Печальный лик заброшенного дома...

Печальный лик заброшенного дома
Тревожил душу тихою тоской.
Он был похож на призрака-фантома,
Без красок жизни и совсем пустой.

Семейное гнездо лишилось духа,
Застыла вечность в комнатах пустых.
И ставни, что теперь забиты глухо,
Напоминали дому часовых.

В нём ветер песни пел, гуляя вольно,
В распахнутые двери залетал.
А дому было очень-очень больно,
По-прежнему людей он ожидал.

Всё меньше была узкая тропинка,
Заросшая высокою травой,
Всё больше расползалась паутинка,
Прощался дом с былою красотой.

Когда-то был и гвалт, и шум веселья,
И тихие с камином вечера.
Как молод был в своё он новоселье!
Казалось, это всё было вчера...

Но время шло, оно неумолимо,
Менялись обстоятельства людей,
И из жилого стал дом нелюдимым,
Погас его последний из огней...

Одни ушли, забыв к нему дорогу,
Других не стало попросту в живых.
Дом первых провожал печально-строго,
И горько он оплакивал вторых.

Он был гнездом, да птицы улетели,
Похолодел, поник и приуныл.
И во дворе забытые качели
Бурьян собою полностью покрыл.

И сколько дней ещё ему осталось
Пустому без тепла людей прожить,
Чтоб камешка на камне не осталось,
Чтоб всё былое полностью забыть?..

Но раздался однажды утром ранним
Калитки заржавевшей тихий стон,
Во двор вошёл высокий статный странник,
И сделал перед домом он поклон.

Прошёлся по двору, провел рукою
По яблоне, согнувшейся к земле.
Увидел он, качая головою,
Что листья у неё в зелёной тле.

Бесхозно разрослись кусты и травы,
Тоска и запустение кругом.
И стебли ипомеи, как удавы,
Печально обволакивали дом.

Он к дому подошёл, слегка волнуясь,
Последний раз он здесь ребёнком был.
Сердечному порыву повинуясь,
У дома он прощение просил.

Никто не знал, никто и не заметил,
Как содрогнулся дом и вновь ожил.
И изнутри он стал как-будто светел,
Он понял всё и всех людей простил.

И стало солнце чаще появляться,
Стирая плесень ласковым лучём,
И стало всё вокруг преображаться,
И поселились вскоре люди в нём.

И снова смех, и детские улыбки,
И снова разговоры по душам.
Чай у камина, звуки тихой скрипки,
И шёпот губ влюблённых по ночам.

И снова жизнь, и снова разговоры,
А если и молчанье, то на миг,
Как редки были в новом доме ссоры,
И он к теплу и радости привык.

И дом дарил любовь и вдохновенье
Всем, кто его порог переступал.
Дом был вознагражден за то терпенье,
С которым человека долго ждал.