в одиноком краю
С повторившими глупость мою…

Из романа «Прощай, спиртное!»
***
- Я пил со всеми…А теперь - ни с кем
Не пью, точней – совсем не выпиваю…
И, если предлагают – глух и нем –
Иду туда, к тому, чья хата – с краю
Стоит одна у города-села…
Где не случайно трезвость нас свела…

ПЕСЕНКА ПРО ВОКРУГ СВЕТА

Над землёю красивой
Высоко пролетая,
Засыпаю в России –
Просыпаюсь в Китае…

Рядом – ангелов стаи,
Крылья – в райской истерике…
Засыпаю в Китае -
Просыпаюсь в Америке…

Весь в делах, обессиленный,
Словом каждым израненный,
Засыпаю в Бразилии -
Просыпаюсь в Израиле…

Рядом - бесы косые…
И опять, как в бреду,
Засыпаю в России -
Просыпаюсь в аду…

Тесно в мире, в эфире,
В счастье или в беде…
Засыпаю в Сибири,
Просыпаюсь нигде…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
НЕРЕСТ

Вновь передо мной – вода и суша…
Где, в таёжной речке, поутру
Гибнет, отметав икру,  горбуша…
а в стихах: «Нет! Весь я не умру…»

ПЕНИЕ НА БИС

Поэт ушёл – стихи остались…
Звучали… Переиздавались…
И стали песней, наконец…
- Бис! Браво! Молодец,  певец!

Февраль 2025 г Красноярск

10 ЛЕТ СПУСТЯ

***

Лоб в лоб - и самолёт, и вертолёт…
А мне казалось, что они вот-вот
В просторном небе – Ах! – и разойдутся…
И сберегут себя… И не взорвутся…
Мой друг февраль сказал: - Ну и дела!
Их даже воля Бога не спасла.
Экран не знает ни добра, ни зла,
Безжизненным сколкам нет числа…
2025

СОНЕТ ОТ ИМЕНИ ПЬЕРО

- Я в театре кукол
Пел, плясал и пукал,
Чем смешил народ…
Да, из года в год
Был  смешон и смел,
Прост и грубоват…

Но театр сгорел…
Я не виноват!

Знает только Бог, кто его поджёг…
Как теперь мне жить?
Где людей смешить?

Вот и еду  я и моя семья
В дальние края…
О, судьба моя!

ПОЛУСОНЕТ НА БЕРЕГУ

О, мечтою ставшие слова:
Океан + небо,  синева
И лазурь  в просторе горизонта…

О, мечтою бывшие слова!
Мой корабль опять унёс кого-то,
Счастье обещая и маня,
Позабыв на берегу -  меня…

КАК СЛАВНО

- Как славно: быть распятым, как Христос!
Или в костре гореть, как Жанна д,Арк…

- Вы умереть хотите? Не вопрос…
- Мне б поскорее! И неважно, как…
- Нет, выбирайте, наслажденье для:
Вот – гильотина, дыба и петля…

СОНЕТ ПРО КОЛЛЕКТИВНЫХ САМОУБИЙЦ

Коллективные самоубийцы
Ловят кайф, затевая игру…
О, безумные умные лица:
- Мы умрём,  А потом - Все умрут…
Небеса  о бессмертии врут! -

И твердит поэтессе поэт:
- Никакого бессмертия нет!
Жизнь – со смертью хмельная игра.
Ну, друзья, поиграем? Пора! –

И смотрю я, как в Лету с моста
Коллективный летит «Мерседес»…
Газ врубили – и кончен процесс…
И – буль-буль –Над рекой неспроста
Всё  гудят катера МЧС…
УЧИТЕЛЬ АСТРОНОМИИ

Учитель нам твердил тогда:
- У каждого – судьба… Но кроме
У каждого - своя звезда
Мерцает на небесном склоне…

Какую хочешь, выбирай!
А выбрал – тут же постарайся
Внушить: - Сверкай, звезда! Сияй!
И падать - вдруг – не собирайся…-

И тут же – о добре и зле
Учитель нам твердил… И снова,
Что всё зависит на земле –
Всегда! – от сказанного слова…

Солжёшь – и тут же – сквозь года -
Увы, основа постоянства,
Срывается твоя звезда –
И искажается пространство…

И искажается судьба
Звездой рождённого поэта…
И силы нет сберечь себя…
Ребята, помните про это…

Учитель, где ты? Посмотри,
Я выбрал, вот она, в короне
Лучей пленительной зари
Сверкает нам на небосклоне…

ЧТО ДЕЛАТЬ?
Что делать мне? Опять, увы и ах,
И боль, и страх звучат в моих стихах…

Поскольку нынче мне, как бы случайно,
За горизонтом приоткрылась тайна,
Всех тайн разоблачением грозя…
И хочется поведать – и нельзя.
Но тайна  сбудется: - вот-вот
Я стану птицей, выбрав стаю…
И полечу к земному краю –
За окоём, за горизонт…
Я знаю, что произойдёт,
А больше - ничего не знаю…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
- Увы, «Люблю!» с недавних пор
Звучит, как будто приговор.
И я  не знаю – вор и тать –
Как приговора избежать.

ОНА и Я

Она свела меня с ума…
Я, грешный, свёл её с пути…
Она ж с ума сошла сама…
Пойми нас, Боже, и прости!
***
Направо – смех…Налево – стон…
А в сердце – эхо…
Церковный звон  со всех сторон…
И – не до смеха…

ПОЛНОЛУНИЕ

Мы смотрим на Луну...
Она – как  третий глаз,
Которым – Ну и ну! –
Весь мир глядит на нас...

Красноярск Февраль 2025 г
ВНЕ АДА И РАЯ 
АНОНС
Литературная гостиная Союза писателей XXI века состоится 3 февраля (в понедельник) 2025 года в Малом зале ЦДЛ. Будут представлены стихи, проза, новые книги писателей, входящих в наш союз. Начало в 18.30.Ведущие — Нина КРАСНОВА и Евгений СТЕПАНОВ.Пресс-служба Союза писателей ХХI века


СОНЕТ ПРО ВЕК И МИГ

Степанов и Краснова в Малом зале
Стихами не случайно всех достали,
Кто здесь случайно развязал язык
Навеки – а казалось, что на миг…

И я, когда-то, грешный ученик,
К твоим, устам, о Муза, здесь приник, -
Студент, сибирский валенок, Ник-Ник,
И ощутил Поэзии родник…

В буфете, перед тем, как в Зал Большой
Войти с друзьями – телом и душой…

Где Красников не раз  в кругу весёлом
Мечтал – увы, напрасно! – стать Красновым.
Но в ХХ1-м  веке вдруг устал…
И  Евг. Степанов президентом стал!
2025 Фе-враль


СОНЕТ ПРО СОЛНЦА СВЕТ

- Пощади меня, хирург!
Дай ещё пожить! -
Прошептал мой старый друг…

- Ладно, так и быть. –
Молодой хирург в ответ
Согласился вдруг.
- Медсестра, включите свет! –

И который год _
Никаких забот –
Старый друг живёт…

В душе – остатки чувств…
В окне – остатки света…
Вопрос – откуда грусть? -
Не требует ответа…
…
Александр Буга:
Стихотворение в прозе:
- Мне кажется  (нет: я уверен!), что меня уже только за одну поэму «Как попасть в Рай»  должны принять сразу в оба писательских союза прямо завтра же и назначить стипендию как молодому автору!!!
Николай Ерёмин:
СОНЕТ в ОТВЕТ
- Нет, чтобы не было конфузов,
Живите лучше – без Союзов!
Есть убедительный  пример:
Империя СССР.
Стипендию ни там, ни тут
Как ни просите, - не дадут,
Когда тропинки – Вери гуд! -
К воротам Рая всех ведут…
И вдруг - отрада и награда -
Стипендиат – в объятьях  Ада!
Где «рукописи не горят»
Лишь грешники, как говорят
В романе «М и Маргарита»…
А в остальном – всё шито-крыто.
2025  2 фе-враля КрасноРайск-КрасноАдск-КрасноЯрск

ОКТАВА ПРО КОЛОКОЛЬЧИК
Везучий человек,
Живу, совсем не зная,
Куда сквозь дождь и снег
Вдруг вывезет кривая…

Друзья или враги
Качают мой вагончик?
Ах, не видать ни зги!
Но слышен колокольчик…

ДОКТОР  «ВСЁ МОГУ!»

Я учился в мод-институте,
В мед-институте,
В пед-институте…
И стал
Самым модным
Доктором медицинских и педагогических наук…
И понял,
Что никого ничему не научишь
И никого ни от чего не излечишь…
Только нервы свои загубишь,
Только жизнь другим  искалечишь…
Потому что всё в мире – от Бога,
Если посмотреть вокруг непредвзято и не строго…
Вот и стал я Народным целителем,
Экстрасенсом-волшебником в труде своём неустанном…
Для кого-то Большим  авторитетом,
Для кого-то большим шарлатаном…
Всё могу! Это точно.
Так как вижу сквозь время и слышу сквозь стены…
Правда, только
В рамках земной и солнечно-лунной системы…
Приходите, непременно вам помогу!
И мужу, и жене, и другу, и врагу…
Пока всё у меня получается  – на 100% -
Как бы случайно.
Да хранит вас моя и божественная  тайна!
Гонорар, как полагается магам,
Беру только долларами и рублями, не доверяя ценным бумагам.
2014-2025
ПОЛУСОНЕТ ПРО ЗУБНУЮ БОЛЬ

Он себя поэтом не считает,
Говорит, что он – Дилетантист.
Но упорно пишет, и читает
Всем – и по журналам рассылает…

Стоматолог, а точней – дантист,
Прочитал стихи мне – вот так роль! –
И прошла моя зубная боль…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Не залечить, не утопить в вине
Ту боль, что получил ты на войне…
Мать-мачеха  - больничная кровать.
С ней  душу не реанимировать…
Фе-враль 2025 г
 
Александр ЁЛТЫШЕВ
Альманах Миражистов
 
                *  *  *
                Моим родителям,
                Г. А и В. А.  Ёлтышевым

Поднимусь по трапу самолётному,
где ступенька каждая знакома,
и уткнусь в стекло иллюминатора,
как в окно родительского дома.

Переливы рёва реактивного
для меня желаннее всего,
ведь по всей России пораскиданы
переулки детства моего.

Спит земля под пухлым белым пологом,
сжаты веки, сомкнуты уста...
Тормозни, пилот, за этим облаком –
навещу знакомые места.

Я и сам, подобно малой родине,
навсегда рассыпан по России,
сколько лет мечусь по ней, как проклятый,
самого себя собрать не в силе.

Всюду боль и раны не залечены,
то разгул, то стоны, то проклятья...
И над всей Россией искалеченной
реют реактивные распятья.      

Преграда
А на пути всегда преграда –
пожар, овраги, бурелом,
запреты, грохот водопада,
Что остаётся? Напролом,

вперёд – с благословенья Бога
сквозь все напасти и курьёзы.
На волю вырвется дорога,
как проникает смех сквозь слёзы.

О любви
В разгар душевного ненастья,
когда «судьбе не прекословь»,
пристрастие сменилось страстью,
из страсти вырвалась любовь.

И в мире чудно-бестолковом,
где нам приказано: «Живи!» -
мы уцелели под покровом
познавшей истину любви...

... Постичь великое искусство
в жестокой сваре и борьбе:
почуять, как святое чувство
напоминает о себе.

Любовь израненною птицей
летит, покинув небеса, -
она отчаянно стремится
в ожесточённые сердца.
Гонорар
Порхая в лёгком бальном платье,
спросила (свята простота):
- А за стихи вам много платят?
И я ответил: - Ни черта.

- Тогда скажите же: на чёрта
терзать мозги и мучить плоть?
- Мы получаем не от чёрта,
благословляет нас Господь.

*  *  *
Листву по городу разносит,
в затонах тонут якоря,
звучит распахнутая осень
по всем октавам октября.

Мы с ней давно единоверцы –
нас Бог от гибели сберёг,
когда в сгорающее сердце
вдохнул осенний холодок.   


Пьяная баржА
О бесшабашной той поре
шрам на губе напоминает.
Буксир-толкач по Ангаре
баржу с водярою толкает.

По вечерам под фальш-трубой,
где так уютно и прохладно,
бутылки, списанные «в бой»,
вскрывает резвая команда.

То было мрачною порой,
когда не приглашали в гости,
когда закон полусухой
мозги высушивал до злости.

По перекатам — пилотаж:
«Вихрями» поднимая пену,
берут баржу на абордаж
сибирские аборигены.

Пред ними мрачно предстаёт
старпом, он зол и безобразен:
— Здесь доблестный ангарский флот,
а не какой-нибудь магАзин.
Вот так, шпана, надеюсь, ясно? -
Но это он уже напрасно...

Наш горемычный экипаж
(такая горькая умора)
познал, что значит абордаж,
не из романов Фенимора.
……………………………
С тех пор лихих прошли века,
иного не хватило б срока
понять: жизнь — вечная река
и нет в ней устья и истока.

Дом
Дом фасадом обращён на магистраль,
прочертившую сквозь Русь диагональ.

Невеликий пятистенок – на семью,
на стене чернеет надпись: "Продаю".

В чём тут дело? Остаётся лишь гадать:
что заставило построить и продать,

это радость написала иль беда...
И разносят по России поезда,

дробью мучая стальную колею:
продаётся, продавайте, продаю...

Ночью вздрогнешь, сон рассыпав на куски, –
это поезд или кровь стучит в виски,

иль колотит, беспощаден и жесток,
над страной аукционный молоток?   


                *  *  *
В вагоне душном, словно папироса,
опять лежу, окошко приоткрыв,
по рельсам бьют квадратные колёса
и города пытают на разрыв.

Опять непрочен полуночный сон,
не попадает сердце в унисон
железного анапеста колёс,
тугих гудков неясного размера,
и то, что вдаль сквозь память пронеслось,
растаяло бесследно, как химера.

Не сразу вспомнишь, окружённый сном,
сугробы или пальмы за окном,
с сухими или горькими глазами,
и чей был лик, и на каком вокзале...

Но для меня нет крепче постоянства,
чем вечная разбросанность пространства,
где каменную россыпь городов
пронзает мерный рокот поездов
и на помятом грунте деревень
состава изворотливая тень.

А может, потому и не сломало,
а может, потому ещё и жив –
по всей земле гудящие вокзалы
безжалостно пытают на разрыв.
.

О счастье
В плену унылой суеты
и дней убогих
пришла пора понять, что ты
счастливей многих.

Вбирая в сердце вечный бег
чужих напастей,      
страдаешь, значит – человек,
и в этом счастье.


Свобода
Я распрощался с суетой,
балластом серости убогой,
иду, счастливый и пустой,
с наскоку выбранной дорогой.

Возможно, впереди тупик,
тоскливый холод отчужденья,
но вечно буду помнить миг
блаженного освобожденья.

На распутье
Беснуется безумный мир –
то плач, то хохот,
ревёт снаряд, шумит эфир,
гремит эпоха.

Из суматошной кутерьмы –
в уют былого
с надеждою заходим мы
в зал Васнецова.

Застыв навек у валуна,
читает витязь:
«Нас всех настигнет тишина –
не торопитесь».

Тунгусский феномен               
                Николаю Юрлову

Время собирать метеориты –
острый зуд гуляет по рукам,
у Земли растянута орбита,
как в броске стремительный аркан.

Между двух российских революций
поразив империю в упор,
век назад космическое блюдце
вызвало землян на разговор.

Или, оглушённый перегрузкой
в триста предстоящих хиросим,
огненным пророком над Тунгуской
бешено пронёсся херувим.

Мы в ответ кричим проникновенно,
но язык общенья на нуле –
каменную азбуку Вселенной
взрывом разметало по Земле.

Потому-то для людей закрыты
тайны внеземного языка –
время собирать метеориты,
россыпью пронзившие века.

Грабли
Девятнадцатый, двадцатый, двадцать первый…
Каждый век ознаменован дикой бойней.
Разрываются снаряды, рвутся нервы –
годы схвачены патронною обоймой.

До чего же мы бездарно проиграли
свой успех. На человеческом пути
поразбросаны заржавленные грабли,
почему-то их никак не обойти.

Медицинская эмблема
С учебной тревоги в родную обитель
под утро отец возвращался уставший
и вешал на крюк опостылевший китель
с извилистой змейкой над бронзовой чашей.

Мучительный сон с перерывами длится:
на мир беззащитный взирает недобро
в холодной прихожей с мундирной петлицы
постигшая мудрость циничная кобра.

Коллегам
Даже не имея ни гроша,
из себя не корчите страдальцев,
если не нашли карандаша,
то пишите кончиками пальцев.

Истину вбирая на скаку,
часто невпопад и с опозданием,
выводите за строкой строку
в воздухе прерывистым дыханием.

Манускрипт, застывший над Земшаром,
не подвластен мировым пожарам.

Выступление
Мы в зоне строгого режима
читаем вольные стихи.
И клуб, как сжатая пружина
страданий, злобы и тоски.

Сомнений нет: гнетущим шрамом
на сердце ляжет этот край,
где крест над православным храмом
целует сонный вертухай.


Караульная гора
Противясь катаклизмам и пожарам,
наш город охраняем Красным яром.
         
Укрытая надёжной звёздной кровлей,
вершина коронована Часовней.

И вздрагивает стойко лик Святого
от грохота снаряда холостого.


Март
Когда внезапно созревают строки
и к жизни появляется азарт,
царапается в душу тот далёкий
по памяти рассыпавшийся март...

Любовь весь мир рванула кверху дном
(как до сих пор жилось – недоуменье!),
и в эту ночь устроил астроном
над нашим лесом лунное затменье.

Закутавшись в лесную тишину,
шальною страстью раненая пара,
смотрели мы, как медленно луну
от глаз скрывает тень земного шара.

Ночной театр в тревожной тишине,
как откровенье истины нетленной,
и наша тень скользнула на луне
и устремилась в вечность по Вселенной...

А нынче мы раскиданы судьбой,
но наши стены не прочней картона –
всё так же вместе мчимся мы с тобой
куда-то вдаль со скоростью фотона.

Есть в скорости блаженство и покой,
когда не  чуешь финиша и старта...
И в памяти ласкающей тоской –
осколки разлетевшегося марта…

Белый след
Всё хорошо: ты не сходишь с ума
и не настала в июле зима.
Сопка белеет – так это за городом
в стаю сбиваются белые вороны
и над страной разлетаются сворами
в разные стороны белые вороны...

Как мы их ждали в дому опустелом –
стены пожухлые мазали мелом,
помнишь, как мы подносили лампады
к белым окошкам в разгар снегопада,
как нас пронзала насквозь и без промаха
белая майская одурь – черёмуха.

Как всё нелепо: не знаю я, где ты,
нас раскидало по белому свету,
все наши планы, дела и заботы
перечеркнул белый след самолёта...

Слушай меня: я тебя заклинаю –
не проворонь белых воронов стаю.
Может, они не минуют твой сад,
может, с собою тебя пригласят.
Всё позабудь – нас спасут и излечат
белые крылья друг другу навстречу...

Дремлет на крыше, свернувшись узлом,
ворон, укрывшийся белым крылом.

Г Красноярск
 
Сергей СЛЕПУХИН
Альманах Миражистов
7 сентября 1961 г. -12 сентября 2023 г.
 
 
Визитная карточка поэта
***
Павлинье-синяя комета —
смерть умирающей зари.
Месть остывающего света,
зелёный сумрак, фонари.

Глоксиния в бреду кружится —
марена, киноварь, кармин.
Со мной печаль спешит ужиться,
я, сдавшись, говорю: come in.

Сгружают ящики по доскам,
мотор рыдает, перегрет.
Течёт из-под фрамуги «Tosca».
«Тоска», — я поправляю вслед…


Сергей Викторович Слепухин родился в городе Асбесте Свердловской области. Окончил Свердловский медицинский институт, преподавал, занимался научно-исследовательской работой, работал врачом. С 1991 года частный предприниматель. Публиковал стихи и рецензии в журналах "Знамя", "Арион", "Звезда", "Урал", "Уральская новь", "Крещатик", "Волга", "Интерпоэзия" и др., во 2 и 3 томах антологии "Современная уральская поэзия". Редактор альманаха "Белый ворон" (2011—2016), основатель издательства "Евдокия". Автор исследований о творчестве Томаса Манна, Генриха Манна, Бруно Шульца, Джона Бойделла, Василия Кандинского, Георга Гросса, Владимира Маяковского. Автор персональных выставок живописи в Екатеринбурге и Санкт-Петербурге. В иллюстрациях Слепухина выходили сборники стихов «Неразгаданный рай» (2003), «Ведуты» (2015) Алексея Пурина; «Случайная почта» Давида Паташинского (2008); «Верхний Ис» и «Прекрасная Елена» Ильи Будницкого (обе – 2011); «Ночное зрение» (2011) Феликса Чечика; «Йод» Сергея Ивкина (2012); «Похороны солнца» Сергея Комлева (2014); «Доброе имя Твоё» Игоря Рымарука (2011).

 ***
Куда течет любовь по венам —
легко, беспечно, рококо?
Притворно пузырится пена,
соблазном манит далеко.
О, Рим, ты кажешься далеким,
и мы не встретимся опять.
Прощай! Языческие боги
зовут любить и умирать.
Янтарное вино Дженцано
струной звенит, гудит бедой,
велит скорей бежать к цыганам —
в шатер цыганки молодой.
Рекой под вздыбленные брови,
в костер, на яркий уголек.
Я утекаю, полнокровен,
в любовь — на северо-восток!

ПРИГЛАШЕНИЕ

Марии

День обнажен целомудренно чисто,
Воздух прозрачен, и взморье безмолвно,
Солнце взъерошило перья искристо,
Крики погонщиков, блеянье овна.
Знаю, любовь, ты не против аферы,
В чтении книги премного печали,
Мы отъезжаем на остров Киферы,
В девять сонливо кораблик отчалит.
Тяжестью камня меня подавляют
Жаркого Рима угрюмые боги,
Темной лепниной с небес нависают
Жезлы и крылья, в сандалиях ноги.
Там, на Кифере, прельстительно юной,
Форумов нет и бездушных фасадов,
Чёрных могильников скорбные луны
Прочь убегают от водопадов.
Кажутся там акведуки стадами,
Мехом кудрявятся шкуры бараньи,
Фавны с большими-большими глазами,
Запахи сена, вина и лазаньи.
Лишь камыши и склонённые травы,
Жалобы флейты и радуги дуги,
Ветер в тенетах священной дубравы,
Голубь в любви признается подруге.
Там мы исчезнем в гроте над морем,
Палуба мира качнётся, растает…
Ты не согласна? Ну, что же мы спорим!
Эх, опоздали, корабль отплывает!..



* * *
Счастливые часов не замечают,
Им юный лучник голову дурит.
Стучат костяшки, в домино играют
Историки Пагеос и Дурид.
Фонтан с тритоном, обелиск Бернини,
Помпезное величье, синева…
Ко мне теснятся люди на картине,
От шумных криков пухнет голова.
Расслабленность, нежнейшая истома,
И — Рима размывается фасад,
Сорвался луч, не избежать излома,
Жизнь продолжается, но пятится назад.

* * *
Дремлет солнце над горкою крыш,
На кошачий похожее глаз,
Столбик дыма нахален и рыж,
Полдень мира, обеденный час.
Раскаленные пятна небес,
Глухо рама о ставень стучит,
Голубь сел на оконный отвес,
Отрешенно о чем-то молчит.
Камень в небе висит не дыша,
Над листвою сгущается пар,
Отслоилась от плоти душа
И помпейский не чувствует жар.
Всё боится: не выдать, не сдать,
В испарение тела уйти,
Ведь потом не суметь опознать,
Никогда не найти, не найти…

* * *
Забыто всё — и Плиний, и Павсаний!
Небытие, мертворожденный Рим.
От августовских властных прикасаний
Скончался день и камень вместе с ним.
Пустеют белизною колизеи,
Солома солнца вянет, нежива,
В чернеющие сети ротозеи
Идут на голос, слышимый едва.
На выщербленных камнях отсвет Бога
Не движется и в память не течет,
Плетенье времени, разбитая дорога,
Сердцебиений жалкий перечёт…

НА АППИЕВОЙ ДОРОГЕ. ЭЛЕГИИ
Алексею Пурину

1.
Дорога Аппия — безлюдье и тревога,
В священных рощах сполохи цикад,
Над ней навис как символ эпилога
Померкнувшей империи закат.
Из скорлупы пустого саркофага
Течет вода, как вечная печаль,
И просит сепии небесная бумага,
И молит тракт нехоженая даль.

2.
Покой развалин, гор безмолвных кряжи,
Я — Адриан, а может, Антиной.
День упоён мечтательностью, даже
Не синевой — холодной белизной.
Комочки зелени цепляются за склоны,
Настырный плющ перелезает в грот,
Истертых плит чуть слышимые стоны
О времени, об участи пустот...

3.
Скамья в подножье кипарисов сонных,
Смолистых шишек невесомый стук,
Не ропщет мрамор, не гудят колонны,
Недвижен гермы каменный испуг.
Здесь даже в полдень сумеречно, летний
Жар отступает в гибельную тень,
Молчит фонтан, забыли птицы сплетни,
Холодный ключ и бесконечный день.

4.
Страна разбойников, пуссенов, эремитов,
Обломки стен — гипс, мрамор, травертин,
Зелёный мох на балюстрадах сбитых,
Вся роскошь цвета — для твоих картин.
Воспой ветвей чернеющие сети,
Ждёт, вожделея, нимфу Полифем,
Амуры с крылышками, робкие, как дети,
Тритоны, нереиды, сон поэм.

5.
И тьма сжимается вокруг пустого тела,
И глаз Овидия становится темней,
И фаллос багровеет у Силена,
Но девы нет в ручье среди камней.
В сухом пейзаже выжженной Кампаньи
Колонна — как фабричная труба.
И жарко так, что ну его, свиданье!
Мой фавн устал, вьюнок ползет со лба…

               
 
 
 


АНТОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОЙ УРАЛЬСКОЙ ПОЭЗИИ
 
 3 ТОМ (2004-2011 гг.)


 
Елец


 
Липецк


 
Лебедянь


 
Другие города

С ПЕСНЕЙ
ПО СТРАНЕ
 
Тарногский Городок
Интерактивная карта
ЗЕМЛЯЧЕСТВА
Лебедянское
Вологодское
Иркутское
Омское
Брянское
ВСЕ ЗЕМЛЯЧЕСТВА
НАШИ
ДРУЗЬЯ
ПАМЯТНЫЕ
МЕСТА
ГРЕНАДЕРЫ,
ВПЕРЁД!

 
               
               
 
 
 


АНТОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОЙ УРАЛЬСКОЙ ПОЭЗИИ
 
3 ТОМ (2004-2011 гг.)
 
  ИЗДАТЕЛЬСТВО «Десять тысяч слов»
  ЧЕЛЯБИНСК, 2011 г.
 
 
 
 
 
 
  * * *
В Макондо заморозки – яблоневый цвет,
Гортензия оправится нескоро,
След ледяной тускнеет сотню лет
На горбыле упавшего забора.
А было – вознесенье в небеса
На простынях. И бабочки кружили.
Мы строили на облако леса
Раскачиваясь на упругой жиле.
Мир был ничей и требовал слова,
Мы их нашли, пошарив по карманам,
Дом вырастал, а на дворе – трава,
Мускарики и рябчики с тюльпаном...
Не знали мы, что голуби овёс
Стальной клюют, магнитные ладони
Притягивают цинк голодных ос,
Чугун колёс на выжженном перроне.
Нам навязали тридцать три войны,
Полковнику – по средам похоронки,
Картонные чиновники страны
Медали-фантики кладут на дно воронки.
Змеиным эхом в ухо шепчет медь,
Дежурный врач с Владимиром на шее
Нам запрещает канарейно петь,
И заставляет быть мышей мышее.
В Макондо ветрено, местами – гололёд,
Осада плесени и едкой белой пыли.
По небу – в клетке ангела полёт,
Как вертолёт фантазии и были...
* * * (2003)
ах вавилона вечный долгострой
когда един язык и междометья
унифицированы мысли и покрой
до р.х. жаль забыл тысячелетье
как дом союзов в медных облаках
соединенных штатов междуречья
велик мардук отныне и в веках
и все равны в бесправье и правах
ремесленников лиры и заплечья
бурли евфрат рычи свирепый тигр
на золоте сияющей двуколки
хмельное время допотопных игр
вороньей бороды кудрявой чёлки
охоты на неистреблённых львов
из муравьиной кучи злых рабов
чьи молнии в глазах черны и колки
стропила в небо в задницы богов
под матерок на общечеловечьем
но зиккурат потомству не готов
развалина стыдобище увечье
смеются боги в медных небесах
блошиный цирк на глиняных весах
и подлая гордыня человечья
ИЗ ПИНДАРА (2007)
Прими чин шествия, несущего венки,
Шары воздушные, растяжки, транспаранты.
Мы славных дел молочные щенки,
Свидетели и типа фигуранты.
Точи клыки, след волчий неглубок,
Вожак хитёр, лукав и, в самом деле,
Рык ускоряет ржавый кровоток
В залёжанном и апатичном теле.
Пей кровь горячую, разлитую в судьбу.
Так дышит белая убитая свобода,
С венком Несущего почившая в гробу,
В конурке нулевого года.
РОЖДЕСТВО (2007)
целлулоидной тропою врии
покидали Пятый Вавилон
на Востоке слышался Марии
в сумеречных схватках бабий стон
месяц жёлтым черепом лоснился
подвывали волки и овца
там Сосо над яслями склонился
оспою кавказского лица
искрой коротило в пентаграмме
кланялись посланцы иносфер
в эксклюзивно избранном бедламе
корчился малютка Люцифер
* * * (2005)
Тот, с кем сверяются кремлёвские куранты,
Распахивает Спасские ворота,
Уверенный, что он и есть спасенье
В безвременье для братьев и сестёр.
Ах, если б тень могла свинцом налиться,
Ввалиться в Кремль катком многопудовым,
Вдавить по самое маруся-не-балуйся
Брусчатку и несмятую траву!
Кавказской сталью вкрадчивого слова
Сверкнуть на солнце обоюдоостро,
Чтоб двухголовые мутанты не посмели
Кудахтать над хозяйской головой,
Латышские стрелки, стрельцы ручные,
Припомнили б отвесы и откосы,
Покосы верноподданных озимых,
Отвесили ему земной поклон.
А если нет, то – оземь, оземь, оземь!
Топтать чугунным, вылитым навеки!
Затем, устав, во френч засунуть руку
И раскурить Герцеговину Флор...
САТУРНАЛИИ (2007)
«ведёт танцоров жига...» Олдос Хаксли
Стучит разгул безумия в виски,
Индиго ночи, лоно небосклона.
Сквозь хаос па и скрежет саксофона
Надламывая струнные колки.
Подмигивают маски чёрных лиц,
В них постеры глядятся деловито,
В кремлёвском зале сводня Немезида
Льёт серным ядом конфетти зарниц.
Биржевики и брокеры толпой,
Сцепившись тенью цепких рук костляво,
Выходят из подполья, на халяву
Девиц и клоунов ведя на водопой.
Случайной встречи плещется крюшон,
Елейный голос, кудри серпантина,
В агонии холодная ундина.
Кто твой партнёр, безглазый капюшон?
Лоснится плоть, наяривает бэнд,
Глумливый Моцарт нокии мобильной,
В колючках ежевики замогильной
Смерть-аноним раскручивает бренд.
Ладонь, бедро... Пульсирует насос,
Грызут графит кривые фейерверков,
Людская опись Хроноса, проверка,
Кто выдохнет на грани срыва SOS.
Стальные пчёлы сверлят зеркала,
Буравят космос дервиши на нитке,
Хрусталь теснят Полония напитки,
И нижет хаос – острая игла.
Кровь заячья трусливо шелестит,
Укус на шее – след любовной ласки,
Фальшивых «я» заношенные маски
Угадывает время-трансвестит.
ПАМЯТИ КОРМИЛЬЦЕВА (2006)
«мне снилось я один из тех, с кем пил в подъезде Он»
небо в трупных пятнах и пегасах
вороная сталь одно крыло
здесь в руинах герники пикассо
сытой ложью солнце рассвело
нам на всех не хватит кислорода
встань лицом к обоссанной стене
задержи дыхание как в родах
пропадай безвестно на войне
ахтунг ахтунг общая готовность
лепота и лепра в голове
поделом умри за теплокровность
похоронка детям и вдове
крылья срежут известь к свежим ранам
зрей аншлагом пьяный куршевель
глаукома голубым экранам
а баранам – кашка и щавель
оборотни нот и детских песен
сталь цепочки рьяная шпана
всё мне снится что Христос воскресе
как моя бедовая страна
* * * (2004)
Страсть улицы выкидывать коленца,
Петлять и узиться в твердеющую мглу,
Где глух предсмертный вздох, а крик младенца
Вонзает в сердце острую иглу,
Где гитарист вычёсывает звуки,
Скребёт до крови, ржавчиной пылит,
И хочется дыхание и руки
Сломать о ночи чёрный монолит...
* * * (2005)
Головоломкий ребус и кроссворд –
Соитье площадей и переулков.
Кривлянье кровель,
Напряженье хорд –
Вот города распяленная шкурка.
Всё потерявший –
Веру ординат
И непреклонности надменную абсциссу,
Не бойся Этого,
Кто головою над,
И по углам гоняет, точно крысу.
Петляет улицы бегущая строка,
Не вычисленный,
Не попавший в лапы,
Взгляни наверх –
Не протекли пока
Чернила Инквизиции и Папы.
* * * (2007)
Дыхание в затылок. Соглядатай,
Казённый колер, серые глаза,
Расчётлив шаг, ступни подбиты ватой –
Коварным облаком на цыпочках гроза.
Азартно гнать, сбивая жертву с ритма,
Пристрел брезгливый в перископ очков,
Скороговоркой скомкана молитва,
Где «Отче наш» и куча матюков.
Огнём полярным душу выжигая,
Приговорит, усмешки не тая,
Законченную жизнь передвигая
В кривое зеркало за рваные края.
Весна (2007)
По-стравинскому вступит, священна,
Не без понта и не без ленцы,
И натужится почками вена,
И заселят предсердье скворцы.
Вездесущие щупальца света,
Колонковая кисть ветерка,
Разноцветною строчкою Фета
Оживает набросок мирка.
Облака синтепоновым стадом
Ускоряют разученный бег,
И не видишь, как пятится задом
Отступающий мартовский снег.
* * * (2007)
«Мы умерли. Зато могли дышать…» Пауль Целан
Ну, вот и всё. Мы умерли – дыши!
Карминовый закат над головою,
Омытые любовью голыши,
Взаимному подвластные прибою.
Свободе безымянности ура!
Дай имя мне надёжное, простое.
Мы были живы, кажется, вчера
И задыхались в комнатном настое.
Там гибли розы жёлтые в глазах,
Нагие вещи мучили ночами,
Мы гнали страсть визжать на тормозах
И прогорать холодными свечами.
Мы подгрызали корни у небес,
Мы чтили ересь, циники, зелоты.
Теперь мы умерли, и я в тебе воскрес,
А ты – во мне. Но я не знаю, кто ты.
* * * (2004)
Про корабль, который унёс на дно
Пятнадцать сотен душ. Мария Галина
Оливковая ветвь плывёт
За пенною волной,
Под ней последний день живёт
На дне ковчега Ной.
А с ним жена и сыновья,
А с ним домашний скот.
На фото третий справа – я,
Со лба стираю пот.
Наш голубь плавать не умел,
Не рыба и не рак,
Он долго таял, словно мел,
Собой сшивая мрак.
Бог, нас забыв, не отделил,
Как прежде, Твердь от Вод,
А я, дурак, Его любил,
А Он – наоборот…
ХОДАСЕВИЧ (2005)
Где Париж улёгся на ночь,
Лёгкой поступью идет
Владислав Фелицианыч,
В ногу с ним – бездомный кот.
Кот роскошен, как царевич:
Бакенбарды и усы,
С грустью смотрит Ходасевич
На карманные часы.
Им давно пора проститься,
Им «прощай!» сказать пора,
На мосту фонарь дымится
Синей струйкой до утра.
В них стрелы вонзает коготь
Хитрый мраморный амур.
«Помолчим ещё немного,
Мур?» – и кот ответит: «Мур!»

* * * (2008)
скорый пассажирский ежедневный
остановка пять минут буфет
на кулак намотанные нервы
наспех наведённый марафет
машинист ужаленный несётся
рвут пространство жёлтые глаза
рельса отутюженная гнётся
матерно скрежещут тормоза
до свиданья города и страны
родина ни пуха ни пера
мы всё едем едем за туманом
чавкает и чавкает дыра

Стихи Сергея Слепухина - выбор Сергея Ивкина
Оригинал взят у foxword в 07.09.- день рождения поэта и художника Сергея Слепухина
***
Это фактура Времени. Так не стесняйся, щупай.
Птицы летят на Север, реки текут вспять,
И перекраивать речь в поисках смысла глупо.
Дважды ли два четыре? Я сомневаюсь, пять!

Слово – бычок на веревке? Ты приглядись – Юпитер.
Громы падают в ухо, молнии метят в глаз.
Ежели глаз не слеп, ежели ухо не глухо,
И Галилей не проспал Времени звездный час.

Сумрачный часослов Лимбурги пишут ныне:
Ангелы-истребители, право славящий ор.
Слышишь рокот войны под пятым ребром в пустыне,
Мюзикл на Дубровке, бесланский народный хор?

Родины резок “р”, пыльно от слова “Путин”,
Осип осип, сипит. Осень под сенью спит.
Выродок архетип волком глядит из буден,
Корни в подзол пустил речи чужой общепит.

Но ощущает плотность внекалендарный призрак,
Пауз могил отверстых превозмогая тьму,
Вновь обретенное Слово, и отменяется тризна.
Было бы “Аллилуйя” внятно пропеть кому…

***
Мокнут ягель и морошка,
Свищет ветер, хлещет дождь.
У вокзального окошка
Голосует бедный вождь,
Освинцованный, побитый,
Кепку комкает в руке.

Поселковые лолиты
Тоже машут вдалеке.
Но пуста, пуста дорожка,
Колокольчик не звенит,
Только, как слепая мошка,
Паровоз вперед летит...



***
зашкаливает память а на кой
поймём потом когда пойдёт на убыль
ты помнишь лысенький приятно круглый рубль
литой тяжёлый с искрой огневой

на этот рубль отец-покойник брал
кулёк конфет конечно без оберток
и пьяный вдрызг совал сынуле свёрток
а я был рад он жив и засыпал

жужжали бестолково провода
на володарского а мать была в отъезде
по ящику о двадцать третьем съезде
брюзжали быстро капала вода

из умывальника
не застегнув ширинку
не сняв сапог валился на диван
родитель мой не бомж не уркаган
а бедный муж серчающий на нинку


***
Страсть улицы выкидывать коленца,
Петлять и узиться в твердеющую мглу,
Где глух предсмертный вздох, а крик младенца
Вонзает в сердце острую иглу,
Где гитарист вычесывает звуки,
Скребет до крови, ржавчиной пылит,
И хочется дыхание и руки
Сломать о ночи черный монолит…

***
В телах облаков из прорех голоса –
настой молока и крови;,
гнусавая флейта протяжно поет
о детской картавой любви.

Снег сыпется круглый и плотный, как страх,
на плоских домов черноту,
он темную близость опасно сулит
и лепит, как смерть, на лету.

Взбегать, спотыкаясь, бросая слова
беспомощным дерганным ртом,
крик бабочки слезно взывает к любви,
но ангел ушел на обед.

Кому эта песня, скачки, антраша,
И этот невызревший свет?
И что там вверху, за подкладкой небес,
Никак не решится упасть?



ИЗ ПИНДАРА
I.
Мучиться дальней чертою, просачиваясь на Восток,
Там где исток, сосок матери, где начала.
Пифий письма под дверью, наискосок в висок
Ветер. Доверься ветру, близкой черте причала.

Свет прислонился к воздуху, солнце сужает зрачки,
Сбиты сливками волны, магометанским тюрбаном.
Сквозь световые раны дальней черты значки,
Слитны, неощутимы, недостижимы - рано.

Белого неба тело вырвано из глазниц,
Линия горизонта - снам круговая порука,
Детские ожидания брадисом лживых таблиц.
Жизнь за недробной чертою... Cтранная штука.

II.
Лучше всего на свете - вода...
Сердце бузит, дождик бусит.
Мертвый сезон за окном, холода,
Ноют колени - бурсит.

Печь затоплю, чай заварю,
Пиндар дарёный, ветхая книжица,
Время довериться букварю,
Ерь на закуску, жижица-ижица.

Неторопливы вода и стихи,
Только взойдут ли зачатки мелодий?
Мертвый сезон, но меч из сохи
Снова куют володи...

III
Прими чин шествия, несущего венки,
Шары воздушные, растяжки, транспаранты.
Мы славных дел молочные щенки,
Свидетели и типа фигуранты.

Точи клыки, след волчий неглубок,
Вожак хитер, лукав и, в самом деле,
Рык ускоряет ржавый кровоток
В залёжанном и апатичном теле.

Пей кровь горячую, разлитую в судьбу.
Так дышит белая убитая свобода,
С венком Несущего почившая в гробу,
В конурке нулевого года.

ГОГОЛЬ. СНАРУЖИ И ВНУТРИ
I
Всё может стать угрозой, даже свет
Зеленых глаз в заплывшей страхом спальне.
Негромкий бой когтей о половицу
У мертвого безмолвья на груди.
Он тотчас метрономом расползется,
Кадилом задымит под образами,
Сползет пятном синеющим на шею,
С железных крючьев темною змеёй.
Ты схоронился, спрятался, укрылся
В углу, в щели, где время на исходе,
Испуганно, трусливо, близоруко
Руками ищешь палку и топор.
Нашел и – бьешь отчаянно и дерзко,
Слюна стекает с губ кровавой нитью,
Ты бьешь, и топишь! Круг ползет и гаснет,
Как вопль ребенка с палкою в руке.

II
Он задумчивая птица – тонкий нос и белый локон,
Пара карих, очень острых, утомленных в глубине.
Выезжает на прогулку, под ногами праздный Невский,
Гулко цокают сапожки, их имеет десять пар.
Не по моде и без вкуса, машет палкою неловко,
То ли аист, то ли цапля, то ли птица-секретарь.
Неприветливо, небрежно, свысока и плутовато,
Гладко стрижены височки, чисто выбриты усы.
Нос ли, клюв, пристроив в бездну, море бурное людское,
Ловит рыбку и бросает в пеликаний свой мешок.
А потом круги мотает и разводит на конторке,
Вяжет почерком некрупным искривленную комедь.
Свет ползет к Неве угрозой, звезды голые глотает,
Загорается недобрым и зеленым изнутри,
И отрыгивает в сумрак убиенного котенка
И ползет, ползет, не гаснет криком с палкою в руке.

III
Гоголь с пьявками у носа, голове – примочка,
Пуст живот, легко находят пальцы позвонки,
На иконке защищает божьего сыночка
Мамка – впалые глазища, рученьки тонки.
Ой, пустите и не лейте едкий спирт на спину!
Пьявки гадкие снимите! Холодно, темно.
Размотайте руки-ноги, сам уйду-покину,
Затеряюсь в Палестинах с Богом заодно.
В голой ванне неподвижна голова ребенка,
Шея длинная, большая – цапля на ветру,
Крылья срезаны, тугая на груди пеленка,
И удавка мертвым криком: я сейчас умру.
Непогашенные звезды, как глаза кошачьи,
Все выглядывают душу чью-то вдалеке,
И ползут червем в могилу, обнаженным плачем,
Одичавшим диким криком с палкою в руке.

АФРИКА
Пришедший с моря знает цену губ
Холодных ртов в песках соленой ночи.
Прошу тебя, не отводи глаза,
Мне так нужна живительная влага.
Затылок пальмы – глиняный суккуб,
Чьи дреды то длиннее, то короче,
Речь скомкана, как полотенце флага,
И медленно буреет бирюза.
Моя ладонь барханы повторяет,
Неровности податливого тела,
Всю глинопись сокрытых в коже стран,
Расплавленных песочной белизной.
Контрабандиста путь во тьме петляет,
Из чрева Африки до Мекки оробело
Груз пряностей, текучий шелка зной
Перемещает пальцев караван.
Тюрбан зеленый на луне – пророка
Издревле привилегия святая.
Мольба погаснет, как свечной огарок,
И сгусток силы растечется в ночь.
Не шевелись, сахара одинока,
Напрасно возрожденья ожидая,
Лишь ветер севера попробует помочь,
Но не возьмет твой пепел, как подарок.
© Сергей Слепухин, 2019-2025.












 
Альманах Миражистов
 
 
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07

45-тка ВАМ new
КАЙФ new
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
СОЛО НА РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: КОЛОБОК-ВАМ
Внуки Ра
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк ТАЙМ-АУТ

КРУТНЯК
СЕМЕРИНКА -ВАМ
АВЕРС и РЕВЕРС

ТОЧКИ над Ё
ЗЕЛО
РОГ ИЗОБИЛИЯ  БОМОНД

ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ


КаТаВаСиЯ

КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА  ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ


СИБИРСКАЯ

СЧАСТЛИВАЯ


АЛЬМАНАХ ЕБЖ "Если Буду Жив"

5-й УГОЛ 4-го


Альманах ЭФИР В ШОКО-ЛАДЕ на ЛИТ-РЕ
на СТИХИ.ру  http://stihi.ru/2024/10/03/301

ВО БЛАГО Альманах на ЛИТ-РЕ
https://litra.online/poems/vo-blago-almanah-mirazhistov/
на СТИХИ.ру 
http://stihi.ru/2024/11/28/190
Альманах на ЛИТ-РЕ Поднять якоря!
на СТИХИ.ру 

http://stihi.ru/2024/12/11/700
Альманах на ЛИТ-РЕ
https://litra.online/poems/din-din-den-almanah-mirazhistov/
на СТИХИ.ру 
http://stihi.ru/2025/01/05/8015

Альманах на ЛИТ-РЕ
https://litra.online/poems/din-din-den-almanah-mirazhistov/
на СТИХИ.ру 
http://stihi.ru/2025/01/05/8015
       
Альманах на ЛИТ-РЕ
https://litra.online/poems/kgorizontu-almanah-mirazhistov/
на СТИХИ.ру 
http://stihi.ru/2025/01/09/8073

Альманах в ИЗБЕ Читальне
на СТИХИ.ру 
http://stihi.ru/2025/01/31/8672

 
               
 
ЛУНА и СОЛНЦЕ Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр ЁЛТЫШЕВ,
Сергей СЛЕПУХИН
 2025
 

 
ЛУНА и СОЛНЦЕ   

Виртуальный Альманах Миражистов
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр ЁЛТЫШЕВ,
Сергей СЛЕПУХИН
КрасноярсК
2025
 
Послесловие составителя альманаха:


Луна и солнце – как на коромысле,
Спокойная и тихая пора…
Нет в мире  ничего быстрее мысли
И медленнее ручки и пера.
Хотел бы умереть – Но чтоб воскреснуть!
Чтоб слова жизнь почувствовать в крови…
Нет в мире ничего звучнее песни
И скрытнее признания в любви.
И день, и ночь – такое ожидание
И зов такой: идти или бежать!
Нет в мире ничего нужней желания
Счастливым быть и счастью не мешать…
Николай Ерёмин. КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск
Альманах в ИЗБЕ Читальне
на СТИХИ.ру