Опережая

  ...компактных кластеров пыль шипения. Организм
  убегает из тела облаком повдоль обода котелка ума,
  поднимается, всё вмещающий, не вмещаемый
  ни во что; но лишь бледная тень окна, силуэтов дым,
  одних лезвий блеснувших скольких зазоры сколоты
  в оперённом сердце – блесну глотая, испробуй горький
  из корня бескровный корень развеянного искомого, –
  это суть сколько нитей сквозь призму протянешь
  к узлу рождения катаклизма из центра собственных...

  ...семигранных карстовых осложнений в соочерёдно
  Луной и Солнцем упруго пещримый наст –
  крик, карта, график, – непроговариваемого
  вылавливания шелушек в кажимой толще нас,
  картографируя крутизну голубого омута,
  немую долю в предолгой степени натяжения.)
 
  В посох с востока сонный песок золы
  свистом свирели спирально стлался,
  укрытый карста ороговением, обратившийся
  тенью паруса, дюной прикосновения золотого,
  со временем вырождающегося в медь, –
  как легко порою несомы заливы лёгкого
  в помощь с дымом, с попутным арабским штилем
  к желанному продолжению далеко за полночь:
  сферический зал на плоскости; афродизиакален
  цветной орнамент сакральных татуировок крови.
  Вкус – вишнёвый, креоловый, тёмно-сладкий.
  Верно, добрыми или злыми бывают джинны.
  Вот летит смоляная птица, крыльями    машет;
  окликнешь – цепко блеснёт уносимый клад.

  (Известен окраин гравий, скалистые ожерелья;
  парагномен «из ада в ад», узел густо перебирая,
  где из-под гнёта – вспышки перил и марли, реестров сны;
  кому-то прекрасно известно жжение, тление, зелень рая.
  В белёсых саванах вереницы капель по мокрым трассам
  со всех краёв. Нарисованный на картоне софизм «я» –
  потускневший след от протектора «их» колёс, расслаиваясь.

  Крестовый кокон ложится в пропись инверсии изнутри, осваивая
  излом, по проекции оспин вскользь колеёй извне, посему затем,
  кто затоплен толпами, тем и посевы взвесью нутром от сутолоки,
  благодаря чему и буквы неважно липнут, и, признаюсь, порой
  я тоже – в ульи бело белимые, в непротяжённую длительность,
  сплошного поля горячий снег.

Светлый колокол – не отвлечь;
  тщательно вмешивая крылатый высотный воздух в тесто.

  Известью смытый взгляд белеет. Ты помнишь: здесь
  не таятся, но есть условия [уже] собранных инструментов, –
  ласковая иллюзия как возможность опередить...
 
[Бесхитростен
  весь улов, поелику всегда в руках, не касаясь снасти,
  которая тем только и жива сама, что пока не найдена, –
  и орудует, грея рыбацкий пирс, на потребу многих
дней
    жизни,
        на многое ожидание.]

29 – 31 января, 2025 год.