Художник стоял у мольберта...

Художник стоял у мольберта.
Ко мне он стоял спиной.
Он не писал картину,
Он гладил лишь холст рукой.
И на белоснежной равнине,
Покрытого грунтом холста,
Вдруг сами рождались картины,
Из прошлого бытия.
Вот маленький он, на санках,
Летит с высокой горы.
Вот топчет бабулины грядки,
Клубнику пытаясь добыть.
Вот с дедом, седым и суровым,
Он мастерит пугач:
"Смотри, если дадут по шее,
Не выдай уж, не заплачь".
А вот по росе шагая,
Держась за руку отца,
Идёт он на рыбалку,
Кого-то ловить на живца.
И мама, красивая очень,
Помашет рукой им в след.
Она и смешная, и строгая,
Но точно любимее всех.
А память уже рисует,
На белоснежном холсте,
Улыбку такую знакомую
И чей-то заливистый смех.
И нежные губы вдруг вспомнил
И жар от её бедра,
Когда укутавшись пледом,
Сидели одни у костра.
Потом, словно в снежной буре,
Всё вдруг закрутилось волчком.
В простой бытовой круговерти,
То дом, то работа, а то работа и дом.
Вот дочка идёт уже в школу.
Вот замуж её отдают.
А вот знакомит всех с внуком,
Глазастеньким крепышом.
И вроде прошло мгновенье,
А он уже в школу идёт...
Рука как-то вдруг соскользнула,
Прорвав белоснежный холст.
И рваным краем зияя,
Черней, чем сама чернота,
Дикую боль источая-
Дыра, посреди полотна.
И в этой бездушной бездне,
Цветные картинки с холста,
Вдруг как-то быстро исчезли
И наступила тьма.
Художник взял краску и валик
И смелым движеньем руки,
Закрасил всё белое чёрным
И плечи, сев, опустил.
И так просидел он до ночи,
Смотря в темноту холста
На нём никаких картинок,
Одна только пустота.
Но вдруг свет луны за окошком,
Скользнув по изнанке холста,
Волшебным, невиданным светом,
Подкрался к дыре и сверкнула она.
И свет тот, проник прямо в душу,
Разлился теплом изнутри.
И понял художник, что лучше
Ему жизнь уже не прожить...
Висят холсты в галерее.
Сегодня большой показ.
И лишь у одной картины
Стоит молчаливо толпа.
На ней написал художник
Всю жизнь свою в чистых тонах.
Висит белый холст на стенке
И надпись: "Души Чистота".