Раскрыв бессмертные страницы

***

Раскрыв бессмертные страницы
Старинной книги, что пылится
На книжной полке средь томов
Великой прозы и стихов,
Столь милых сердцу, милых глазу,
Всех перечтённых не по разу,
Я вспоминаю, почему
Так ценны духу моему
Все эти искренние строки,
И как все мысли в них глубоки,
Как их герои мне близки,
И как мои же дневники
Все эти мысли повторяют,
Тоску героев разделяя,
И подтверждая вновь и вновь,
Что вечны чувства, и любовь
И груз присущих ей трагедий
Сквозь призму дней, годов, столетий
Не изменились, и не мы
Создали веянье весны,
Не мы одни цвели, мечтали,
Не мы же первыми страдали —
Всё было сделано до нас,
Как только жизнь родилась,
Как только первое на свете
Забилось сердце человека,
И нынче разница лишь в том,
Что кто-то, взявшись за перо,
Смог вылить всё на лист бумаги:
Знакомый бедным и богатым,
Сам смысл жизни, саму суть
Всего, что наш содержит путь,
Что кто-то смог открыть ту дверцу
К тому, во что наш ум и сердце
Способны верить; и меня
Сей мир с героями манят.

Хочу писать письмо с Татьяной,
Не ведать вместе с ней обмана
В невинной милой простоте
И верить избранной мечте;
Чтобы потом без возражений
Сквозь слёзы видеть, как Евгений
Так благородно и легко
Своею речью рушит всё;
И, ничего сказать не в силах
Ему — герою старой книги,
Чтобы понять, что мыслит он,
Я отправляюсь не в Talon,
Но в глушь, где воздух деревенский,
Куда вот-вот приедет Ленский,
Где стол накрыт уж для него;
И нет терпенья моего
Вдовы Клико — вина кометы
Из девятнадцатого века —
Опять увидеть бурный ток
И выпить этот сладкий сок,
Что засверкает пеной пылкой
Из мёрзлой праздничной бутылки;
Проверить, правда ли аи
Подобно ветренной любви,
И, выпив с чувством полстакана,
Спросить скорее «Что Татьяна?»
И с лёгким трепетом узнать,
Что к ней его велели звать
На именины, что в субботу;
«И будет куча там народу,» —
Я недовольства слышу тон,
Неужто не приедет он!
Но нет, уж в рюмках узких, длинных
Вино цимлянское налито,
И вот поёт с листком в руке
Куплетом мучимый Трике.

Так, от одной к другой странице
Глаза бегут, и мысль мчится,
И сердце бьётся ямбам в такт
И замедляет быстрый шаг,
Лишь увидав «вторую корку»
И к сожаленью, и к восторгу;
Внутри меня избыток чувств,
Но в то же время разум пуст,
Как будто всё то вдохновенье,
Что дни подряд питалось чтеньем,
Вдруг перелило через край —
Так понапрасну льётся чай,
Когда пытаются в стаканчик
Налить до верха полный чайник;
Но, эту грусть переборов,
Взбодрённый дух опять готов
Взять с полки шкафа пару «корок»
И перебраться лет на сорок
Вперед — в другие времена,
Совсем другие, но одна
Природы сущность неизменна,
Хоть говорят, что переменна
И неустойчива любовь,
Лишь ей не страшен бой часов,
Пройди хоть век, хоть два, хоть десять —
Ничто не сможет перевесить
Саму любовь; а потому,
Отбросив мыслей кутерьму,
Опять над книгою вздыхаю
Я, с нетерпением читая,
Как Вронский скачет на Фру-Фру,
Как ест Облонский на пиру
Фленсбургских устриц с прентаньером
И как краснеет рядом Левин,
Как Кити борется с собой,
А Анна плачет над судьбой.