Легенда об овдах Республика Марий Эл

1.
Сквозь хоровод времён, сквозь сон тысячелетий
о древних племенах свой поведу рассказ.
Народ мари, как встарь, хранит свои секреты
в урочищах лесных от посторонних глаз.

Там, где сокрыт простор початками рогоза
и утренний туман белее молока,
о прошлом шелестят священные берёзы,
трепещет голос их у ветра на руках.

Прислушайся к нему – Ош Поро Кугу Юмо**,
создавший бренный мир, сойдёт в земную сень,
и племя женщин-овд, отчаянно-безумных,
мелькнёт средь тёмных изб забытых деревень.

И все преданья вдруг оборотятся явью,
сплетая времена, пространства и миры.
Ты, как во сне, пойдёшь по рекам разнотравья
к пещерам древних овд, во тьму Карман-горы***…

*Овды (ед.ч. овыдА, диал. овыча «овдА», овдА калык «народ овдА») - полумифический аборигенный народ, обитавший в эпоху раннего средневековья на территории между Волгой и Вяткой, занятой позднее марийцами. Непривычный для мари образ жизни народа овдА способствовал его мифологизации, в результате чего он приобрел многие черты, характерные для нечистой силы.
**белый добрый великий бог (мар.)
***Карман-кУрык (мар.) – Крепость-гора.

2.
Миклай:
- Эй, Эстай, как день прошёл, дружище?

Эстай:
- День, Миклай, - испариной на лбу,
но на то и есть наш труд мужичий.
Где твой конь на лунную пастьбу?
Поведу табун коней в ночное…

Миклай:
- Обожди, Эстай, забудь про кнут -
пусть в лугах под молодой луною
наши кони вволю отдохнут.
Их-то жись совсем не легче нашей,
не жалея крепкого словца,
мы коней не бережём и пашем,
бороним, гоняем без конца.
Дай им побродить по травке росной,
аракА* налью тебе, Эстай,
этой ночью летней, пряной, звёздной
ты свободе конской не мешай.

Эстай:
- Тау лийже**, друг, не откажусь я
арака отведать твоего,
ну а кони… кони пусть пасутся,
пьют росу – землицы молоко.

_____
Долго ль разговор соседский длился –
недоступно слуху моему.
Солнца лик на край земли скатился,
погружая дольний мир во тьму.

…Кони на лугу прядут ушами,
Спит Эстай, отведав арака.
Но шуршит беда меж камышами,
И она уже недалека.

Из своих пещер Гора-владыка***
вытолкнула овд резвиться вниз –
и над лугом так зловеще-дико
голоса их ночью разнеслись.

Спит Эстай. Тревожны сновиденья,
в них нагие женщины бегут,
на коней садятся без смущенья.
…Но оставлен дома старый кнут.

Вот одна, склонившись над Эстаем,
усмехнулась: «Не достанешь нас!
Мы коней ночами объезжаем,
ни богов, ни люда не страшась!»,

взвизгнула и на коня взлетела,
косы расплела, сгущая тьму…
Ах, схватить бы, сжать в объятьях тело!
…Но оставлен дома старый кнут.

… Вот уж петухи позвали утро,
слышно вёдер лязг, собачий лай,
в травах блещут зёрна перламутра,
ото сна протёр глаза Эстай.

Глядь, а кони потные и в пене,
силы нет у них жевать траву…

Эстай:
- Что же было ночью? Сновиденье?
Или овды были наяву?
Как в глаза глядеть я буду людям?
Что скажу? Обидно – в горле ком.
Вот уж солнце на небесном блюде
Надо мной смеётся, дураком…

Брёл Эстай, поникнув головою,
загнанный табун ведя домой.

Он с тех пор не знал себе покоя,
он с тех пор хотел любой ценою
отомстить за случай тот ночной.

*Арака - водка из хлеба или картофеля (мар.)
**Тау лийже – спасибо (мар.)
***Гора-владыка - Карман-курык.

3.
(Через некоторое время после нападения овд)

Миклай:
- Эстай, дружище, на глазах худеешь,
и сохнешь, как былинка, на корню,
ну как в ночное ты такой поедешь,
давай тебя сегодня заменю!?
Никто из наших не в обиде – помни –
так быть могло с любым из мужиков,
спокоен будь – стреноженные кони
не унесут наездниц далеко.

Эстай:
- Сосед, не беспокойся, я в ночное
смогу и сам, без помощи твоей,
я знаю средство самое простое –
смолой обмажу я хребты коней.
Увидим утром, как оно поможет,
и овды от меня не ускользнут,
я буду ловок, быстр и осторожен
и не забуду дома старый кнут!

_________
Опять расстались до утра соседи,
на лунную пастьбу повёл Эстай
киш Имне*, после дружеской беседы
довольно бормоча: «Пеш сай, пеш сай!**»
И снова месяц над горой качнулся,
опять скользит с горы на луг беда.
На страшный визг Эстай лишь усмехнулся:
«Ну что ж, бегите, милые, сюда!»

Летят, как дымка, девушки нагие –
Распущены их волосы до пят,
прядут ушами на лугу гнедые,
глядят во тьму, встревоженно фырчат…

Затих Эстай, и ждёт, что дальше будет …
Лошадки расстреножены. И
рык летит над морем трав,
белеют груди
проклятых ведьм из Крепости-горы…

Прилипли овды к крупам лошадиным,
не могут слезть – вопят, визжат, ревут…
Тут встал Эстай с кнутом 7-аршинным:
«Отведайте-ка, девки, старый кнут!»

Давай хлестать их с силой залихватской –
так изнутри наружу рвался зверь:
«Вы перестаньте на конях кататься,
не выползайте из своих пещер!

Я проведу вас через всю деревню,
гонять вас буду, как и вы – коней,
вас наши дети закидают щебнем,
в священной роще вам гореть в огне!»

Взмолились овды: «Сжалься ты над нами,
сними с коней, от смерти отдаля…
Отпустишь нас – под вашими лугами
обильной будет навсегда земля!..»***

Но, не поверив женщинам несчастным,
Эстай хлестал по их телам кнутом…
Зелёный луг наутро ярко-красным,
кровавым обратился лоскутом.

И умирая, выдохнули овды:
«Зачахнет и исчезнет твой народ,
когда сойдут весной над лугом воды,
деревню обоймёт проклятье овд!»

И года не прошло – затихло время,
В домах гуляет ветер – зол и хмур…
Исчезла с карт марийская деревня
с названием весенним Посянур****.

*киш имне – кони, облитые смолой, смоляные лошади (мар.)
**Пеш сай – очень хорошо (мар.)
***Предание про овду есть у жителей села Исменцы (Звениговский р-н). В древности один крестьянин на лугах сохранил для овды (по её просьбе) стог сена, чтобы она могла там ночевать. После чего овда пообещала, что у крестьянина сено (трава) никогда не кончится. Действительно, около села всегда были обильные луга и пастбища, что позволяло вести успешное животноводство.
****Посянур – посев (мар.)

4.
В краю языческом, марийском
нет овд с тех горьких давних пор.
Не далеко, да и не близко
от нас горы немой укор.

Она хранит свои пещеры,
как будто всё насельниц ждёт…
И в деревнях не меркнет вера
в лесной мифический народ.

Вглядись в июльский зной со склонов
горы – увидишь сквозь печаль,
как мчатся призрачные кони
в несуществующую даль.

Январь 2025