Битва при Креси

Смыло Марину. Притихла Марина.
Имя твое – возведенное в спину
нежным курком не для выстрела будет,
после которого люди – не в люди…
Встань из могилы, назвавшись душою,
мягким сегодня, зардевшись не молью
не для лица – в своих выцветших к полдню…
Ты повернула меня на легонько.
Спит мое сердце с тобою вприпрыжку.
В смех мои силы, когда не с тобою.

Мог ли я быть без тебя, в самом деле?
Как ни назвать тебя – взглядом не в стену:
в точку, где смех да и только без толка
в рост свой и выхлоп смешной – не у Бога.
Да, задыхаюсь, не гордостью сильный
в пляске для смерти на имя – не в имя,
в падали, в сотканном к миру безволье…
Лечь с тобой в смерть? Лечь с тобою на что ли?
Власть тебе – в тело, в котором ты дышишь.
Нет тебя больше в своем не услышишь.

Люди растут без тебя, зеленеют
новые ветки к сплошному Андрею.
Где мне найти твое имя, Марина?
Вот она ты-) Ну а вот мои силы…
Божество в Боге, пройденное в слишком…
Норкою к мышке…

Кто ты? В могильных своих не у стенки.
Смех мой возьми. Это все – не в предполье:
в мягком – пушистом на вольному воля
к милому милой – глазёнками к пенке.

Это в сейчас. Ну так жри свою землю
в пьяных тобою червях на коленях.
Ты умерла. Я бобрею в пространство
пьяный тобой. Я расту к слову бл…во

Нежностью выбрать твое своеволье?
Вышел я в мир, а увидел не море:
поле, в котором могилы и к слову
ты прилегла. Это все в моей мове.

Вырыть могилу? Прилечь к тебе в страсти?
Волки, вампиры, зеленая в платье.
Лук мой нацелен к тебе, только стрелы
бьются о землю, в которой ты телом.

Кто ты? В мариновой пляске, в забывшей
в свист свистопляски моих не услышишь.
Пусть твои руки в без-пальцевых стонах
выдохнут имя свое. Слово в слово.

Да, ты в зеленом, а я в Сталинграде
слов недосказанных – Волгой не ради
каски немецкой, плывущей по ней же…
Кто их позвал к нам? В без-детстве. На нежность.

Ярости мало в приблудье вселенной.
Мало тебе, не согнувшейся к тени
собственных нежд. Ты прошла в этой жизни
мимо всего. Без души, без одежды.

Как тебя взять-то в любви, а не в слове?
Кровью своей я натру… не в надежде
стать с тобой вровень в песке и на очень
в пляске пространства, где ты меня хочешь.

Нет тебя, солныш. Ликую и плачу.
Все мои выплески – в доброе. В значит.
В кости твои… Раз не верила в Бога…
Мясом решившая дать Ему в морду

собственным тельцем, не знающим мира.
Я говорю в твою пляску без силы.
Здесь говорю. Пока к милой не встану.
Милой к тебе – своим ростом не стану.

Смерть твоя пляшет, играет на нервах.
Это не ты. Это ангелы – в первом.
Как мне прожить без тебя, если в сладких
падок – надеждах, не вставший на складках

милых твоих – без морщинок и после.
Кто ты такая? Душа моя в поздно.
Даже сейчас, прооравшись, не знаю,
кто ты такая. Без лая в я знаю

Милая тварь. Ты херачить без меры.
Вот тебе мяч. Не поймаешь в наверно
милых могил. Ты попробуешь только
вовсе не мячик, а бешенство в слове.

Кто я такой для тебя не в могиле?
В добром и ласковом – спи в своей силе.
Я повторяюсь к тебе без надежды
выласкать словом тебя без надежды…

Ангелы трогают тихий твой выпад
в месиво пира червям. Как же тихо.
Даже собаки не лают для мира,
где ты прошла, заведенной для мира…

Мягкость твоя – превосходство не в руки.
Плачет песок. Мои руки в забвенье
падких не к слову, а к тени, лишь к тени
в сон твоих слез – не цветов – у души

Пыжься в любви свой, бешенством полный.
Пыжься на слове – к тебе – в близоруком
времени – в ха. Если ты не от этих
веток рождалась, то где тебя встретить?

Ярость нужна для бим-бомов к предметам.
Просто занять на в постой – к тем же веткам,
вышедшим тельцем твоим – не в кармане.
Вещь ведь не ты. И не ты – в своей маме.

Ужасом сыт. Твоей смертью до взгляда.
Чем ты сыта? Мое имя – неправда
слов моих тихих к тебе, а не к миру.
При в свою силу.

Призрак. Ушла к своим нежным не к слову
жрущим тебя не-червям на второе.
Фыр тебе в нос. Ох на ахе на выдох.
Ты – потолок не моих, а… на выдох

Придурковат я к могиле, поскольку
придурковат я – к тебе в слове полька.
Да, я люблю тебя. Толку с пригорка
сказанного о тебе?

В том-то и дело, что ты – свистопляской
выбитой в воздух милуешься в ласке
к этой природе, стране – в своем поздно
млея лицом. Обомлевшая в звездах…

Поздно к земле лишь, но ты ведь не мышкой
в девичьем платье с мечтою – в подмышке
в платье своем, рост свернувшая в долгих
крыльях своих говоришь мне – а кто ты?

Если бы-) Ха. Говорю сам с собою.
Речь говорлива. А в горле без боя
и без твоих разведенных на красках,
мнущих на танках – ревут в свистоплясках.

Речь соприродна – моя – к твоей – в как бы.
Я не уверен. Ведь ты – топинамбур.
В почве. Картошкой какой-то лежишь.
Не убегай. Это просьба, малыш.

Сердцем не к сердцу. Землею не к почве.
Вот тебе слово мое на – не всхочешь.
Марсовым полем - в свернувшим мне силу
в снежном нельзя... Ну так встань не в могилу...

11 января, 30 января. 2025