По кайфу!

Данное произведение не пропагандирует наркотики и не призывает к их употреблению! Описание употребления наркотиков, а также эйфорических ощущений и видений, является исключительно инструментом реализации творческого замысла, ставящего целью продемонстрировать «медовые ловушки», посредством которых Сатана уловляет человеческие души! Не заблуждайтесь и не обманывайтесь! Употребление наркотиков ведёт к преждевременной смерти и, в конечном итоге — в вечно ждущий кипяток реально существующего ада!


«Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд.»

(Екклизиаст, глава 11, стих 9)

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного!


Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, слава Тебе!


Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, упокой Евгения!


Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков! Аминь!


Владислав Крест


          Его «цепануло» сразу и навсегда! Хотя и говорят, что у наркомана нет судьбы, это была судьба, любовь с первого взгляда! Как зной встающего над горизонтом солнца, окутывающего землю ватным одеялом полуденного июльского жара! И в то же время – словно дуновение прохладного ветерка тихим летним вечером, напоенным сладким благоуханием полевых трав и цветов, когда оранжевый шар неспешно подползает к краю фиолетового неба.


          Не-е, ну, конечно, пришлось часок подождать «прихода», пока молекулы «Кремлей» и «Волшебников» впитаются в кору головного мозга и пробьют в ней тоннель во Вселенную, дав знать о контакте обнажённых нервов с открытым космосом, привкусом батарейки на языке.


      Внезапно перед Володей предстал древнеегипетский сфинкс, головокружительно пульсировавший красочными вибрациями стремительно разматывавшихся цветных кинолент! Оставаясь единственным зрителем на ночном киносеансе, в долю секунды разгадав все тайны его бытия, он слился с видением воедино, в блаженном экстазе, стал раскручиваться дальше, уже не кинозритель, и не сфинкс, а жидкая киноплёнка, утопающая в мириадах сладких цветов, уносящихся вдаль по тоннелю, со скоростью света!


     «Душа растаяла, словно свеча, посреди меня!» — табло с загоревшимися в памяти строками унеслось куда-то вдаль, и пришёл ЭКСТАЗ ВЕЧНОЙ ВСЕЛЕНСКОЙ ЛЮБВИ, с каждым мгновением всё усиливавшийся и усиливавшийся, ЭКСТАЗ РАДОСТНОЙ СЛАДОСТИ, хлещущей из пустоты, подобно фонтану, ласковым шёпотом ВСЕВЕДЕНИЯ вопиющий о ВСЕПРОЩЕНИИ!


          Неожиданно до него донёсся журавлиный крик, и стая мультипликационных, но удивительно живых журавлей, нарисовавшихся на мерцающем экране, перед внутренним взором, полетела ввысь, в тоннель полный солнечного света, поднимаясь по спирали, увлекая его за собой своим пронзительным криком и мягким кружением, откручивавшими темя, превратившееся в мягкий каучук, словно пробку из-под «Спрайта»!


          Он снова ощутил привкус витамина С на языке и, открыв глаза, оглядел залитый солнцем парк, с бесконечно синим небом над головой. До него, сквозь ватное одеяло оглушённой тишины, донеслись счастливые детские крики и смех, напомнившие о беспечной беззаботности детства.


          И сразу он сделался этим смехом, и этими самозабвенными детьми, радовавшимися теплоте и полноте жизни, и этим Небом, и этим Солнцем, и этим жаром ВСЕЛЕНСКОЙ ЛЮБВИ, НЕБОМ ВСЕВЕДЕНИЯ И ВСЕПРОЩЕНИЯ!


      Володя опустил глаза к земле, он сидел на скамейке, Земля находилась далеко внизу, у его ног, в Параллельной Вселенной, а с его ресниц каплями стекал солнечный свет и падал вниз, в бездну, словно дождевые капли, с небоскрёба или со звезды, с кремлёвской звезды!
 

          Володя почувствовал, как, мягкой пенной волной, в груди вздымается торжество Бога, отдыхающего в день седьмой от своих трудов, а, быть может, ощутил торжественную приподнятость героя, приглашённого в Кремль на награждение «Звездой»? Колёса так и назывались «Кремли», кто их так назвал?!


     «Во приколисты!» — за долю секунды он изумлённо проникся таким простым и таким смешным смыслом названия, вместившего в одно слово всю торжественность настроения осознанного мироздания, а потом ему подумалось, что «колёса», «таблетки», «пилюли», «марчеллы», «ешки» — все эти слова абсолютно неуместны и бесконечно далеки, как обрывок газеты, носимый вольным ветром посреди раздольных полей под бескрайним небом.


     Славка, его двоюродный брат, молчал, да и не было необходимости в каких-то словах. Володя и так знал, что Славка, безусловно разделяет все его чувства, что они видят одно кино, уносясь на одной волне в бесконечно сладостное осознание блаженной вечности, которая никогда никуда не уйдёт и не перестанет ласкать душу своей любовью!


    «А, может, уйдёт и перестанет быть?» — горькая мысль, по привычке, попыталась проникнуть сквозь кожуру сознания вёртким червячком сомнения, но кожуры не было, поскольку Володя сделался всем — кожурой, червячком, вечностью, детьми, их счастливым смехом, лужами на асфальте, солнечными каплями, стекающими с ресниц, Солнцем, Луной и многоцветными Звёздными Галактиками, Млечным Путём и Вселенной!


          Он всех простил, и все простили его, а мысль бессильно соскользнула вниз, унесённая весело рычащим водопадом оглушительного восторга! Он постиг в этот миг, фактически ощутил всем своим существом, что обратная сторона горечи — это сладость, и наоборот, и это было так невыразимо хорошо, как сахарная вата, таящая во рту ребёнка, в солнечный летний день, на карусели в Луна-парке!


          «Салюуут!!!» — провопила ему ноосфера, непрерывно рассыпаясь перед глазами яркими разноцветными искрами, в бодрящем приветствии!


      На мгновение Володя вроде как вернулся в обыденную реальность.


      «Салют!» — произнёс он чужим, по-пчелиному гудящим голосом, как будто на нём был скафандр.


      Славка посмотрел на него и буднично сказал:


          «Прошвырнёмся до кафиса?»


          Володя любил его за эту обыденность слов, словно приковывавшую к окружающей действительности стальными тросами, а, может, прикалывавшуюся с неё — остальными матросами, дальними трассами, талыми торосами, усталыми торсами, полосатыми матрасами и самими вопросами…???


      Володя встал со скамейки, и они пошли в кафе, по залитой солнечным светом улице, по анфиладам мироздания, под бездонным синим небосводом — два всемогущих полководца, два всеведущих повелителя мира.


          Они важно шествовали по разноцветной и светлой, упоительной в своей недосягаемости, лунной долине, не ведающей законов всемирного тяготения и земного притяжения, по вкусной и самовластной пустыне Сахара, чуть присыпанной сахарным песком ночного инея, вне диапазона чутких настроек антенн вечно настороженно-бдительных существ, из вида Гомо Сапиенсов. Ни один Гомо не мог разделить с ними волшебства невесомости ощущений и весомости чувств, наверное, поэтому, паря над тротуаром совершенно пустой улицы, по пути в кафе, они так и не встретили ни одного прохожего.


           В самом кафе, где Славка одно время работал грузчиком, тоже никого не было, кроме тёти Насти, пожилой уборщицы, и Наташи, управляющей магазином, стоявшей в данный момент за прилавком. Она весело стрельнула в них глазами и, поприветствовав, задала риторический вопрос: «Как поживаете?»


       Сверкнув многозначительной усмешкой на Славкино: «Отлично! Как ты? Наташа, сделай нам два чая, пожалуйста!» — она с головой ушла в решение каких-то бухгалтерских проблем.


           Кафе было небольшим и состояло из магазина, торгующего всякой всячиной, в переднем помещении, и небольшого зала для возлияний, справа от него, размерами приблизительно 3 х 3 м., в который вела арочная дверь и в котором стояло два столика с четырьмя пластиковыми креслами, на данный момент абсолютно пустого. Тесное помещение неожиданно обрадовало взгляд, словно подчёркивая своей теснотой необузданную свободу ВСЕЛЕНСКОГО ЭКСТАЗА, ограничить который больше не в силах никакие стены!


      Володя был совершенно трезв, собран, радостно готов говорить с кем угодно и о чём угодно, ведь слово речь произошло от слова течь, и слова текли, выплёскиваясь из него словно вода, способен улететь в далёкие сказочные дали, за звёзды, и тут же вернуться, чтобы дать абсолютно верный ответ на любой вопрос, потому что у него не осталось больше вопросов, одни ответы!


          Наташа принесла два стакана чая, поставила их на стол, мельком глянула на Володю со Славкой, улыбнулась и, спросив:


— Всё гуляете? Ну, гуляйте, гуляйте! — вышла.


— Наташа, включи музыку! — крикнул ей вслед Славка, и вскоре заиграла негромкая музыка в стиле хаус.


      Славка предложил: «Догонимся чаем!»


      Володя бездумно взял стакан и сделал глоток.


          «Бааамммм!!!»


      Горячая волна окатила его с ног до головы, расширившись до ощущения прохлады, тело сделалось упругим словно каучук, качнулось и беззвучно загудело, как немой чугунный колокол, в который кто-то с размаху ударил резиновой кувалдой.


          «Бааамммм!!!»


      Ладони стали такими влажными, чувствительными и чистыми, какими они, наверное, бывают только у младенцев. Володя прижал ладони к прохладной поверхности стола, наслаждаясь чистотой, силой и свежестью тактильного восприятия!


     «Бааамммм!!!»


     Мелодия вобрала его в себя, словно водоворот, и он сделался мелодией, каждой её нотой, вибрацией, каждым  всплеском, ритмом, всем её течением, всеми её волнами!!


     Володя танцевал посреди небольшого помещения, закрыв глаза, весь отдавшись музыке, а под закрытыми веками, перед его внутренним взором, молниеносно проносился цветной калейдоскоп потусторонних геометрических узоров, мириады непрерывно меняющихся и неповторимых цветных пространств, разнообразных форм, созвездий, то расширявшихся, то внезапно сужавшихся, вибрировавших на ультракоротких волнах, распространявшихся со скоростью света где-то в ультрафиолете!


           Ритм начал дышать его телом, или тело задышало ритмом музыки, и они превратились в одно целое, в новой сказочной реальности! Володины руки и ноги задвигались во все стороны, совершенно свободно, с необыкновенной быстротой и точностью рисуя волшебную и непостижимую для стороннего наблюдателя картину!


     «Бааамммм!!!»


           На мгновение Володя открыл глаза. Ему казалось, что прошла вечность, насытившаяся созиданием и разрушением мириадов галактик, но некая, абсолютно трезвая точка в нём, что-то вроде якоря, цепко и надёжно сидящего в грунте общепринятой коллективной действительности, в которую всегда можно было вернуться для определения земной реальности, ведала, что не прошло ещё и пяти минут!


          Славка сидел за столиком, спрятав глаза за тёмными стёклами солнечных очков и блаженно улыбался. Володя опустился за столик рядом с ним и сделал ещё один глоток чая.


     «Бааамммм!!!»


      Беззвучное гудение невидимого мягкого колокола снова разнеслось по всему телу, сообщая ему свою мягкость, нежность и любовь!


          Чувство было такое, как будто он только что выпил залпом бутылку водки, но в то же время остался совершенно трезв!


          И не просто остался трезв, а превратился в подобие Астрального Галактического Суперкомпьютера, с молниеносной быстротой просчитывавшего все варианты бытия, автоматически его программировавшего наивыгоднейшим для Володи образом, знавшего всё наперёд, Всеобъемлющего, Всемогущего, Всемилостивого, глядевшего на земную поверхность с неземной, запредельной высоты Всеведения!


           Абсолютно трезвый и адекватный во внешнем мире, во внутреннем он был совершенно раскрепощён, безграничен и бесконечно многоцветен — бриллиантовая пчела или жемчужно-золотая рубиново-сапфирово-изумрудная бабочка?!


          Володя прикрыл глаза. На жидкокристаллическом голубом экране, перед ним, со всех сторон посыпались смайлики, такие, какими их изображают везде — аккуратно прорисованные жёлтые шарики-смешарики с двумя чёрными точками вместо глаз и с расплывшимися в улыбках черными дужками ртов!


     «Смайлики пустили», — тут же констатировал Славка, как нечто само собой разумеющееся.


       При этих словах Володя выскочил из кресла, словно подброшенный невидимой пружиной, и снова весь отдался музыке, движению ритмов и цветов. Всё вокруг и внутри бушевало, крутилось, искрилось, расширялось и сужалось! Время сузилось и превратилось в далёкую серебряную нить, под стопами Творца. Всё исчезло в сладости сбывшегося Рая!


        Он снова присел на стул и сделал глоток тёплого чая. В зал вошла тётя Настя со шваброй и ведром в руках, открыла дверь туалета и поставила их туда.


       — До свиданья, ребята! — сказала тётя Настя.


      — До свиданья, тётя Настя! — буднично произнёс Славка в ответ, обыденным, чуть глуховатым голосом, как ни в чём ни бывало, точно ничего и не происходило внутри и вокруг, избавляя Володю от необходимости открывать рот. Уборщица вышла.


           Славка улыбнулся и, глядя прямо перед собой, спросил:


      — Ну, какие будут предложения, брателла?


           Володя усомнился в рациональности своего предложения сразу, едва его озвучил:


  — Может, по второй и в «Ла Рокку»?!


          Вместо ответа Славка попробовал засмеяться, но из его приоткрытого рта донеслось лишь нечто, отдалённо напоминавшее смех, а, скорее, походившее на гудение высоковольтных проводов перед приходом электропоезда:


  — Аааа-хаааа!


      — Давай закинемся перед входом! — поправился Володя.


  — Лаадыыы, тааарчооок, пааагнааалиии! — проскрипел Славка, запрокинув голову назад и уставившись в потолок тёмными линзами очков.


  — Да они тока часов в одиннадцать открываются, не гони! — осадил брата Володя, и, выдержав небольшую паузу, предложил, — Давай по «Старушке» пройдёмся, может, кого из знакомых встретим?


         «Ла Роккой» именовался ночной клуб в центре города, а «Старушкой» — «Старая Рига». Володя не ходил в ночные клубы, поскольку не любил и не умел танцевать, до сего дня!





           До «Старого Города» было рукой подать, каких-нибудь 15—20 минут езды на трамвае, автобусе или троллейбусе, но что такое эти 15—20 минут для Вечности, открывавшейся им в интерьерах межгалактических звездолётов, по блату и спецзаказу созданных для них Богами?! Ничто, пустой звук!


           Они благополучно долетели до места назначения на трамвае, в свете прожекторов, под объективами кино- и телекамер, неотрывно следивших за их экстатическим полётом в разноцветно-белой невесомости, и приземлились прямо на площади «Красных Латышских стрелков».


       Стоял прекрасный июньский вечер. Мирно зеленели аллеи лип и тополей, отовсюду доносилось весёлое щебетание птиц, вокруг порхали разноцветные бабочки. Такие вечера всегда казались Володе фантастически нереальными в этой зябкой юдоли печали, наполненной непрерывной борьбой за выживание и тепло, а сегодня в особенности!


       На всём лежал отпечаток Высокого Неба, и на людях тоже! Окружающие были просты и понятны во всех их движениях, и Володя любил их за эту простоту!


       Девчонок — за смех, звучавший в его ушах серебристыми колокольчиками, группу пацанов, гомерически смеющихся над чем-то, на остановке, ментов, проехавших мимо в трафарированной машине, охраняющих этот надмирный покой, сгорбленную старушку, печально ползущую куда-то, да всех людей на земле!


      О, как ему хотелось сейчас, чтобы его допросили менты! Он бы покаялся им во всех грехах, совершённых с детства, излил бы всю душу, зная, что они обязательно простят его, прикоснувшись к той неземной белой любви и сладости, накатывавших на него огромными океанскими валами! Но менты проехали мимо и исчезли, словно разбуженные летним жаром насекомые, время от времени возникавшие в поле его зрения и уносившиеся вдаль! Володя засмеялся от избытка чувств, и Славка, повернув к нему своё улыбающееся лицо, эхом откликнулся на его смех.


          Они были двоюродными братьями и знали друг друга с детства. Когда-то, давным-давно, сто тысяч лет тому назад, они провели вместе не одно лето, на даче, расположенной на берегу Рижского Залива, загорая, купаясь, собирая грибы, рыбача, и Володе было особенно приятно, что теперь, в момент рождения ВСЕЛЕНСКОЙ РАДОСТИ, рядом с ним находится именно Славка, близкий друг и брат, всё понимающий без слов, всеми фибрами души разделяющий с ним это божественное блаженство!


      Вышли на «Домчик». На площади было полно народа. Люди мирно пили пиво в сквериках, за столиками летних кафе, из одной кафешки жидкой струйкой сочилась музыка. Гул, стоявший над площадью, время от времени прерываемый криками и смехом пьяных тинейджеров, а также хохотом весёлых чаек, больше всего походил на гудение пчелиного улья, а небо вдруг сделалось куполом цирка, под который они улетели, выдернутые из толпы невидимой нитью Кислотного Экстаза! Все эти люди были пока не в курсе, но Володя и Славка, первооткрыватели потусторонней Вселенной, только что приобрели на неё эксклюзивные права!


      Они свернули с площади в скверик и опустились на скамейку. Их тут же накрыла оглушительная тишина, нарушаемая лишь нежным шелестом листвы! И радость, осмысленная радость бытия, обо всём сущем, непрерывно накатывала на них огромными волнами, возносящими к невидимым звёздам, и не отпускала, не отпускала, не отпускала, наоборот — непрерывно усиливалась и возрастала!!!


      Вся Вселенная радовалась, наблюдая за полётом первооткрывателей, за их высадкой на тёмной стороне Луны! Люди весело смеялись, радостно махали им руками в приветствии и восторженно кричали что-то, в абсолютной тишине, как в немом кино, узнав о них, только что, нечто из ряда вон… замечательное…!


      Экстази с ЛСД нежданно распахнули перед ними какую-то заоблачную дверь!!! Отворившуюся в мистерию космического экстаза!!! В котором заключалось мифическое блаженство Вселенной!!! Всех радующихся или когда-либо радовавшихся в ней существ!!! Дверь, открывшую им источник беспредельной радости!!! Пульсировавший чистой радостью!!! Как нерв больного зуба пульсирует болью!!! Источавший сказочное, небывалое счастье!!! На которое у простого смертного не было никаких прав!!!


      Этот день поистине был днём рождения!!! До него они не жили, а прозябали в тесноте грязной и тёмной конуры буднично-рутинной обыденности!


      Так они и сидели на скамейке, улетев в отрешённость и наслаждаясь чудесным летним вечером, невидимым, но Господи! таким всеобъемлющим восторгом!!! Осенённые Вечностью и Благодатью!!! Зависнув где-то в высоте под куполом!!! А может над ним?!!! Слушая деловитое гудение города, оставшегося далеко внизу, под ногами Богов!!!


      Потом часа два слонялись по летнему «Старому Городу», цепляя девчонок своей непринуждённой болтовнёй, льющейся словно вода, изо ртов двух оболтусов, расплывшихся в улыбках до ушей, озарённых изысканным светом сладкой жизни!


      Избитые фразы, типа «Хорошая погода, девушки, гуляете? Мы тоже!» — освещались неземной, Космической Любовью и Светом, и пониманием того, что любая из них с радостью отдастся повелителям пространства и времени, стоит только захотеть! Но в этом волшебном мире бесплотной любви не находилось места похоти, и девчонки, чувствуя это, слетались на них, словно пчёлы на мёд!


      Продвигаясь в направлении «Ла Рокки», они пообщались, как минимум, с десятком подруг, не забыв при этом у каждой из них стрельнуть телефончик. Общение сделалось неожиданно простым, лёгким и естественным, фантастическим и волшебным удовольствием, настигавшим в себе самом свою цель, несравненно более эйфоричным, чем самый оргазмический половой акт! Гораздо проще было сказать что-нибудь, чем промолчать! Все половые барьеры растворились в лёгкой воде, нужные слова мыльными пузырьками вылетали из ниоткуда сами собой! В ответ на них, смех то и дело прорывался из девчонок, звонкими ручейками!


— Какой говоришь у тебя номер? — по-начальнически деловито осведомился Славка у одной из них, под общий смех. — Я тебе позвоню, Светик! Пока, девчонки! Приятно погулять и сладких сновидений!


      Пройдя ещё пару кварталов, они подошли к «Ла Рокке». Солнце уже село, прозрачно-синее июньское небо, притомившись от летнего жара, дохнуло на них долгожданным прохладным бризом. Володя поискал и нашёл на небосводе едва заметную первую звезду, Венеру, торжественно мерцавшую ярким электрическим светом.


      Возле клуба, в колодце двора, уже собиралась публика, подъезжали навороченные авто, высаживая своих состоятельных пассажиров. Перед клубом стояли, группками по несколько человек, пятнадцать-двадцать парней и девчонок. Все они были оживлены и весело переговаривались друг с другом. В дверях клуба гранитными глыбами высились двое раскаченных мордоворотов-охранников. Ещё несколько охранников, в костюмах, белых рубашках и галстуках, с рациями в руках, пружинисто прохаживались у входа.


      Володя со Славкой перешли через дорогу и скользнули в неприметную подворотню. Там Славка вытащил из кармана пакетик с двумя коричневатыми таблетками с отпечатанным на них оттиском, Звездой. Одну таблетку он вытряхнул на ладонь Володе, другую немедленно отправил себе в рот, запив глотком «Кока-Колы», купленной по дороге, в киоске. Володя незамедлительно последовал его примеру и сразу же


ОЩУТИЛ!!!!!!!!


РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!! РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!! РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!! РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!! РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!



могучая невидимая рука (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) нежно взяла их в свою ладонь (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и бережно перенесла через дорогу к клубу (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) они купили билеты (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и благополучно пролетели над фейс-контролем из качков с расплющенными носами и раздавленными ушами (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)  волна (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) подхватила их и швырнула в оглушительную вспышку света (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) они оказались (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) в бешено вращающемся водовороте ярких жидких лазерных красок (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) сотрясающихся силуэтов (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) мелькающих рук и ног (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)галереи над танцполом на втором этаже также были заполнены людьми (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) люди неспешно потягивали напитки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) наблюдая за танцующими (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)  три одетые по минимуму танцовщицы бесновались в клетках зависших над беснующейся толпой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) на подиуме справа от входа плясало ещё несколько танцовщиц (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) головокружительные ритмы (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) карусель мелодий непрерывно сменяющих друг друга (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) ласково обняли их мягко пружинящим звуком (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и подбросили до небес (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) прыгая в окружении пёстрой безумно скачущей публики (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) они воочию узрели разлитый над ними белый как молоко покой любви (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) безграничные радость и взаимопонимание (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) стали их неотъемлемой долей на грешной земле (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)вот володя заметил знакомую фигуру (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)с этим низкорослым и крепким парнишкой они когдато вместе занимались боксом (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) парнишка ловким левым хуком закрыл дверь ведущую в туалет (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) а вон отплясывает длинноногая шатенка (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) которую он тоже гдето видел (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) может учились вместе в университете? (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) когда володя выпал из разноцветной круговерти (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) зайдя в туалет по нужде (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) то взглянув на часы увидел что уже два часа ночи (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) проведя рукой по лицу он заметил (РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!!) что весь залит потом (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)  на бледном мокром лице (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) глядевшем на него из зеркала (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) мерцали широкие круглые тёмные зрачки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) покинув «кабинет задумчивости» (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) володя снова вынырнул на поверхность сознания рядом со славкой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) славка сосредоточенно отплясывал в своих неизменных солнечных очках (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) словив волну диджея (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) выставив вперёд руки он вращал ладонями так словно под ними были виниловые диски (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)  давай накатим а то попускает!!! прокричал ему володя (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) хотя ни о каком «попускает» разумеется не могло быть и речи (РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!!) после двух экстази с лсд (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) их штырило колбасило плющило одним словом (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) пёрло как надо!!!!!!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) славка ничего не говоря не переставая плясать (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) глядя прямо перед собой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) взмахом руки показал что не против (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) когда закончилась очередная композиция (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и над залом зазвучал раскат сирены (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) предвещавший новый термоядерный взрыв (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) они направились к барной стойке располагавшейся в этом же зале (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) за ней (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) пританцовывая обслуживали клиентов несколько барменш и бармен (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) не успели они дойти до стойки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) как раздался новый разрыв светошумовой гранаты (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) перед ними промелькнула фигура какогото загашенного до невменяемости паренька (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) раскачивающегося в танце из стороны в сторону (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) взад и вперёд (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) сгибающегося почти до самой земли (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) почти становящегося то на передний то на задний мост (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) славка улыбаясь (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) показал на него глазами (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) вытаращив их в притворном удивлении (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) над очками съехавшими на нос (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) володя засмеялся (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и тут же тормознул (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) в нескольких сантиметрах от обтянутых кашемировыми пиджаками широких спин (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) обладатели которых мирно потягивали напитки облокотившись на барную стойку (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) он аккуратно развернулся в противоположную сторону (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и увидел ещё одну группку из нескольких короткостриженых крепких парней (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) они спокойно смотрели на него и понимающе улыбались (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) володя снова повернулся к барной стойке (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) по ту сторону которой нарисовался бармен (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) две по сто водки и две сигары!!! проорал он бармену (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) сквозь бушующий музыкальный напалм (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) две по сто и две сигары!!!? проорал бармен в ответ (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и исчез в тумане (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) рядом нарисовался блаженно улыбающийся славка (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) подходи к столику!!! я двух тёлок снял!!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) прокричал он неопределённо тыча кудато в темноту (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) подсвеченную зарницами далёких молний (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) прилетел бармен поставил на стойку два запотевших бокала ледяной водки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) положил сигары взял деньги и улетел (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) володя ведомый неизвестно каким наитием без труда (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) отыскал в темноте столик со славкой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и двумя девчонками (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) он плюхнулся на кожаный диван (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) утонул в нём (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) прокричал володя в ушко симпатичной брюнетке (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) которая сидела рядом с ним (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)положил руку ей на мягкое тёплое плечо (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) прижав к себе (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) а тебя как зовут?!! спросил он её (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) чтобы общаться им приходилось перекрикивать грохочущую музыку (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) поля!!! прокричала (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) она (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) в ответ (РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!!) что за имя такое поля?!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) полина!!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) водку будешь?!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) полина (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) отрицательно покачала головой (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) показывая (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) бокал с коричневатой жидкостью в которой угадывалась кокакола (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) славка уже был занят оживлённой беседой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) с её подругой (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) небрежно положив руку ей на бедро (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) а как подругу зовут? (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) оксана!!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) часто бываете здесь?!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) полина (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) кивнула (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) и жарко (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) прокричала (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) ему на ухо (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) прижимаясь к нему своей упругой грудью (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) да частенько!!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) нравится здесь?! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) да очень!!! (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) володя (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) опрокинул в себя бокал с водкой и ничего не почувствовал (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) даже водочной горечи (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) только на мгновение вроде как немного протрезвел (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и приспустился на пару уровней вниз (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) но тут же его снова подбросило вверх (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) я щас!!! прокричал он (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) полине (ПОХОТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!) поднявшись на ноги он полетел обратно к бару (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) композиция TIM DELUX «IT JUST WON’T DO» (FEAT. SAM OBERNIK) застигла его врасплох (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) и он был буквально заворожен гипнотически звучавшим саксом (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) сверлившим мелодию с незыблемой торжественностью экстатически кислотного электрического звонка (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) на который с безнаказанной регулярностью снова и снова жал какойто торчок (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) включая в его голове неземные вибрации экстатическикислотного света (РАДОСТИСЧАСТЬЕ!!!!!!!!) володя дал волю своим чувствам (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) подпрыгивая на полметра а может даже на метр над танцполом (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) выше всех в зале (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) махая руками вверхвниз словно большая человекообразная птица!!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) он подлетел к бару и не переставая (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) прыгать (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) размахивавая руками (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) закричал бармену (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) две по сто водки!!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) айн момент!!! заорал в ответ бармен (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) удивительно но он тоже прыгал в такт саксу (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) даже и не думая скрывать что на волне (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) подпрыгивая от восторга и восторженно тряся головой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) не пролив при этом из бокалов ни капли володя (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) вернулся к столику за которым в гордом одиночестве восседал славка (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) перед ним стоял пустой бокал изпод водки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) отодвинув его володя поставил на его место полный бокал (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) свой он опустошил залпом тут же (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) его снова на мгновение приотпустило словно водка была какимто сидром или вообще водой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) но тут же новая волна накрыла его с головой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) откинувшись на спинку дивана он закурил сигару (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) выкурив её он допрыгал до бара и взял ещё две порции водки (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) а также пачку сигарет (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) выпив водки и выкурив несколько сигарет (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) он опять окунулся в водоворот искрящихся событий (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)
безымянную вечность спустя володя обнаружил (РАДОСТЬ!!!!!!!!) что сидит (РАДОСТЬ!!!!!!!!) на диване с бокалом холодной кокаколы в руках (РАДОСТЬ!!!!!!!!) на часах было полшестого утра (РАДОСТЬ!!!!!!!!) чуть поодаль в неизменных тёмных очках сидел славка (РАДОСТЬ!!!!!!!!) и блаженно улыбался в пустоту (РАДОСТЬ!!!!!!!!) зал заметно опустел (РАДОСТЬ!!!!!!!!) народ начинал расходиться (РАДОСТЬ!!!!!!!!) играл хаус-римейк композиции «нас не догонят» (РАДОСТЬ!!!!!!!!), и хотя обычно володя оставался саркастически равнодушен к творению этих псевдолесбиянок, сейчас композиция странным образом цепляла (РАДОСТЬ!!!!!!!!) создавая впечатление чего-то великого и важного (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) уходящего, чтобы никогда больше не вернуться, наполняя сердце щемящей грустью (РАДОСТЬ!!!!!!!!)







      Потом они шли по полупустым улицам просыпающегося города, под весёлый перезвон трамваев. Под новым небом, озарённым новым солнцем. Курили сигареты, одну за другой, кайф ещё держал их в своих нежных объятиях! После решили съездить в Юрмалу искупаться. Там они добили «пяточку», предусмотрительно прибережённую Славкой на утро.


      Окунувшись в прохладу небесно-морского простора под ярким палящим солнцем, они превратились в дельфинов или в Дельфийских оракулов?!


      Каждые полчаса они снова и снова возвращались в море, погружаясь в бархатисто-упругое невесомое лоно живой любви и нежности и расставаясь с опостылевшей обузой бренной плоти!


      Они провели на море весь день, в ленивой полудрёме и многоцветных грёзах под пронзительные крики чаек, то прячась от полуденного жара в тенистое шуршание пушистого соснового леса, то выползая на раскалённый песок и наблюдая за временем, клубившимся в их глазах облаками, тайно перемещавшимися, скрытно расползавшимися, то влево, то вправо, то вверх, то вниз, то быстрее, то медленнее, иногда застывавшими в бездонном лазурном небе, величественными и нетленными, нереальными и призрачными белыми заоблачными замками, а мгновение спустя снова возобновлявшими свою тайную небесную перепланировку.


      Тихий летний вечер застал их в кафе — «кафисе», как называл его Славка, безотчётно синтезировавший неологизм из слов «кафе» и «офис».


      «Кафис» располагался рядом с домом, в котором проживали они оба, и потому они были здесь завсегдатаями.


      Скушав по сырному салатику и запив его стаканом апельсинового сока, так прикольно обдававшим фруктовыми фонтанчиками их пропитанные никотином дёсны, они сидели и чего-то ждали. Расходиться по домам определенно не хотелось! Только не сегодня, не в этот чудесный летний солнечный вечер!


      Время от времени они выходили на улицу, чтобы обменяться впечатлениями от прошедшей ночи и докурить, наверное, уже третью пачку сигарет за последние сутки!


      Снова возвращались в кафе, чтобы догнаться взятым у Наташи в долг чаем. Бенгальские огни кайфа всё ещё вспыхивали, время от времени, правда, всё слабее и слабее, лишь для того, чтобы своими весёлыми искрами напомнить о канувшем в Лету грандиозном Вселенском Карнавале Любви!


      Володя решил взять инициативу в свои руки.


— Ну чё творим, братан?! — спросил он, — по домам или…? — здесь Володя сделал многозначительную паузу — или продолжим праздник?!
      Славка с сомнением поцыкал языком и, улыбнувшись, поднял на Володю линзы солнечных очков.


— А бабки? Я пустой, нету ни гроша!


— Может у Нинки, из тридцатой квартиры, надыбаешь в долг пару червонцев?


— А отдавать с чего?


— Как-нибудь нарисуем, было бы желание!


     Славка засмеялся:


— Ха-ааа, нарисуем, Вовчик? Умеешь деньги рисовать, базара ноль, гуляем с мая по ноябрь!


— Потом возьмём пару колёс и по новой в «Ла Рокку»! — продолжал настаивать на своём Володя.


     Славка снова с сомнением цыкнул. Он работал строителем и относился к деньгам крайне бережливо.


— Может, к Янчику зайдём, посмотрим, чё он? — Славка вопросительно глянул на Володю.


     Янчик был знакомым Славки. Володя тоже знал его, ещё по школе.


— Лады, — согласился Володя.


     Попрощавшись с Наташей, весело сверкнувшей им в ответ своей задорной улыбкой, они вышли из кафе на улицу.


     Минут через десять неторопливой прогулки под прекрасным июньским небом, они уже были на месте. На полянке перед гаражами стоял «Фольксваген» Янчика, а из гаража доносились взрывы весёлого хохота. Переднее окно «Гольфа» было наполовину приспущено, за рулём сидел Янчик, собственной персоной, и сосредоточенно забивал косяк с ладони.


   — «Головы»? — хохотнув, спросил Славка, вместо приветствия, наклоняясь к окну, чтобы получше рассмотреть траву.


     Янчик молча кивнул в ответ, и, лишь выдержав некоторую паузу, поинтересовался:


— А что вы?


— А мы с братом закинулись не по-детски!


Янчик весело улыбнулся и поднял на них взгляд, оторвавшись от созерцания косяка:


— Пилюли?


Славка снова радостно хохотнул:


— Они самые! Вчера закинулись! Нормально так прёт! Не по-детски!


— Чё брали? «Мицики»?


      Янчик, словно слон хоботом, втянул в папиросу с ладони остатки марихуаны.


— Да не, «Кремли». Брат решил попробовать, а я за компанию к нему присоединился, чтобы он не скучал! — тут Славка подмигнул Володе и весело улыбнулся.


— По два «Кремля» на брата взяли, чтобы прочувствовать! — продолжал он, блаженно улыбаясь. — А ещё кислоты, марчеллу «Волшебников» — уточнил он небрежно. — Сверху водяры накатили, в «Ла Рокке». Да мы тока с Юрмалы вернулись. Весь день там прооткисали на пляже, на отходняках!


— Красавцы! У Джуса брали?


— Ну да! А у кого ж ещё? — Славка весело засмеялся, довольный произведённым эффектом.


— Нормально прёт? Прочувствовали? Скучно не было? — Янчик, улыбаясь, перевёл взгляд на Володю.


— Да ты чё! Какое нормально! Ваще никак! Просто сказочно! Хочу повторить! — восторженно и совершенно искренне воскликнул Володя.


     Янчик засмеялся и повертел в пальцах готовый косяк.


— Садитесь в машину, парни! Щас курнём по-братски, штобы вас ваще торкнуло, размазало и догнало на вторяках!


     В повторном приглашении Славка с Володей, разумеется, не нуждались. Они залезли в «Гольф» Янчика. Володя сел на заднее сиденье, а Славка — на переднее.


     Янчик закрыл окно, раскурил косяк и передал Славке. Славка сделал несколько коротких топсов и передал косяк Володе. Тот, в свою очередь, глубоко затянулся, задержал дыхание, выдохнул дым. Салон машины наполнился сладким дымом анаши. От этого дыма по его телу пробежала дрожь физического удовольствия, время снова растянулось, но экстатически-электрическая отстранённая реальность кислоты осталась нетронутой, недосягаемой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)


     Солнце экстази и ЛСД лишь слегка подернулось сладковатыми облачками марихуаны, а небывалое счастье вновь заискрило бенгальскими огнями (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!), да перед глазами забегали какие-то серебряные шарики. Откуда-то Володя знал, что это молекулы воды (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)


     Янчик включил музыку. Заиграла композиция «CLINT EASTWOOD» в исполнении «GORILLAZ». Володя владел английским языком в совершенстве, как-никак учил его чуть ли ни с шести лет. Славка английского языка не знал, но запели они одновременно. Они не подпевали, а создавали композицию вместе с группой (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) Слова, слитые с мелодией воедино, накатывали электрическими волнами, вознося их над жужжанием высоковольтных линий и гималайскими пиками (РАДОСТИСЛАДОСТЬ!!!!!!!!)

i ain’t happy, i’m feeling glad
i got sunshine in a bag
i’m useless, but not for long
the future is coming on
it’s coming on
it’s coming on
it’s coming on
yeah… ha ha!
finally someone let me out of
my cage
now, time for me is nothing cos i’m
counting no age…

chicks and dudes
who you think is really kickin’ tunes?
picture you getting down in a picture tube
like you lit the fuse
you think it’s fictional
mystical? maybe
spiritual
hearable…

every sprouting tree,
every child apiece,
every cloud you see
you see with your eyes
i see destruction and demise
corruption in disguise
from this fuckin’ enterprise
now i’m suckin’ to your lies
through russ, though
not his muscles but
percussion he provides with me as a guide…
i ain’t happy, i’m feeling glad
i got sunshine in a bag
i ain’t happy, i’m feeling glad
i got sunshine in a bag
the future is coming on
it’s coming on
it’s coming on
it’s coming on
my future…



     Звук слов исходил не из колонок, а прямо из их мозжечков и гортаней, а мгновенное понимание Володей отдельных слов насчёт радости от Солнца, переносимого в сумке, и яркого будущего, которое всегда впереди, навеки сливало его воедино с этой композицией, переведённой им впоследствии:



Я не под кайфом, а мне всё в кайф!
в моей сумке солнце, а в сердце драйв,
я никому не нужен, но ничего,
вам никуда не деться от моего,
я не под кайфом, а мне всё в кайф!
в моей сумке солнце, а в сердце драйв,
я никому не нужен, но ничего,
вам никуда не деться от моего
будущего
будущего
будущего

ага… ха ха!
наконец-то, я скинул
все цепи свои,
моё время ничто —
цель в грядущие дни

как очутился я там?
ты не стремайся, чудак,
я вас всех залечу,
если что-то не так,
неуловимый,
бессмысленно непостижимый, тобой
повелеваю я,
вырастая горой,
и теперь у меня никаких нет проблем,
потому что я выше,
любых ваших схем,
все вы лохи в натуре,
чуваки и чувихи,
потому что вы все
слышите голос мой тихий
в телевизоре, и зажжён запал,
я курнул напалма и совсем пропал,
мистиком стал,
а может быть,
психом,
собственным слухом,
или собственным стихом,
слишком безумны вы все,
когда жизни в вас нет,
когда от бесценной остался
её цены переплёт
что подсел, чувак, на мою наркоту?
цепляет децл ништяк?
символ счастья
с коту,
я вас всех хайпанул,
овладевая собой,
базара нет, я повсеместный герой,

я не под кайфом, а мне всё в кайф!
в моей сумке солнце, а в сердце драйв,
я никому не нужен, но ничего,
вам никуда не деться от моего,
я не под кайфом, а мне всё в кайф!
в моей сумке солнце, а в сердце драйв,
я никому не нужен, но ничего,
вам никуда не деться от моего
будущего
будущего
будущего

Вникнув в суть бытия,
экзистенциальных проблем,
вишь, ребятки, как я,
выше химий и схем,
ртом вырвав ритм
апокалиптических клемм,
для всех внезапно сделались всем —
растущими лесами
детьми
облаками,
разуйте глаза и убедитесь в том сами —
зрю мира распад и конец бытия,
замаскированного его разложения,
я в омут с головой или то спорынья?
а, может, ложь отсосёт у меня полынья,
да русский я, русский,
и это в моих мускулах
сквозит барабанных перепонок дрожь
дддддд рожь не тттттт рожь

Я не под кайфом, а мне всё в кайф!
в моей сумке солнце, а в сердце драйв,
я никому не нужен, но ничего,
вам никуда не деться от моего
будущего
будущего
будущего


          Композиция закончилась. Янчик выключил музыку. Они вышли из машины и зашли в гараж.


      В гараже сидели трое латышей — приятелей Янчика, и весело хохотали.


     «Парни вчера по два „Кремля“ „прихавали“ и по половине „Волшебников“, — улыбаясь, сообщил им Янчик. — У вас там ещё полграмма „голов“ оставалось, давайте догонимся и парней догоним!»


       Один из латышей тут же вышел из гаража и вскоре вернулся с кальяном на четыре персоны, с четырьмя металлическими отводными трубками и пластмассовыми мундштуками. В центр кальяна лёг пахучий зеленовато-коричневатый комок «голов».


       К кальяну подошли два приятеля Янчика, Славка, а к четвёртой трубке подошёл Володя. К «головам» поднесли зажигалку. Володя поспешно сделал затяжку, «головы» загорелись, раздалось журчание воды в колбе, шипение тлеющей травы, а потом вылетел пузырёк и ударил Володю прямо в мозжечок…






       Он проспал чуть ли не сутки и, проснувшись на следующий день в кровати, одетым, вспомнил о пузырьке, с улыбкой. Потом глянул на часы глазами полными слёз, от скуренной накануне травы, на часах было три пополудни.


      Перекусив, он позвонил Славке и рассказал ему о пузырьке.


      В ответ тот лишь хохотнул в трубку.


— Да, Вован, лихо ты вчера в одиночку полграмма «голов» пыхнул одной затяжкой, Янчиковы корефаны слегка обломались с такого хода. Но ты не переживай! Пока ты спал, мы с Янчиком сгоняли к Джусу и взяли ещё пару грамм, все удулись в хлам! Потом довезли тебя до дому. Ты чего-то там бубнил насчёт колёс. Чё сёдня творим, чё мутим? Я выходной, с работы позвонили, сказали завтра можно не выходить, бугор типа заболел, бухает, наверное, на синего коня подсел, беспонтовщик!

— Давай колёс возьмём и повторим позавчерашний прикол? — снова предложил Володя.


— Ща, Джусу звякну, узнаю.


     Славка отключился и перезвонил через пару минут.


— У Джуса нету ничего, сказал, к вечеру, может, будет.


     Выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— Зато у меня четверть есть, Янчик подогрел, дал на отходняк.


     Вдвойне обрадованный отрадной новостью, которой предшествовала новость не столь приятная, Володя не скрывал своих чувств:


— Янчик — очень хороший человек!


— Дааа, он свой парень! — подтвердил Славка, довольный столь позитивной реакцией Володи на его слова.


— Ну, тогда увидимся во дворе!


— Щас перекушу, со вчерашних салатиков ничего не ел, и выйду!


— Давай!


— Давай!


      Минут пятнадцать спустя они уже стояли во дворе, под козырьком подъезда, потому что на улице моросил дождь, а небо было плотно затянуто серыми занавесками туч, и передавали друг другу папиросу «Беломора», набитую сладким дурманом, смешанным с горьковатым табаком. Потом Володя снова увидел их, ну те серебряные шарики, молекулы воды. (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)


      Он попробовал поуправлять ими в своих глазах и погонял из стороны в сторону, словно шары на бильярде. (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) Ему пришло в голову, что он может разогнать тучи и снова увидеть солнце (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!) Володя сообщил об этом Славке и пропел: «I got sunshine in a bag!»


     «Я тучи разгоню руками!» — гнусаво запел тот в ответ, и они оба засмеялись.


     Их снова «убило», разговаривать было лень. Володя увлёкся перемещением в своих глазах, и в облаках, серебряных стеклянных шариков, беспрекословно повиновавшихся его воле. Они постояли ещё немного, и разошлись по домам, договорившись встретиться вечером.


      Придя домой, Володя выпил чая, чтобы сбить сушняк и решил немного вздремнуть, но что-то привлекло его внимание. Из-под жалюзи на окнах, в кухне, пробивался солнечный свет! Он выглянул в окно и не поверил своим глазам! Небо, пятнадцать минут назад всё плотно затянутое тучами, было синим и чистым, со всех сторон!!! Ярко светило солнце!!! (РАДОСТИЩАСТЬЕ!!!!!!!!)






       Звонок в дверь разбудил его уже под вечер. Нехотя, Володя поплёлся к двери, на ватных и тяжёлых ногах, глянул в глазок. Разумеется, это был Славка! Также нехотя и лениво он открыл неожиданно тяжёлую дверь. Славка громко заржал, не говоря ни слова, зашёл в коридор, вытянул руку, сжатую в кулак, и торжественно разжал его, торжествующе улыбаясь при этом! Ладонь оказалась пустой!


Лишь присмотревшись, Володя увидел на его ладони едва заметный бумажный треугольник.


— Что это???! — недоумённо спросил он.


— Не врубаешься?! — Славка ехидно улыбнулся. — Это «Коты»! Джусу подогнали московский эксклюзив! В одной марчелле пятьсот миллиграмм качественного ЛСД! Пять дозняков в одной марчелле, прикинь! До чего филателисты доизвращались! Короче, мы порезали две марчеллы пополам, по 250 миллиграмм на брата, чтобы прочувствовать! По половине Джусу, Янчику и мне, а это, держи, твоя доля, брат! 2,5 дозы чистого эксклюзива!!! Джус грит: «Кислота просто нереальная!!!» Есть предложение съездить на Гаую. Там у Янчика дачка, надо с дачи кое-что забрать по мелочи, заодно и приколемся!


      Володя осторожно ткнул указательным пальцем в микроскопический кусочек бумаги и отправил его под язык. На языке сразу появился знакомый батареечный привкус.


      Они спустились по лестнице, вышли из подъезда и сели в «Гольф» Янчика, сзади. На переднем сиденье, рядом с Янкой, сидел Джус, которого за глаза также звали «Чёртом», невзрачный, бледный молодой человек с козлиной бородкой и остроконечными ушами, действительно придававшими ему сходство с этим персонажем.


      «Салют космонавтам!» — весело приветствовал их Джус. Они пожали друг другу руки, и машина тронулась с места. Быстро миновав центр города, «Гольф» вырулил на Таллинское шоссе. Славка с Янчиком и Джусом непрерывно разговаривали, со смехом вспоминая разных неизвестных Володе людей и различные приколы.


      Володя какое-то время сидел молча, погрузившись в себя, глядя на проносящийся мимо пейзаж, и вдруг некая серебряная вспышка вобрала его, даровав ему свою волшебную силу, какую-то магическую власть над миром! Он стал смотреть на мир откуда-то сверху и со стороны, присутствие Янчика и Джуса, с которыми он был едва знаком, вдруг перестало быть важным! Поэтому, когда Славка с Янчиком и Джусом засмеялись над очередным приколом, он, передразнивая их, попробовал сказать: «Ха-ха-ха-ха-ха». Но его голосовые связки словно принадлежали не ему, а какому-то другому, незнакомому человеку, поэтому междометие прозвучало несколько напряжённо и даже тоскливо. Джус со Славкой с любопытством посмотрели на него и продолжили разговор.


      «Ха-ха-ха-ха-ха-ха!» — настойчиво произнёс Володя.


      На сей раз междометия получились совсем тоскливыми и неуместными, и тут невесомая волна подхватила его и вознесла над миром.


      Он закричал, что было сил, не жалея голосовых связок:


     «Аааа-хахахахаха-аааа-а!!!» — перекрывая негромко игравшую по радио музыку. «Аааа-ааа-хахаха-аааа-хахахаха-аааа!!!!» — он просто захлёбывался смехом!


— Нормально торкнуло! — прокомментировал Джус.
— Ахуеть! Меня тоже торкнуло!!! Хахахахаха-аааа-хахаха-аааа-ааа!!! — заорал Славка.


     Вышло очень похоже! Джус с Янчиком засмеялись. Володя со Славкой продолжали смеяться взахлёб, уже друг над другом, и вскоре Янчик с Джусом присоединились к ним, смеясь над ними «Аааа-хахахахахаха-ааааа-ааа-а!!!»


     Янчик свернул с шоссе на просёлочную дорогу и притормозил у обочины. Машина превратилась в сумасшедший дом на колёсах! В ней четверо безумцев смеялись до слёз друг над другом и над миром, из серьёзной трагедии внезапно превратившимся в смехотворную мультипликационную комедию! Сколько они смеялись так, находя смешное в самом смехе, в его звучании, оттенках, едва уловимых нотах, интонациях и нюансах, Володя сказать не мог! Время исчезло, за ненадобностью, потеряло всякий смысл!


      Отсмеявшись, они снова тронулись в путь, Янчик сделал музыку погромче, и, закрыв глаза, все, за исключением, понятное дело, водителя, погрузились в созерцание разноцветных вихрей, водоворотов, спиралей и созвездий. Володя не представлял себе, как можно водить в таком состоянии! Вселенные разматывались у него перед глазами дивными многоцветными лентами, а когда он открывал глаза, то смотрел на мир откуда-то сверху!


      Когда подъехали к даче Янчика, солнце уже село.


      «Давай съездим до речки!» — предложил Джус.


      Вместо ответа Янчик дал по газам и выехал на берег реки. Вокруг не было ни души, только вдали темнели силуэты уснувших домов.


      Стояла абсолютная тишина, как в первый день от сотворения мира, сквозь плотную вату тишины доносилось лишь электрическое стрекотание кузнечиков. Володя спустился к реке, упал в густую траву, словно погрузился в нереально тёплую и мягкую перину, и уставился в небо, перерезанное пополам стеной вкусных кремовых облаков, уходящей вдаль, в дымный закат. За «стеной Сальвадора Дали» открывался сказочный мир звёзд! Звёзды были нереально большими, размером с горошину, и нереально красивыми, как бриллианты, на которые хочется смотреть бесконечно — зелёные, жёлтые, синие, красные.


      Он пролежал так очень долго, совершенно неподвижно, погрузившись в созерцание волшебного мира Млечного пути, укутанный мягкой тёплой травой. Потом до него донеслись звуки громкой музыки.


       Нехотя открыв глаза, он поднялся и пошёл обратно, к машине, возле которой отплясывали три силуэта, устроивших импровизированный рэйв под открытым небом. Плясать Володе совсем не хотелось. Он просто стоял и завороженно смотрел на живые, пульсировавшие звёзды, подрагивавшие точно пузырьки в бокале с наэлектризованным шампанским. Вон мерцает бриллиантовый Орион, вон раскинулась Большая Медведица, а вон Малая, с Полярной звездой на хвосте! Неожиданно одна из звёзд вспыхнула и раздулась, превратившись в подобие гигантского мыльного пузыря в небе, напоминавшего шар, обычно крутящийся под потолком на любой более-менее приличной дискотеке (или квантовый глобус?!), а потом начала бешено вращаться вокруг собственной оси!!!

— Слаа-вкааа!!! Братаа-ан!!! Иди сюдааа, скоре-е!!! — тут же закричал Володя, во всё горло, стараясь перекричать звуки импровизированного рэйва, боясь, что не успеет, и сказочный мыльный шар вот-вот лопнет и испарится, так же неожиданно, как появился, прежде чем его увидят остальные!


— Братаан!!! Эу, ска-рее, сюдаа!!! — не унимался он.


— Смарите!!! — крикнул он Славке с Янчиком, подошедшим на его призыв, завороженно глядя и указывая пальцем на вспыхнувшую пурпуром звезду!


     Славка с Янчиком так же зачарованно уставились на пурпурный пузырь, сделавшийся синим, красным, и тут же — жёлтым, зелёным, фиолетовым, кружившийся в небе над рекой, с бешеной скоростью обезумевшей фотонной юлы! Перед их изумлённым взором проносились все цвета радуги, первобытной, свежей, юной, живой радуги!


      Янчик повернулся и крикнул Джусу: «Джус, бра-таан! Подгребай сюда!!! Тут нормальный кин крутят!!!»


      Джус перестал танцевать, открыл глаза и посмотрел на шар, а потом снова закрыл их и, продолжая танцевать, крикнул Янке в ответ: «Янчик, у тебя макароны есть?! Меня чё-то на хавчик пробило!»






      Когда они вернулись на дачу, было около четырёх часов ночи. Янчик открыл ворота и заехал во двор. Дача представляла собой добротное двухэтажное кирпичное строение с пятью комнатами, тремя на первом и двумя на втором этаже, с зачётным интерьером из кафеля и ламината.


— Милости прошу к нашему шалашу! — весело сказал хозяин дачи, запуская их внутрь, в просторную гостиную, посреди которой стоял деревянный стол с пятью стульями, а по бокам, у стен, находились шкаф с книгами, диван и двуспальная кровать.


— Располагайтесь, гости дорогие, чувствуйте себя, как дома, но не забывайте, что вы в гостях!


— Бля-я-аа, попить-то не взяли, «Колы» бы щас, сушняаак! — протянул Джус.


— Ты хотел сказать коки! — сострил Володя.


— Он хотел сказать макароны! — сострил Янчик. — Да ты не переживай Джус, ща сгоняем на станцию, там ларёк круглосуточный, зацепим чё-нибудь попить! Вы с нами, парни? — Янка вопросительно посмотрел на Славку с Володей.


       Славка, уже улёгшийся на диван, нехотя приподнял голову с подушки и отрицательно помотал ею:


  — Не-е, езжайте без меня, я в переборах, — после чего устало уронил голову обратно на подушку.


  — Я с ним побуду, — сказал Володя и сел на диван, рядом со Славкой.


  — Мы туда и обратно, скоро будем! У Джуса ещё косяк добрый остался, перед сном задуемся!


  — Лады, — сказал Володя.


       Кумарить не хотелось, он знал, что трава собьёт высокоуровневый кислотный залп. К чему трава, когда уже зришь воочию все пятьсот измерений мироздания?!


       Но он знал также, что всё равно не откажется и курнёт. Ни о каком сне, в его обычном понимании, не могло быть и речи, в таком состоянии можно было только притворяться спящим, наблюдая, как бы со стороны, безостановочные цветные сны, раскручивающиеся перед глазами со скоростью сверхсветового персидского ковра. Со двора донёсся звук двигателя, и Янчик с Джусом укатили.


     «Улетели», — мысленно поправился Володя и усмехнулся.


  — Как ты, брат? — спросил он Славку.


  — Всё ништяаак, прёт просто ахуенно! — ответил тот тихим голосом, не открывая глаз.


      Володя вышел на крыльцо дома, прикрыв за собой дверь, и с головой окунулся в океан заоблачных пространств, межгалактических просторов, внезапно разверзшихся перед его глазами, полных бриллиантов, сапфиров, изумрудов, аметистов, расплавленного золота и серебра!!!


      Вдруг нечто, на периферии зрения, привлекло его взгляд. Над рекой, помигивая огнями, зелёными, красными, белыми, жёлтыми, летел самолёт.


      Нет, не самолёт, для самолёта он летел слишком низко, значит вертолёт!


      Но этот самолёт не был и вертолётом!


      Какая-то форма, а точнее непрерывно видоизменяющиеся формы, сверкая огнями, беззвучно плыли в ночи, уже над Янкиной дачей, примерно на стометровой высоте!!!


      «Ну ни фига себе! Ни фига себе!!! НЛО!!!» — от этой мысли на него повеяло ночным холодком, а за ней последовала другая — может вступить с ним в телепатический контакт?!»


      Формы, как будто подслушав его мысли, подмигивая огоньками, остановились, развернулись, проплыли немного в его сторону и зависли прямо над ним!


      Володе вдруг стало неуютно!


      Он просто стоял, уставившись широко раскрытыми, немигающими глазами на Неопознанный Летающий Объект, зависший в ста метрах над его головой, повторяя эти слова, словно некое магическое заклинание!


— Вот как оно бывает! И как нарочно, он один в такой момент! Будет потом рассказывать, ведь не поверят же! Славка!


     Он лихорадочно распахнул дверь и заскочил вовнутрь.


— Слаааа-вкаааа! Вста-вааай! Там НЛО во дворе! Пааааа-дъёоом, братааан! Вста-ваай! Харэ спать! Идём на улицу! Пойдём! Слыыы-шииишь?!Там НЛО в небе! Слыыышииишь ты, дурень?!!!! Там Н-Л-О!


     Но Славка, вяло улыбнувшись, лишь пробормотал:


— Хаарэ прикаалываться! Дааай паспаать!


     Махнув на него рукой, Володя бросился обратно на улицу!


     Видоизменяющихся (мысле) форм, обычно именуемых НЛО, насмешливо подмигивавших огнями, уже не было на прежнем месте!


     Они плыли над рекой и лесом, к морю!


     Там НЛО снова остановилось и, как будто специально, развернулось так, чтобы Володе было лучше его видно!


     Оно зависло на горизонте, над морем, удивительно живое и осязаемое, дерзко поблёскивая золотым силуэтом, сверкая огнями!


     Володя, изъятый из времени и пространства, новоявленный причастник древнегреческих Элевсинских мистерий, затаив дыхание, не мигая, не отводя глаз, в экстазе мистического озарения, смотрел на золотой силуэт, вызывающе застывший на фоне уже несколько просветлевшего летнего неба!


     Этот силуэт являлся неким воплощением сокровенной тайны бытия и в то же время напоминал ему нечто!


     Что-то очень знакомое, но Володя никак не мог вспомнить, что же именно!


     Лишь на мгновение он задумчиво опустил взгляд к земле, а когда поднял его вновь, горизонт был пуст!


     Золотистый силуэт исчез!


     Вместо него, высоко в небе, появилась безумно пляшущая звезда!


      Мгновение спустя, из неё, словно из какой-то потусторонней трубы, клубами повалил дым!


      За несколько минут дым затянул непроницаемым покрывалом и звёздное небо над головой, и светлеющий восток, опустился на реку и лес, и обернулся туманом!


      Когда во двор заехал «Гольф» Янчика, ворота, находящиеся метрах в десяти от крыльца, были уже неразличимы в молочной взвеси, а фары автомобиля слабо поблёскивали в ней тусклыми китайскими фонариками!


     «Ни хеераа себе заамеес!» — протянул Янчик, выслушав возбуждённый и сбивчивый рассказ Володи о только что пережитом приключении.


     «Сышь, Джус, а мы-то, по ходу, самый интересный фильм и пропустили! Тут без полграмма голов не разберёшься! Давай забьём-дунем по-братски!»


      Они прошли в гостиную, где на диване, с закрытыми глазами и с мечтательной улыбкой на лице лежал Славка.
«Этот всё дрыхнет!» — насмешливо прокомментировал Янка. — «Славка, паадъёом, падла! Ща устроим ядерный взрыв! А потом пойдём НЛО смотреть!»


      Славка никак не отреагировал на его слова.


      Джус сел за стол и, раскрошив на него полграмма «голов», выдув табак из «Беломора» в камин, принялся неторопливо забивать в папиросу «головы», чистоганом, без табака. Забив косяк, он подпалил его, подул, чтобы тот как следует разгорелся, сделал пару коротких «напасов» и, закашлявшись, передал Янчику, а Янка, в свою очередь, сделав несколько коротких тяжек, передал косяк Володе.


      Володя жадно втянул в себя сладковатый дым, подержал немного в лёгких и выпустил из себя облако белого тумана. Потолок, как будто стал немного выше, стены тоже раздвинулись, в глазах опять разлетелись многомерные киноплёнки.


       «Эу, братан, проснись!» — он попытался растолкать Славку, тот на мгновение, нехотя, приоткрыл глаза.


      «На, Славка, затянись, братан, зацени! Чистоган, без табака!» — сказал Володя, передавая косяк Славке.


      Славка взял его, сделал небольшую тяжку, поперхнулся, закашлялся и передал обратно Володе.


      «Как в первый раз кумаришь!» — не удержался от саркастического замечания Володя, затягиваясь и возвращая косяк Янке.


      Тут взгляд Володи упал на стоящую в углу электрогитару. Играть на гитаре он не умел. Но дома у него имелась акустическая гитара, доставшаяся в наследство от отца, на которой он иногда бренчал.


— Можно? — спросил он у Янчика, показывая рукой на электрогитару.


— Да конешна, братан! Ща добьём децил! Умеешь играть?


— Да нее, таак просто, хочу приколоться. Спасибо, я пас! — ответил он Джусу, протягивавшему косяк.


      Славка тоже отказался курить, и Янчик с Джусом деловито добили «пяточку», сделав ещё по паре «напасов».


      После этого Янчик вытащил гитару из угла, подключил её к колонке и подсоединил к сети.


      «Прикалывайся, на здоровье! Русская семиструнная, полуэлектрическая. На, возьми медиатор!»


      Володя взял кусочек пластмассы и ударил по струнам. Стены разъехались в разные стороны и исчезли, потолок сдуло разноцветным ветром!


      Издалека до него донёсся смех. Это смеялись Янчик с Джусом, как будто находившиеся в другом помещении!


      Даже Славка оторвал голову от подушки и крикнул откуда-то со дна морского, из-под толщи воды: «Ну ни фига себе!»


      Его комментарий тут же потонул в разноцветных спагетти и вермишели, взлетевших со струн.


      Сначала Володя заиграл тяжёлый рок на басах, настоящий отъехавший «тяжеляк» в стиле «Лед Зеппелин», лихо, агрессивно, жёстко, потом его рука, словно направляемая чужой, безошибочной волей перепрыгнула на нижние струны, которые с нереальной пронзительностью, и в то же время насмешливо, заверещали о бедах, оставшихся, наконец, позади!


      Затем рука снова вернулась к басам, навязывающим миру свою агрессивную, цветную кайфовую волю, выдав натуральный, размеренный и степенный «чёрный» блюз!


      Его ум и душа отделились от тела и взлетели на ни для кого недосягаемую высоту! Рука с медиатором автоматически теребила, поглаживала струны, сделавшиеся такими же невесомыми, как и его голова, размеренно лаская их с безупречной точностью прирождённого гитариста-виртуоза, под беззвучный аккомпанемент непрерывного салюта и разноцветных мозаично-калейдоскопических картин, непрерывно двигающихся и разъезжающихся во все стороны, в такт струнам!


      В какой-то момент Володя осознал, что играет не рукой, а глазами, пляшущей в глазах разноцветной вибрацией! Он превратился в повелителя пространства и времени, в повелителя Вселенной, меняющего ритм пульсирующих квазаров, драйв получался просто потрясающим, острым, динамичным, ритмически гармоничным, очень похожим на ранний «Лед Зеппелин» или Хендрикса!


      «Не фигово Джими прикололся за четыре года своей недолгой жизни!» — подумалось ему где-то вдалеке, но тут же эта мысль канула в Лету, смытая потоком разноцветных событий на фоне живого света Любви… медузы?


      Живые, похожие на медуз, плазмоиды слегка подрагивали под тонким слоем воды, такие нежные, любящие, трепещущие и сладкие, источающие любовь и нежность, нелицемерную нежность и любовь, и радость, беззвучно шепчущие: «С возвращением, друг! Мы все любим тебя! Мы все в любви!»


      Володя продолжал играть на одном из нижних этажей пятисотэтажного дома, в который он превратился, завороженно глядя внутренним оком на живые весёлые нотки, выплывавшие из тумана небытия, выкатывавшиеся из него цветными радужными колёсиками — его распавшаяся на кванты радужка (?!) — признававшиеся ему в любви, ластившиеся к нему, подобно весёлым дружелюбным щенкам!


      Разноцветные трепещущие краски облепили его со всех сторон, обняли, охватили его, источая тончайшие вибрации любви, радости, нежности, сбывшегося счастья! Жизнь проснулась в нём и смотрела на него своим любящим сладким оком непрерывно усиливавшейся радости!



      Когда до Володи долетело пение гитары, жившей своей собственной жизнью в его пальцах, а в его глазах — вспышками молний, то ему показалось, что он слышит далёкие электрические разряды в наушниках, но тут же звук пронзительно вырос в своей мощи, пронизал всё его существо, наполнил весь мир острым, динамичным, ледяным драйвом!


      Он видел, как с кончиков пальцев, скользящих по струнам, слетает снежная ангельская пыль, а его глазницы были полны разноцветного нежно-сладкого снега, который он вкушал глазами, точно мороженое! Сколько он парил вот так вот, в облаках, стряхивая с пальцев снежную пыль далёких бриллиантовых звёзд под ноги призрачным снам, может, два часа, а, может, и три!?


      Когда Володя осторожно прислонил к стене то, что обычно люди называют гитарой, Янчик с Джусом спали, лёжа поперёк кровати, напротив дивана, на котором сидел он. Славка, с закрытыми глазами, лежал позади него. Володя тоже закрыл глаза и, упав рядом с ним, забылся разноцветным сном.


      Дома Володя неоднократно перематывал кадры видения, ломая голову над тем, что же оно ему напоминало?


      Ему припомнилась статья, когда-то прочитанная в журнале, о нацистах, экспериментировавших с наркотиками, которые видели в небе нечто, что именовали «внешними умами».

      
      Володя ни на секунду не сомневался, что видел то же самое, что и они. Но что?!


      Что именно оно ему напоминало?


      Внезапно он прозрел и бросился к шкафу, в ящике которого хранились его детские рисунки. Лихорадочно перебирая их, он, наконец, нашёл то, что искал. На листе формата А4, в разводах синей краски, он увидел знакомый золотистый силуэт. Это был спутник, нарисованный им во втором классе третьей Рижской школы, на уроке рисования!






      Солнце ещё ярко светило, согревая мир своими жаркими лучами, но день уже склонился к вечеру.


      Неторопливо пересекая гостиную, Володя мельком отметил этот факт и глянул на часы. На них было полдесятого. Со дня эпохально-фантасмагорической поездки на Янкину дачу, «под Котами», прошло несколько дней. Этим утром они со Славкой снова пытались намутить «кислоты» или экстази, на вечер, но безуспешно! Джус был пустой! Открыв дверь, Володя впустил Славку.


   — Привет повелителю туч и Млечного Пути, от любителей кисло-сладкого электричества! — сказал Славка и весело рассмеялся.


  — Какими судьбами? — Володя даже и не пытался скрыть от него своё дурное настроение.


       Вместо ответа Славка вытянул руку и разжал кулак.


  — Сюрпрааайз! — он снова довольно засмеялся.
      На его ладони лежал заветный пакетик с волшебной маркой! Володя недоверчиво взял пакетик и вытряхнул из него марочку.


      На марке был изображён подсолнух. Володино настроение резко улучшилось!


— Прикинь! — стал рассказывать Славка. — Сижу с брательником, в комп играю, тут звонок! Беру трубу, а это Джус, марчеллу, — грит, — нашёл!


      И знаешь где?! В книге! Представляешь себе?! Он марчеллу в книге потерял! Между книжных страниц завалилась! Чтоб я так жил! Ну, в общем, он вспомнил, что мы с утра ему тарабанили и отзвонился.


      Говорит:
      «Нормальная кислота! Инопланетяне, — грит, — сто пудов к вам приколбасят, посмотреть, кто вышел в астрал».


      «Мне завтра на работу по любому, выспаться хочу по-человечески, а с «кислотой» не сильно поспишь. Подумал я о тебе, Вован, и взял марчеллу в долг! Так что пятак с тебя, еси чо! Может, до выходных отложишь, вместе приколемся?»


      Увидев проблеск сомнения в Володиных глазах, в оконцовке этой тирады, он понимающе улыбнулся:


— Да ладно, брателла, прикалывайся на здоровье, я не в претензии! На выходных ещё замутим! Смари, штобы инопланетяне тебя не с****или! — он снова заржал.


      Когда Славка ушёл, Володя не стал терять времени даром, и приход не заставил себя ждать слишком долго, ведь с последнего погружения прошло совсем немного времени. Едва в глазах разверзлась калейдоскопическая бездна, он поставил диск с «Гоа Транс» на проигрыватель компакт-дисков, надел наушники, и, упав на кровать, улетел, провалился в цветные грёзы.
      Когда Володя открыл глаза, уже светало.


     Сняв наушники, он прошёл на кухню и заварил чай, а после вышел на балкон.


      Поудобнее устроившись в кожаном кресле Володя расслабился, в абсолютной предрассветной тишине не было слышно даже пения птиц. Балкон, находившийся на девятом этаже многоэтажки, возносился в поднебесье над вершинами лип и тополей, выстроившихся внизу послушными шеренгами. Дальше, за дорогой, протянулись серые корпуса завода, за которыми неспешно ползла к морю, серым асфальтовым полотном, Даугава.


      Он глотнул чая и окунулся взглядом в утреннее небо.


      Небо было необыкновенным!


      Тёмное на западе, с тлеющими искорками нескольких догорающих звёзд, и торжествующе прозрачное на востоке, из лазурно-бирюзового хрусталя, в розовых мазках восходящей зари, созидаемой волшебной кистью невидимого художника, с фиолетовой взвесью магического порошка, местами нечаянно просыпанного на небесный холст уползающей восвояси ночью, разочарованной бренностью своего никчемного бытия!


      Облака над морем, вспенившиеся вдали, на горизонте, похожие на сахарную вату или на взбитые сливки, или на взрыв водородной бомбы, превращали небо в хрустальный замок или в кубок, полный кайфовой розовато-жёлтой, лазурно-бирюзовой пенной зари, который ему захотелось испить до дна!


      Внезапно в воздухе, метрах в десяти от Володиного балкона, материализовался огненный шар и поплыл по небу в искрах бенгальского огня! Проводив его изумлённым взглядом и внезапно провалившись в Зазеркалье, Володя очутился на поле полном подсолнухов, а вокруг него раздавались отчётливые потрескивания

      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!!»


      Как будто невидимые пальцы трогали клейкие листья липы, или какие-то невидимки, столпившись вокруг, лузгали семечки!


      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!!»


      Время от времени с невидимых полей до него доносилось гудение невидимых комбайнов, убиравших подсолнухи, а также, вполне возможно, и пшеницу, и такие же невидимые колхозники и колхозницы, собиравшие невидимые подсолнухи в невидимые снопы, время от времени издавали нечеловечески радостные, экстатические крики


      «Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!!»


      приветствуя юную, прозрачную, голубую, медленно желтеющую и розовеющую зарю, единственным свидетелем зарождения которой был он, а где-то вдали, в небе, вдруг послышался отчётливый, медленно нарастающий топот невидимого небесного табуна!


      И Володя понял, что это серафимы влачат солнце на своих огненных колесницах!


      Забывшись, совершенно позабыв о том, что сейчас только полпятого утра, он закричал, в унисон с невидимыми колхозниками и колхозницами, слившись с ними в абсолютном экстазе:


      ««Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!!  Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»


      Володя не раз вспоминал об этом впоследствии, когда, месяц спустя, они со Славкой, приняли участие в строительстве магазина под названием «Глобус», в качестве чернорабочих.

      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»


      В бригаде поговаривали, что магазин назвали так в честь спонсора, финансировавшего его строительство, имевшего отношение к уголовному миру.


       Плотно они со Славкой подсели на кайф тогда, на стройке, открывая десятилетний наркотический марафон, длиною в жизнь!


      Жарким получилось лето!


       Все деньги, заработанные на подсобных работах,они спускали на наркотики!


       А на что ещё было спускать деньги, заработанные на подсобных работах?!


      По ходу пьесы оказалось, что деревенские, составлявшие костяк строительной бригады, были совсем не прочь расслабиться и кайфануть в конце трудового дня!


      Поэтому, сначала, Славка с Володей кумарили после работы, с коллективом, пуская косяки по кругу, на пять-десять человек, запивая их оборотистым пивом.


      А потом стали курить кайф вместо сигарет и до работы, с утра, и на стройплощадке, во время перекуров, во время обеденных перерывов!


      А однажды Володя пришёл на работу, съев накануне вечером две марки!


       И не сумел развернуть водопроводный шланг, представший ему в виде змеи!

      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»


      Глядя на них, один худосочный студентик из провинции, которого звали то ли Витольд, то ли Аскольд, хобби которого, до недавних пор, заключалось в невинном написании статей для различных журналов, тоже подсел на кайф.


      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»


      Хозяин магазина устроил Витольда в новопостроенный магазин охранником (почему именно его, худенького, невыразительного подростка?).


      Как бы там ни было, спонсор жестоко ошибся в своём выборе!


      Как-то ночью подросток ключом открыл сейф в магазине, оставленном под его охраной, взял 16 штук баксов, лежавшие там, и уехал кайфовать в Литву!


      Финал этой истории Володе известен не был, но поговаривали, что паренька искала не только родная полиция, так что о финале он догадывался.


        «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»


      Уже много позже, общаясь с таким же «вечным студентом» и торчком, как и он сам, Володя упомянул о «Подсолнухах».


      Тогда этот студент поведал Володе, что тоже «хавал» «Подсолнухи» и слышал лузганье невидимых семечек на подсолнечных полях, а также топот невидимых небесных табунов на заре, встречая рассвет под «кислотой», в двух шагах от Володиного дома!


      Он рассказывал об этом Володе, а не наоборот!


      «Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Тс-тс-тс-тс-тс!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Оооооооааааааа!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!! Глообус!!!»






      Ну, вот и настала долгожданная пятница, на которую они со Славкой возлагали столько надежд!


     Конец рабочей недели!


     Володя, конечно же, во всех подробностях живописал Славке свое путешествие на подсолнечные поляны, и Славка вот уже несколько дней безуспешно пытался достать кайфа.


      Джус, заглотив залпом бутылку шампика в Янкином гараже, перед рейсом, чтобы не пробила таможня, улетел кайфовать на Казантип, со всеми своими кайфами, и Славка проходил на обломе эти несколько дней!


      Когда, под вечер, что начинало уже входить в традицию, раздался звонок в дверь, Володя, не без тайной надежды, открыл её, чтобы запустить Славку.


      Конечно же, его надеждам суждено было сбыться! Славка, не говоря ни слова, с блаженной улыбкой на лице, вытянул руку и разжал кулак. На его ладони лежал заветный пакетик, а в нём — колесо, марка и четверть!


          Прежде всего, Володя осторожно достал из пакетика марку и поднёс поближе к глазам. Бородатый старик в чалме, нарисованный на маленьком бумажном квадратике, увеличенным указательным пальцем указывал куда-то в небо, на вспыхнувшую холодным пламенем остроконечную волшебную звезду.

     — Откуда вестимо? — недоумённо, но с живой заинтересованностью спросил Володя.


— «Волшебник», «Армани» и четверть «голов», Янчик брал для себя и на толпу, на закрытый рэйв, только для своих, ну я ему на хвост и упал! С тебя червонец, братан! Сгоняем на Гаую?! НЛО покажешь!


— Нормальный замес!


      Володю не нужно было упрашивать слишком долго! Они тут же распилили «Армани» ножом и запили холодным чаем. Потом на стол лёг «Волшебник», и он располовинил «марку». Оба дружно сунули половинки под язык.


      Володя оделся, и они отправились на вокзал, торопясь на электричку.


      Через час они уже были на Гауе, а точнее, стояли у круглосуточного киоска на станции, выбирая прохладительный напиток в предвидении будущего сушняка.


      Немногочисленные людишки, приехавшие на электричке вместе с ними, торопливо разбредались по окрестным тропинкам, спеша к своим семьям, на близлежащих дачах.


      Сделав выбор в пользу «Спрайта», ощущая характерный привкус батарейки, на языке, и амфетаминовый бодряк, Володя со Славкой тоже направились по одной из тропинок, в лес.

      В поле их зрения, наполнившемся ловкими полупрозрачными шариками, с каждым мигом становилось всё светлее!


      Они расположились на поляне, находившейся на вершине песчаного холма, поросшего соснами, с которого открывался превосходный вид на реку и живописные окрестности.


      Курили сигареты, одну за одной, наблюдая за солнцем, опускающимся за край земли.


      Потом пыхнули, и Володя снова стал пересказывать Славке своё приключение недельной давности.


      Славка, улыбаясь, с любопытством слушал, хотя за прошедшую неделю не один десяток раз выслушал истории о НЛО, зависшем над Янкиной дачей, на 100-метровой высоте, тумане, выползшем из звезды, сладком разноцветном снеге, вкушаемом глазами, огненном шаре и о полях с невидимыми подсолнухами и небесными табунами!


— Да-а, после «Котов» меня накрыло писец! Я тоже думал, кони двину!


— Цепануло охренительно! С половины-то! Я тут с кентами знакомыми перетёр, они меня прикололи! Пацан один, из моей школы, два «Котэ» прихавал, прикинь!


— Две марчеллы! Да с одной жопа полная, башню оторвёт, никогда не вернёшься!


— А я тебе о чём толкую!


— И чё?


— Кони двинул, бедолага, чё!


А одноклассник мой, Макс Черкесов, приколи, прихавал марчеллу, не знаю, правда, какую, экстази, сверху курнул опиума, полграмма гаша и накатил!


— И чё?


— Помер, чё! Ни пульса не было, ни дыхания! Через пять минут воскрес, теперь не то, что ЛСД с опиумом, водку с пивом не мешает! Не пьёт больше и не курит, даже сигареты! Вчера, прикинь, по телеку этих клоунов показывали, ну которые к нам в Юрмалу из Рассеи приезжают, знаешь? Так вот клоуны эти наркоманский анекдот рассказывали, а камера в это время на зал наехала, смотрю — Макс сидит! Сидит себе такой, на приколе, лыбу давит!


— Ахуеть прикол! — Славка засмеялся.


      Солнце скрылось за горизонтом, оставив после себя выжженное небо с мерцающими светлячками звёзд.


      Вон зажглась ещё одна, вся радужно переливаясь, за ней вторая, третья.


      Темнота сгущалась, сладкая, как сгущённое молоко, с привкусом кислоты на языке. Звёзды мерцали, трепетали, подрагивали, мешаясь с блестящими шариками в их глазах. С наступлением ночи мелкая поднебесная заводь, над рекой, обрела океанскую глубину Вселенной.


      Володя со Славкой лежали в тёплой траве и глядели на зарождающийся в их глазах тёмный океан космоса, наполненный вспыхивающими то тут, то там разноцветными электрическими разрядами.


      Вдруг небо ожило!


      Сначала задвигалась одна звезда, за ней вторая, и они, точно играя в пятнашки, забегали друг за другом по ночному куполу!


      Внезапно во мраке полыхнула фотовспышка!!!


      Вспыхнула и погасла!


      Что это было!?


      Какая-то точка двигалась на фоне Млечного Пути, описывая над ними круги!


          Спутник!?


          Но ведь спутники не вспыхивают и не рисуют кругов, они движутся прямо, по заданной траектории, никуда не сворачивая!


      Володя со Славкой завороженно наблюдали за тем, как звезда снова полыхнула фотовспышкой и стала удаляться от них, потом погасла, но с другой стороны тут же вспыхнула ещё одна!


      Спустя некоторое время погасла и она, растворившись во мраке!


      Володя обвёл небосвод глазами и обнаружил очередную звезду подозрительно больших размеров, или небесный дом, маскирующийся под звезду, а может плазмоид-эмпат?!


      Звезда насмешливо подмигивала ему, отчетливо вращаясь вокруг собственной оси, маня к себе, время от времени на миг приоткрывая призрачно мельтешащие разноцветные двери!


      Очередная вспышка привлекла его внимание, на сей раз где-то слева!

      
      Он повернул голову и снова увидел движущуюся звезду-спутник!


      Она ослепительно вспыхнула, фотографируя их, и опять погасла!


— Офигеть! — прокомментировал Славка, — расскажешь кому, скажут, — брешешь или крыша поехала?!


      И тут же, тыча пальцем куда-то вверх, добавил драматически изменившимся, сдавленным, мгновенно осипшим голосом:


— Вон там! Смарии! Ты это видишь?! Бляаадь! Офигеть!


      Володя не нуждался в указаниях, он конечно же тоже видел это!


      БОЛЬШОЙ ТРЕУГОЛЬНИК,


      с тремя звёздами на вершинах, словно инопланетный корабль из фильма «День независимости», величественно плыл в ночной тьме, прямо над их головами!


      Вскочив на ноги, они зачарованно наблюдали, как ТРЕУГОЛЬНИК, со сторонами длиной метров двести и с основанием метров сто, невозмутимо проплывал над ними, в каких-нибудь трёхстах метрах от земли!


      Он проплыл и канул во мрак!


      Тут же, весело полыхая жёлто-зелёно-красными огнями, в небе пролетело нечто, вполне возможно, самолёт, но Володя со Славкой уже не могли быть уверены в этом на все сто процентов!
      Снова появились мечущиеся звёзды, пометались и убежали вдаль!



      Затем, в небе одновременно вспыхнули две точки и поплыли по кругу, навстречу друг другу, вспыхивая с регулярной частотой!!!


— Офигеть! — это было единственное слово, которое непрерывно повторял Славка, и Володя был с ним вполне согласен.


— «Парамаунт» представляет! — вдруг закричал Володя в нереальном восторге. — Смари туда, братан! Вон там! — он указывал Славке на ТРЕУГОЛЬНИК, на сей раз пролетавший справа от них, на другой высоте, вдвое выше, чем в предыдущий раз, в противоположном направлении! Он деловито летел куда-то, по одному ему известным делам!


— Офигеть! Офигеть! — восклицал Славка, как заведённый!


     В звёздных сполохах и разноцветных огнях, мечущихся по небу, ночь промелькнула совсем незаметно! Горизонт просветлел, забрезжил рассвет.


— Ну что, брателла! — Володя самодовольно засмеялся, поеживаясь от утренней свежести, — НЛО я тебе показал! А теперь на море, купаться и культурно загорать?


— Само собой, шеф! — тёмные и большие, от стимуляторов и бессонной ночи, глаза Славки возбуждённо блестели.


      Они неторопливо спустились с холма, поросшего соснами-колоннами, который игра свето-тени, в утреннем полумраке, превращала в развалины некоего гигантского галактического амфитеатра, вышли через спящий посёлок к реке, и потерянно побрели в предрассветной мгле, в направлении моря.


      До моря было два-три километра ходу.

      Их взглядам открывалась дикая, первобытная природа, во всей своей первозданной необузданной красоте, рождавшейся из лона ночи!


      Они уже не удивлялись ни фигурам великанов, прячущимся в кронах деревьев, ни гигантским лицам, таращившимся на них из листвы, ни какому-то бескрылому белому стержню, стремительно пронёсшемуся по небу, издевательски мелькая над ними среди облаков.


      Миновав по пути пару рыбацких деревушек, они вышли на пляж. Уже совсем рассвело, и из-за горизонта появился край жёлтого солнечного диска.


      На пляже они увидели надпись, начертанную на песке большими печатными буквами:


С ДОБРЫМ УТРОМ МОРЕ!


      Кто мог оставить её?!


      Володя не знал.


      Вполне возможно, какой-нибудь романтически настроенный отдыхающий или рыбак из ближайшей деревушки. Вполне возможно…


      Раздевшись, они бросились в воду.


      Вода была прохладной, но эта прохлада оставалась далеко вовне, не затрагивая сердцевины волшебной кисло-сладкой батарейки, парящей где-то в неведомых краях, между небом и землёй, по ту сторону Добра и Зла.


      Солнце уже поднялось над горизонтом, обжигая кожу июльским жаром.

      Они добили «пяточку», которую предусмотрительный Славка, как всегда, приберёг на утро.


      Володя улёгся на песок и посмотрел в небо, подёрнутое тельняшкой облаков.


      Небо было слоистым, точно слоёный торт Наполеон!


      Вот один слой, за ним приоткрывался второй, третий, четвёртый, пятый…


      Из этих полупрозрачных калейдоскопических слоёв на него глядели лица, карикатурные и смешные, как в мультипликационных фильмах!


      Злые и лукавые, медленно паря в поднебесье полурастаявшими льдышками, струясь, они перетекали друг в друга в облаках и недобро посмеивались над ним.


      Откуда-то Володя знал, что этот полупрозрачный стекловидный слоисто-мозаичный мир  — это мытарства гордыни, алчности, гнева, похоти, чревоугодия…


      Он закрыл глаза…


       Над его головой послышалась странная, волшебная, неземная музыка!


      Он открыл глаза.


      По небу, прямо над ним, проплывала журавлиная стая.


      Пять или шесть журавлей летели низко над землёй, и он слышал неземную музыку волшебных скрипок, где-то, когда-то слышанную, но забытую, рождавшуюся от соприкосновения их перьев с воздухом, и эта музыка возвращала его в потерянный Рай!


      Володя закрыл глаза, и перед ним предстал древнеегипетский сфинкс, головокружительно пульсировавший красочными вибрациями стремительно разматывавшихся цветных кинолент! Оставаясь единственным зрителем на ночном киносеансе, в долю секунды разгадав все тайны его бытия, он слился с видением воедино, в блаженном экстазе, стал раскручиваться дальше, уже не кинозритель, и не сфинкс, а жидкая киноплёнка, утопающая в мириадах сладких цветов, уносящихся вдаль по тоннелю, со скоростью света