Пирожки

Я в пирожковую спешил,
Что на Московском на проспекте,
«Чревоугодничать» решил,
В том, «общепитовском» аспекте.

Со шпилем всем знакомый дом,
В нем «пирожковая» открылась
В далёком в пятьдесят шестом,
И в том же виде сохранилась!

Печёный нежный аромат,
От пирожков, где печень скрыта,
И беляши рядком лежат,
Дымится кофе в чашке битой.

Ну ладно, хватит вспоминать,
А то слюнною изойдёте,
Я не успею рассказать,
Вы к холодильнику пойдёте.

У входа нищенка стоит,
Ручонку тянет, грусть во взгляде,
И очень жалобно скулит:
«Подайте люди Бога ради!»

Я кофе выпил с беляшом,
И ей купил, в пакете видно:
Два выпечных, один с яйцом,
И пару с яблочным повидлом.

Я выхожу, сую пакет,
Шепчу: «Возьмите, Вам, бесплатно!»
Но вижу глаз гневливый свет,
Что стало как-то неприятно!

«Да на хер мне они сдались,
На водку денег не хватает!
Их сам сожри и подавись,
Мне денег дай! Душа страдает!»

И дальше матом стала крыть
Что я «жлобяра», конь педальный,
И денег мог бы отвалить
И, что я просто ненормальный.

Что этой леди я не дал,
На алкоголь купюры щедро,
И дьявол чтоб меня побрал,
И уволок в земные недра.

Я тихо вышел на проспект,
Мне в спину сыпались проклятья,
Что у меня и сердца нет,
И нет души её понятья.

Ничто не стал ей говорить,
Судьба иронией чревата,
«А может надо меньше пить?»
Невольно вырвалась цитата.

Те пирожки потом «зашли»,
Под «Чибо», растворимый, черный
Слова те душу чуть пожгли,
Что взять с бедняги беспризорной?

А я все также прихожу,
В тот дом со шпилем, номер дробью,
Беляш горячий попрошу.
И выпечной с яйцом, с морковью.

Бульон горячею волной,
В желудке пирожок купает,
Ну все, пора, идти домой,
Пусть счастья каждому хватает…