Скольжение

у  меня  боль  от  завтрашней  старости,
а  кого - то  уже  поминают  рядом,
утро  выглядит  вечерним  завтраком
длинной  в  медовый  фрагмент
дистиллированного  этапа,

к  кому - то  время  пришло 
помнить  давно  забытое, 
у  меня  всё,  как  и  прежде,
я  в  своём  карантине: –

за  зрачком  железного  занавеса,
за  гудком  скорого,
в  зале  ожидания
до  краёв  наполненном  мною,

вращаюсь  в  чёртовом  колесе,
как  заметка  из  некролога,
между  землёй  и  небом,
разобранная  на  разобранном.

на  стене  фотографии,
лица  лабиринтами  в  памяти,
неподвижно  зеркало
с  ампутированным  отражением,

продираясь  сквозь  взгляд
равнодушно  баюкаю 
тельце  сигаретного  дыма
котом  на  коленях
свернувшееся.

кухня,
стол,
скатерть,
вино  пролито,
сквозь  окно  крошки  света  жадно  лакают,
пьянеют,
песни  орут,
к  ясеню  в  песнях  вопросы  имеют,

а  я  хочу  в  город  с  Невой  и  мостами,
хочу  юной  себя  рядом  с  Саней,
увидеть,  как  кустики,  что  мы  сажали,
небо  над  Питером  держат  плечами.