Книга роман Королева 8 часть 34 глава

Старая графиня Генриетта, чьи годы, словно кольца на стволе могучего дуба,  опоясывали её жизнь, неспешно прогуливалась по своему саду.  Тёплые лучи весеннего солнца ласкали её морщинистое лицо,  проникая сквозь лёгкую вуаль, которую она накинула на плечи, несмотря на приятное тепло.  Воздух был наполнен пьянящим ароматом распустившихся роз –  белых, нежно-розовых и огненно-красных,  их бархатистые лепестки колыхались в лёгком ветерке.  Рядом с графиней, словно тень,  шла её верная служанка Мари.  Они шли по выложенным камнем дорожкам,  минуя фонтаны,  из которых струились прохладные потоки воды,  и  скульптуры античных богов,  застывших в вечном молчании.

Взгляд Генриетты то и дело останавливался на небе,  где лёгкие облака,  ещё  недавно казавшиеся безобидными,  начинали сгущаться, приобретая угрожающую  темноту.  "Мари,"  прошептала графиня, её голос,  хотя и слабый,  носил в себе стальную нотку твёрдости,  закаленную годами испытаний,  "скоро пойдёт дождь.  И это не просто дождь, Мари, это предчувствие бури,  которое тревожит мою душу сильнее, чем любая непогода".  Её взгляд, обычно ясный и проницательный,  был омрачён глубокой тревогой.  Она говорила о своём сыне, Габриэле,  рыцаре, сражающемся на полях битв Столетней войны,  на  границе  французских и английских владений.

Габриэль, гордость и надежда семьи,  наследник могущественного рода,  носивший древний и почётный титул,  был сейчас где-то в гуще событий, в самом сердце кровавого конфликта,  где  блеск доспехов  затмевался  кровью и грязью.  Кровью, пролитой французами и англичанами,  в  бесконечной  борьбе  за  земли  и  власть.  Генриетта  помнила  его  детство,  его  смех,  его  непокорный  дух,  наследие  его  отца,  храброго  и  бескомпромиссного  воина. Но сейчас  этот  дух  испытывал  на  прочность  самые  жестокие  испытания.  Даже  престиж  рода,  его  древние  корни,  его  титул  -  ничто  не  могло  гарантировать  безопасность  Габриэля  в  этом  бесчеловечном  мясорубилке.

Графиня  придержалась  за  ветку  розы,  чувствуя,  как  её  пальцы  сжимаются  от  напряжения.  Мысли  о  сыне  волновали  её  больше,  чем  любые  политические  интриги  и  королевские  капризы.  Она  молилась  за  него,  вспоминала  все  его  детские  шалости  и  его  первые  успехи  в  военном  искусстве,  надеясь,  что  этот  опыт  поможет  ему  выжить.  А  дождь,  тем  временем,  начал  набирать  силу,  грозовые  тучи  закрыли  солнце,  и  первые  капли  уже  ударяли  о  землю,  словно  слезы  на  лицах  тех,  кто  ждал  своих  родных  с  полей  битвы.  Этот  дождь,  как  и  сама  война,  казался  бесконечным.