А. С. Пушкин К моей чернильнице перевод

Подруга думы праздной,
Чернильница моя,
Мой век разнообразный
Тобой украсил я.
Как часто друг веселья
С тобою забывал
Условный час похмелья
И праздничный бокал;
Под сенью хаты скромной
В часы печали томной
Была ты предо мной
С лампадой и мечтой.—
В минуты вдохновенья
К тебе я прибегал
И музу призывал
На пир воображенья.
Прозрачный, легкий дым
Носился над тобою,
И с трепетом живым
В нем быстрой чередою
. . . . . . . . . . . . . . . .

Сокровища мои
На дне твоем таятся.
Тебя я посвятил
Занятиям досуга
И с ленью примирил:
Она твоя подруга.
С тобой успех узнал
Отшельник неизвестный…
Заветный твой кристалл
Хранит огонь небесный;
И под вечер, когда
Перо по книжке бродит,
Без вялого труда
Оно в тебе находит
Концы моих стихов
И верность выраженья;
То звуков или слов
Нежданное стеченье,
То едкой шутки соль,
То правды слог суровый,
То странность рифмы новой,
Неслыханной дотоль.
С глупцов сорвав одежду,
Я весело клеймил
Зоила и невежду
Пятном твоих чернил..,
Но их не разводил
Ни тайной злости пеной,
Ни ядом клеветы.
И сердца простоты
Ни лестью, ни изменой
Не замарала ты.

Но здесь, на лоне леин,
Я слышу нежны пени
Заботливых друзей…
Ужели их забуду,
Друзей души моей,
II им неверен буду?
Оставь, оставь порой
Привычные затеи,
И дактил, и хореи
Для прозы почтовой.
Минуты хладной скуки,
Сердечной пустоты,
Уныние разлуки,
Всегдашние мечты,
Мои надежды, чувства
Без лести, без искусства
Бумаге передай…
Болтливостью небрежной
II ветреной и нежной
Их сердце утешай…

Беспечный сын природы,
Пока златые годы
В забвенье трачу я,
Со мною неразлучно
Живи благополучно,
Наперсница моя.

Когда же берег ада
Навек меня возьмет,
Когда навек уснет
Перо, моя отрада,
И ты, в углу пустом
Осиротев, остынешь
И навсегда покинешь
Поэта тихий дом…
Чедаев, друг мой милый,
Тебя возьмет, унылый;
Последний будь привет
Любимцу прежних лет.—
Иссохшая, пустая,
Меж двух его картин
Останься век немая,
Укрась его камин.
Взыскательного света
Очей не привлекай,
Но верного поэта
Друзьям напоминай.

1821 г.

***

Inkpot of thought elated -
And idle, my girl-friend,
With you I decorated
My age, too different,
The mate of fun bowed over -
You, and how oft forgot -
Of an agreed hangover,
Of a festive glass hot;
Under a humble hut’s veil,
In hours of languid sad jail,
You were before me, grim,
With a lamp and a dream. —
In time of inspiration,
I was running to you,
And I called the muse to -
Feast of imagination.
The smoke light, transparent,
Hovered and rushed over you,
With live thrill, apparent
Visions in succession flew.
…. . . . . . . . . . . . . . . .

My treasures, that I’ve gotten,
Are lurking at your bottom.
I've let you in on these -
Deeds of my own leisure; and,
I reconciled you with -
Laziness: she is your friend.
With you I've known success,
I am a hermit unknown…
Your crystal, cherished, blessed,
Keeps fire, from the heaven grown;
And in the evening, when –
The quill roams through the book’s sheet,
Without sluggish work then,
It finds out in you: the fit -
Ends for my verses’ plots,
Expression, right, elated;
Either the sounds’ or words’
Coincidence unwaited,
And the caustic joke's salt,
And the stern style, that truth has,
And the newer rhyme's strangeness,
Unheard until it's told.
Tearing the clothes off the fools,
I branded, with delight, -
Zoil, ignoramus; by tools -
With blobs of your inks bright...
I didn't mix them with spite
Of foam for secret reason,
Or with lie's poison hard.
Simplicity of heart,
By flattery and treason,
Wasn't tainted by you, smart.

Here, in laziness' bosom,
I hear soft shades of close them,
My friends, caring, loving…
Will I forget them, graceful,
Friends of my soul starving,
And be to them unfaithful?
Oh, leave, sometimes, do leave:
The familiar ideas,
The dactyls and the choreas,
For postal prose to live;
The minutes of cold boredom,
Heart's emptiness to brims,
Despair of parting goddamn,
Eternal dreams and dreams,
All of my hopes and feeling,
Without blarney, art thrilling,
Paper, express from start…
By talkativeness remiss,
Windy and gentle, by this -
Do comfort the poor heart…

The nature's son, without cares,
In neglect, the golden years,
So far, by me are spent,
Without the parting seeing,
Live with me in well-being,
My confidant and friend…

When the hellish shore, too steep,
Forever takes my might,
When the quill, my delight,
Forever falls into sleep,
In corner, empty, shut,
Being cooled off, you will grieve,
And, orphaned, forever leave -
The poet's quietest hut…
Chaadaev, dear friend will be sad -
And take you with him; and let -
It be the hello last -
To the pet of years past.——
You, dried up, empty, but cute, -
Midst his two paintings, please,
For the century, - be mute,
Adorning mantelpiece.
Do not attract a high view
Of the demanding world,
Do remind to the friends few
Of faithful poet old.

26-31 January, 2025