Без ора

Накачанный парнишка мне брёвна накатал,
Накаченные брёвна сосед мой растаскал.
 
Сосед не злой воришка, обычный клептоман.
Он набивает шишки, и в голове туман.

Случись война, героем он был бы. Не судьба.
Немного странно скроен: смельчак, слуга жлоба,

Фантаст, простак, чудило. Два брата - добряки.
Все три мне вслед ходили, писались в женихи.

И скоро их не станет, последний вечно пьян.
Все выглядели мило, но был у них изъян:

Все трое попадали под власть орущих баб,
У этих баб орущих есть по соседству штаб.

Все трое подчинялись, не говорили "нет",
И бабы их терзали десятки долгих лет.

И мой сосед несчастный полвека жил в тюрьме,
Ведь бабы приказали все вины брать себе.

Их мальчики воруют, а мой сосед сидит.
Вернётся - вид побитый, но преданно глядит.

Что толку справедливость искать, коль он такой -
Годами в тюрьмах битый и всё-таки живой,

И всё-таки покорный подлейшему бабью.
Он с теми мил, кем битый, а я его не бью. 

Он у меня ворует на голубом глазу.
И мне таких сажать бы, но я его щажу.

Враги мне злые бабы, от них спасенья нет.
Презлющи и живучи. Скорей уйдёт сосед.

А я хочу иначе: пусть он, чудак, живёт.
А баба пусть заплачет и в монастырь пойдёт.

Такому злу молитва придётся в самый раз,
И пусть её молиться заставят всякий час.

На монастырь пусть пашет, подальше от людей.
И от детей подальше, и от своих детей.

И пусть её забудут, невелика беда.
Орать у нас не будут на близких никогда.