Из Элизабет Дженнингс. Хорал

Над приливами шальными, над высоким царством гор,
Над лугами заливными и долинами в цвету,
Над фабричными дымами в тяжких муках и в поту
Повелитель молчаливый руку властную простёр.
Невидим он и не слышен, для кого-то он чужой,
Остальным он послан свыше, люди  веруют в него,
Под его рукой планета, он всему живому свой.
Неподкупный воин света, он — посланник Самого,

Дух доверия и силы — Дух, ниспосланный с небес
Движим мускулами мира, усмиряет он приливы,
Он порой свирепей тигра, а порой — дитя сонливей,
Днём он щедрый и красивый, ночью шлёт волшебный лес,
Всё, чего рукой коснётся, нам надеждой обернётся,
Обещанием чудес.

Он и в старческом смиреньи, он — премудрость стариков,
Он — пространства Вседержитель,
Он — твердыня и обитель,
Он — и голод мой духовный, и спаситель от оков.
Он  в застенке одиноком  — слёзы грустного напева,
Гнев — с печалью после гнева.

***

A Chorus

Over the surging tides and the mountain kingdoms,
Over the pastoral valleys and the meadows,
Over the cities with their factory darkness,
Over the lands where peace is still a power,
Over all these and all this planet carries
A power broods, invisible monarch, a stranger
To some, but by many trusted. Man’s a believer
Until corrupted.
                This huge trusted power
Is spirit. He moves in the muscle of the world,
In continual creation. He burns the tides, he shines
From the matchless skies. He is the day’s surrender.
Recognize him in the eye of the angry tiger,
In the sign of a child stepping at last into sleep,
In whatever touches, graces and confesses,
In hopes fulfilled or forgotten, in promises

Kept, in the resignation of old men –
This spirit, this power, this holder together of space
Is about, is aware, is working in your breathing.
But most he is the need that shows in hunger
And in the tears shed in the lonely fastness.
And in sorrow after anger