Скафандр

Стремясь в зарю

Мне в жизни словно всё возможно
в пути на берег славы лет.
Предполагаю осторожно,
а выбора-то в сути нет.

Прошедшее давно уж в бездне
хранится в памяти моей.
Пегаса-жеребца объездил.
Он самый резвый из коней.

Перемещается мгновенно
по чувственной, как вихрь, степи.
А если всё же откровенно,
ты перепития стерпи

настойки вероятных буден,
когда луна на небе блин.
Луна звенит, как будто бубен,
в ветвях берёзок и осин.

А время мчится по откосу,
стремясь в зарю любви попасть,
и возникают вновь вопросы –
и это только жизни часть.


Скафандр

Я девять месяцев томился
во чреве матери моей,
где дозревал, чтоб появиться
на радость сразу двух семей.

Скафандр, что называют телом,
под Душу подгонялся там.
Явился я в скафандре белом
с любовью к искренним стихам.

Я помню весь процесс рожденья.
Как оглашенный закричал.
Не смог сдержать я раздраженья,
когда увидел свой причал,

проплывши океан созвездий
я в невесомости святой,
вдруг в окружающую бездну
нырнул с размаху с головой

и выплыл я на берег жизни
на Этом Свете под сосной
в безнравственно-скупой Отчизне,
что так жестокая со мной.

Старается согнуть, унизить,
лишила мамочки родной.
Военный ураган вновь сизый
проносится вновь надо мной.

Но, несмотря на это буйство,
иду дорогою прямой.
Сыновнее к Сибири чувство –
всегда, во всём оно со мной:

в любви к жене с её любовью
и во вниманье сыновей,
снохи и внука с внучкой, с Обью,
с просторами лугов, полей.

Уж восемь я десятков с лишним
живу под ясною луной,
надеюсь, предками я слышим,
надеюсь, все гордятся мной.

Грядёт зима, исчезнут мухи,
стрекозы лягут в зиму спать,
закрутит карусели... ух ты! –
в качелях начал я летать.