Ты снова боишься

Твоя новая строка побежала вдаль другой,
И весь смысл получился псих-больной.
Ну зачем ты написал, как во вне ты встал на стул,
Прочитал стих и упал. В бездну.
В ней молчал пастух.
Посмотрел он на тебя, грозно пальцем погрозил.
Ну зачем мне милый ты
Доверяешь эти сны.
От своих мне деться нужно,
Не могу вперёд бежать.
Мне рассказываешь ужас,
Ужасы опять.
Побежал пастух к тебе,
Взгляд его невыносим.
Ты бежишь куда-то вдаль.
От него. Но нету сил.
Ноги сделать шаг не могут.
Падаешь. И видишь вновь
Табурет. Но мамы нет.
И гостей всех след простыл.
Хватит! Ты не выносим.
Твои сны - и пытка сразу,
И мистический роман.
Стих читал, всё были рядом,
Детство, море одеял.
А потом все стали падать.
Исчезать. И ты как все.
И уходишь не на небо,
В бездну. К солнечной росе.
Твой отец работал в поле,
Для тебя он как пастух.
Не пускал тебя на волю,
Бил, был строг, и пьян, и туп.
Ты хотел быть вместе с мамой.
Как же больно! Умерла.
А тебе с  отцом
Было душно и темно.
Сны твои, с тобою рядом
Так давно!
И не могут всё покинуть
Бедну голову твою.
Весь запуганный и мокрый
У стола стоишь опять.
Не ложись ты спать обратно.
Одевайся.
В сад пошли гулять.
Холод, темень, три часа,
Ночью светлая луна.
Во дворе подышишь,стихнешь,
В дом войдёшь спокоен, свеж.
Ляжешь.
Сон не станет он тревожить,
Обещаю и клянусь.
Хочешь, я тебе приснюсь.
И уже ты будешь сладко,
Как ребёнок, крепко спать.
И обратно, в этот мир,
Не захочется вставать.
Знаю, что тебе приснятся
О тебе мои стихи.
Шарф твой. Книга.
Чёрные чернила.
Веточки ольхи.
Мои шляпа и пальто.
Снег, свиданья и вино.