Уолтер де ла Мар Вуаль и Ночь Рождения

Уолтер де ла Мар  Вуаль

Мне от раздумий - лишь печаль:
зачем той Леди надобна вуаль ?
К чему лицо под маской прячет.
Должно быть, это что-то значит.
Встречаю - вижу не лицо,
а тоненькое кружевцо.
Она мила и грациозна.
Две губки сложены курьёзно,
под носиком, невдалеке -
как ягодки на стебельке.
На что б она ни посмотрела,
глаза поблёскивают смело.
Цвет глаз укрыт от наблюденья -
наверно отдаёт сиренью.
А я в сомненьях бесконечных:
Зачем скрывать красу от встречных ?
Вот пел бы соловей в кустах !
Так скрыл бы ль песни те от птах ?
Неуж бы прикусил язык ? -
Английский - сладок и велик !
С какой бы стати заглушать,
что было б всем ветрам подстать.
Так что ж за польза в маскировке
и для Зари, и милой мне плутовки ?

Walter de la Mare  The Veil

I think and think: yet still I fail —
Why must this lady wear a veil?
Why thus elect to mask her face
Beneath that dainty web of lace?
The tip of a small nose I see,
And two red lips, set curiously
Like twin-born berries on one stem,
And yet, she has netted even them.
Her eyes, 'tis plain, survey with ease
Whate'er to glance upon they please.
Yet, whether hazel, gray, or blue,
Or that even lovelier lilac hue,
I cannot guess: why — why deny
Such beauty to the passer-by?
Out of a bush a nightingale
May expound his song; from 'neath that veil
A happy mouth no doubt can make
English sound sweeter for its sake.
But then, why muffle in like this
What every blossomy wind would kiss?
Why in that little night disguise
A daybreak face, those starry eyes.

Уолтер де ла Мар  Ночь Рождения

То было ночью, Дорогая !
Рассыпал звёзды Орион.
Дохнул вдруг ветер, пробегая,
да ивы кланялись вдогон,
а кедр простёр над всем покров
весну почуявших сучков.
Шумел лишь ветер, мчавший вскачь.
Все были в сладком ожиданье -
и Ты, Прекрасное Созданье,
вдруг издала свой первый плач.
 
Walter de la Mare   Dearest, it was a night

That in its darkness rocked Orion’s stars;
A sighing wind ran faintly white
Along the willows, and the cedar boughs
Laid their wide hands in stealthy peace across
The starry silence of their antique moss:
No sound save rushing air
Cold, yet all sweet with Spring,
And in thy mother’s arms, couched weeping there,
Thou, lovely thing.