Хмельное лето. Глава 19

Таисия Абакумова

Глава 19.
После душа, выпив теплый чай, приготовленный Павлом, легла на кровать в ожидании гостей, да так и задремала. И проснулась она от шума, что нёс в себе радостные восклицания, говор и смех, и женский, и мужской. По дому раздавались шаги. И услышала голос мамы.

– А Надя, где? Надя быстро вскочила, произнося.
– Вот хреновина томатная, проспала. Гости приехали, а я не одета.
Быстро надела на себя всё, что в руки попало, бельё, схватила первое попавшее домашнее платье, и только она оделась, как в комнату постучали, тут же открылась дверь, и вошла мама.

– Мамочка! Надя кинулась в объятия матери. Мамочка моя! Надя отстранилась на шаг, оглядела мать и сказала. Мамочка, ты выглядишь прекрасно. Ну, просто совсем ты мне не мама, а сестра. Надя снова обняла мать, крепко прижимаясь к ней.
– Не преувеличивай дочь, да я выгляжу хорошо и это прекрасно, ты тоже молодо выглядишь и я рада, что нам, нашей семье в этом повезло. Идём знакомиться будем.
– Много гостей с вами приехало?
– Нет, нет, не волнуйся, все уместимся. И даже не стеснят. Невеста у нас без родителей, но не детдомовская, тётушка её растила, родни у них почти нет.
– Да, да, я об этом знаю, ты уже мне рассказывала по телефону.
– Нет, нет. Есть конечно, но они не приедут. Так, что с ней приехала её тётя, сестра её матери, она с мужем и два брата двоюродных, сыновья этой тётушки. Хорошие люди. Да ещё две подруги её и Данилкины друзья. Троица не разлучных друзей, на одном корабле служат. И всё, и конечно самое главное это мы, и ещё бабушка с собой своего, как бы это сказать-то?

– Поклонника? Миша его так назвал. Рассмеялась Надя. Он с ним познакомился, когда заезжал к бабушке в Петербург.
– Уже нет, не поклонник. Она замуж вышла втихаря. Ты представляешь? Рассмеялась мама. Они прилетели раньше, они ждали нас в аэропорту, там мы встретились и познакомились.
– А что здесь удивительного? Отчего ты так нервно смеёшься?
– Нет, Надюшенька, я не нервничаю. А как бы тебе сказать-то? Удивительно мне. Такое может быть, разве только в сказках.
– Ой, мамуль, да вся наша жизнь сказка. Что там? Рассказывай.
– Он очень похож на моего отца. Просто копия.
– Правда? Интересно, интересно.
– Ещё, как интересно. Я до сих пор не могу отойти от ступора, как увидела его. Хоть отца я знала только по фотокарточкам, да по рассказам, но здесь....
Вера замолчала, как бы собираясь с мыслями. И продолжила.
У него и имя такое же.

– Дементий? Спросила Надя.
– В том-то и дело, настоящее, Демьян.
– Поразительное совпадение.
– А я вот и не знаю, совпадение это или на самом деле, он тот Демьян.
– Да ладно, мам, это в сказках только такое бывает. Совпадение. Бабушка так тебе преподнесла. Пошутить решила, да и всё.
– Но если взять твою сказку за основу, то, что же у бабушки не быть сказкой?
– Правда, что ли? Боже мой! Надя плюхнулась на диван. Рядом села Вера.
– Мам, а ты откуда знаешь о моей сказке?
– От главного источника знаний в нашей семье. От бабушки и давно. Не всё конечно, она не очень-то делилась своими знаниями о тебе. А здесь и она....
Мы, я и Гриша, из аэропорта ехали вместе с ними, с Мишей. Кое-что нам рассказали. Бабушка наша, как партизанка, довольная и счастливая, словно вражеский поезд под откос спустила. Вера снова рассмеялась.
Вот, как этому можно поверить? Может совпадение, и бабушка ради развлечения сочинила? Как ты думаешь?

– А Мишенька, что говорил по этому поводу? Он ведь чувствует правду, даже может точно знать. Он даже Лиде сказал, что её возраст упразднён. И это оказалось тоже правдой, Лида похорошела, помолодела.
– Мишенька? Он, как-то сказал не определённо. Я не поняла его слова. Он сказал; «Я рад что мы все настоящие». А что это? Я не поняла.
– Даааа? Миша так сказал? Ну,.... если он так сказал, то значит правда. Он часто мне говорил, «Нас всех ожидает сюрприз». Но я-то думала, он говорил о Гришином решении, жениться. А тут такое.
– Верочка, Наденька, вы где? Услышали они голос бабушка.
– Бабушка! Закричала Надя, вскочила с дивана, побежала к двери, которая уже раскрылась и на пороге стояла бабушка.

– Наденька, а отчего ты нас не встречала?
– Бабушка, прости, извини, спала. Говорила Надя, обнимая бабушку. У меня сегодня был трудный день. Как я рада видеть тебя моя прелестная бабушка.
– Знакомься Наденька, это твой дедушка.
В комнату вошёл мужчина и встал рядом с бабушкой, протянул Наде руки, точно так же, как когда-то протягивал к ней при знакомстве Анатолий Афанасьевич. Он словно сошёл с фотокарточки, только выглядел старше и костюм другой. Надя протянула ему руку, но он привлёк к себе, обнял её и произнёс.
– Вот и познакомился я, наконец, и с внученькой. С такой красавицей.
Произнёс голосом, похожим  на голос Гриши и на голос Миши. Но всё же больше на Мишин голос похож.

– Сюрприз за сюрпризом. Это правда? Или всё же, сказка?
– Как тебе больше нравится, Наденька, так и считай. Ответил дед.
– Так идёмте к гостям, да покормить всех следует. Надя, у вас есть еда на всех. Нас всех в дороге кормили, но домашняя еда это другое. Да и время много прошло. Чаем нас угостишь?
– Не знаю. Растерянно произнесла Надя.
– Как это ты не знаешь? Удивилась бабушка.
– Думаю, найдётся. Кухней больше Павел заведовал в последнее время. Я не любила там бывать, когда он там.
– А что так? Спросила бабушка. Коса на камень нашла?
– Вроде того, бабушка. Нахал он и рэкетир.
– Так, всё понятно. Об этом мы позже поговорим, а сейчас идёмте к гостям.

А в кухне вовсю шли приготовления к ужину. Оказывается, появилась тётя Лариса с огромной кастрюлей своего знаменитого борща. Сергей тоже нёс что-то в кастрюле, и Светлана. Они и расставляли и раскладывали на большом раздвижном столе. Там был и Павел, он тоже что-то доставал из холодильника. Гриша и Миша тоже помогали, накрывали огромный стол в гостиной, так как решили на кухне маловато места. Гости, да Ларисина семья пришла. А Надю стали знакомить с приехавшими гостями.

– Сестрёнка! Наденька!
К ней протиснулся Гриша и Надя попала сразу в раскинутые руки брата, в его крепкие объятия. Он подхватил её и в объятиях, как всегда покружил, но кружить, на ставшей тесной кухне так не покружишь. Надя в детстве его  принимала, как отца, он был взрослым всегда, сколько она себя помнит. Относилась к нему с уважением и с трепетом купалась в его нежности и заботе. Взрослея Надя и не теряла ту заботу и нежность, но она сама уже стала относиться к нему, как к ровеснику.
Вот и теперь он её кружил, а она снова ощутила себя ребёнком. Поцеловал её, он продолжил.

– И сорвав поцелуй с полным ядом, я погибну с вашим именем на устах.
А Надя, отстранившись, посмотрела на брата, рассмеялась.
– Нет, этот нахал всё так же продолжает быть очаровательным. Гриша, как я рада видеть тебя. И где ты во мне увидел яд?
– А уж я, как ждал этой встречи.
– Со мной? Удивлённо воскликнула Надя. Не может быть. Мы весной только виделись. И для какого лешего я тебе сдалась?
– Узнать, от кого замирает твоё миленькое сердечко.
– Представь себе, ни от кого.
– А может, намекнёшь? Ведь вижу, нагло врёшь.
– Нет, любимый братец.
– А хочешь, я скажу? Я иду с фонариком и мой фонарик со мной, он всегда покажет путь в мой дом родной. На небе светятся звёзды, а здесь, внизу, свет идёт от нас с тобой.
– Прям, так и идёт? Ты, как всегда, шутишь.
– Нет, не шучу. И слышим мы чудесный добрый глас. Наденька, не теряй надежды, в наш праздник происходят добрые чудеса.

– Какой праздник? Гришенька? Свадьба твоя?
– Мы приехали домой. Это ли не праздник? Наденька! Мы снова дома и все вместе. Разве это не праздник?
– Праздник, Гришенька, для меня каждый твой приезд праздник, дом оживает. Оживает тихо по волшебному, но глубоко и пронзительно. А вот сейчас особенно. Мои братья женятся. У нас будет две свадьбы. Это такая радость! В нашем доме витает дух рождества.
– Рождества? Удивлённо произнесли все родственники.
– Да. Это так. Даже двойной дух рождества. Здесь в самом ближайшем времени родятся две семьи. И если ты, братец, ещё счастье не находил, то это только от лени. Надя рассмеялась и добавила. А может ещё от трусости? Или глупости? А сейчас испугавшись, что младший братишка уже собрался жениться, а ты всё ещё всё не женат и даже любимая далеко. Далеко, далёко, на той стороне. Прибежал на эту сторону?
– И это тоже так. Но я ещё хочу сказать другое.
– Что ты хочешь сказать?
– Его душа старше намного его тела.
– Рассмешил, у всех души имеют несколько миллиардов жизней аватаров.
– Он прилетел к тебе сквозь время и разлуку, и даже сквозь мощное силовое пространство. И вот в разгаре лето, и не хмурится зима, вы встретились.
– С кем встретились? Гриша, что ты несёшь? С дедушкой?
– Не увиливай, сестрёнка, от ответа. Дедушка это другое.
– От счастья своего совсем, что ли обалдел. А что ты ещё не там, где следует быть тебе?

– Тебя ждал, чтобы обнять. И да, мне надо к Лиде. Я так люблю её. Люблю отчаянно, словно совсем, как было ей девятнадцать лет.
– Вот и надо было тогда хватать её и увозить с собой. И не смотреть, и не слушать её протесты. А Димка бы и так выжил. Столько лет ждать, мучится самому и её мучить. Я бы надавала тебе прекрасные аплодисменты по твоим щекам холёным.
– Ох, сестрёнка, ладно тебе, когда в порыве нежности, то не ищут безгрешности.
–  Ээээх, дурень вот и проси у неё прошение.
–  Уже просил и много, много раз
–  По телефону, что ль? Ты попробуй глаза в глаза.
–  Она уже простила меня, ведь согласилась же.....
–  Ладно, Гришенька, иди, она же ждёт. А мы успеем, мы с тобой и завтра поговорим. Дима тоже приехал?
–  Приехали.
–  Гони их прочь, пусть уходят к Галюне. У неё свой дом есть, и сестра её потеснится. Пусть там и обитают. И не мешают вам.

И так прошла неделя в приготовлениях к свадьбе. И накануне, когда все гости приехали и сошлись все вместе подруги, решили устроить девичник.
Надя настаивала на девичнике.

– Какой девичник? Надь, мы все в таком возрасте..... Ну какой нам девичник?  Отказывалась Лида.
– Лидка! Ты хочешь зажать девичник? Мы столько лет ждали, а она не хочет. Мы требуем девичник. Ты одна у нас осталась незамужней и ты ещё против последнего веселья в свободной жизни со всеми подругами вместе?
Требовали вместе с Надей остальные подруги.

– И среди нас есть и молоденькие. У нас ещё есть одна невеста молоденькая. Ниночка, у тебя был девичник?
Спросила её Марина.
– Нет. Ответила девушка, краснея. Со мной две подруги приехали, вот только думали, как.
– Вот и прекрасно, молодость раскрасит нас. С нами и Светлана поедет. И мы все вместе и отпразднуем такое событие.
– А женихи?
– На что нам женихи в этом мероприятии? Возмутились несколько голосов.
– Надь ты спрашивала у них, где у них будет мальчишник?
– Дома проведут. А мы в кафе поедем. Я уже заказала и предоплату внесла, только уточнить надо, сколько нас будет. Это я мигом позвоню.
– А где ты заказала?
– В кафе караоке. «Музыка моей души». Нам же надо петь и танцевать. Это совсем не далеко, да вы знаете.
– Надеюсь без стриптиза? Спросила Марина. И все расхохотались.
– Нет, нет, такое вытворять мы не станем и нам не нужен стриптизёр. Сами будем веселиться. Я зал заказала, а не просто столик, так, что с нами не будет посторонних. И ведущая или как там называют кей-джей, будет девушка. И видеосъёмку я тоже заказала, и тоже девушка снимать будет. У нас любимая подруга в первый раз замуж выходит. Так, что гуляем! Нас много.

– А может быть, дома посидим? Снова попросила Лида.
– Да вот ещё! Мы веселится хотим. Это одно. И второе. Мы не хотим, чтобы бабки старые любопытничали под окнами. Говорила Надя и её поддержали все подруги.
– Да, да Лид, ну, что ты артачишься. Повеселимся.
– А как мы попадём в кафе? Ну, туда-то можно на автобусе, а оттуда?
Задали вопрос подруги.
– Нас по очереди отвезут Миша и Павел, а потом так же, заберут.
– О, это сколько же рейсов сделать им придётся?
– Сколько надо, столько и сделают. Тут же не далеко, всего-то километров семь, восемь до кафе. Если хотите, пусть вас мужья отвезут. Ответила Надя.
– Но они же тоже на мальчишнике будут.
– Ну и что. И Миша, и Павел воздержатся от вина. Что им дороже? Вино или мы? Как вы думаете?
– Наверное, мы. Расхохотались подруги.

Девичник прошёл для них изумительно, как считали сами женщины и девушки, что были с ними. Ведущая заранее обговорила примерный репертуар с Надей и вся музыка и песни были в ритме их юности и молодости. Надя помнила все любимые песни подруг, любимые шутки, танцы. Много было песен, танцев. А вот вином и коктейлями они не увлекались.
Лучше вкуснее покушать. Решили все вместе, тем более в танцах много тратится энергии. А вот песен и танцев под вкусную еду, было много. Порой вспоминали частушки, которые пели когда-то, и даже с детства вспоминались. Игры с небольшими призами. Было весело и интересно. Даже в их зал заглядывали зрители, но официанты следили, и посторонних выпроваживали. А вот со стороны кухни то и дело возникали сотрудники кафе и радостно аплодировали. Как сказал им один из официантов обслуживающий их столики.

– Давно не было таких задорных и счастливых женщин. И показали им не виданный концерт из песен и танцев.
Из рамок приличия выскользнула только Галюня, оказывается она, часто делала заказ коктейлей. И петь и танцевать  она не могла и не стремилась, но зато выкрикнула в микрофон претензии Наде.

– Надька! Я тебя ненавижу! Ты отобрала у меня Диму.
От удивления все остановились в танце, а Надя удивлённо спросила.
– Как это я у тебя его отобрала? Ты что-то путаешь, он увёз с собой тебя, а не меня. Да он мне никогда не был нужен. Ты Галочка, что-то путаешь.
– Ничего я не путаю, он со мной живёт физически, а в его сердце ты. Он тебя во сне зовёт, твоё имя называет.
– Галя, а я-то причём? Сделай так, чтобы ты была в его сердце.
– И сделаю. Я хочу, чтобы ты исчезла. Испарилась, провалилась.
Истерично кричала Галя в микрофон. Микрофон у неё отобрали, она всё равно кричала бранные слова в адрес Нади.

– Моё исчезновение заставит его забыть меня? Спросила Надя.
– Не слушай её Надя, произнесла одна из подруг, сестра этой Галюни. Давайте продолжим вечер.
– Да, да, а эту ложку дёгтя сейчас вычистим. Если потребуется, и анестезию ей сделаем. Зараза, что выдумала.
– Как была дурой, так и осталась
– И что Димка действительно в ней нашёл?
– Девочки! Девочки! Девичник у нас или нет?
– Девичник и нас ничто не заставит тратить время на обиды Галюни.
Произнесли несколько голосов. И все засмеялись. Две женщины подхватили Галюню, и как она не упиралась, они всё равно, под руки увели её в дамскую комнату.

– Девочки подружки мои, мы так редко встречаемся все вместе, не станем на Галюню обращать никакого внимания. У нас вечер продолжается, и ничто нам его не испортит.

Всё успокоилось и праздник продолжился в весёлом режиме. И через какое-то время, чуть отдохнув, Надя предложила.

– Девочки, а давайте исполним танец с саблями. Попросила Надя, но сразу же получила отказ.
– Надь, ты, что? Танец с саблями? Мы когда его танцевали-то? Ещё в школе.
– Да, Надь, уже и забыли все движения.
– Ай, бросьте мне упрямиться. Танец, это, как езда на велосипеде. Если умеешь, вовек не забудешь. Так, что танцуем.
– Надь, ты лучше всех танцевала. Станцуй сама.
– Ну, уж нет, вы будите со мной танцевать. Я, что зря меч искала? По кладовке лазала, в Мишинкиных игрушках искала. Саблю не нашла, зато меч нашла.
– Так меч один. Стала оправдываться Лида.
– Вилки в руки возьмёте и будите импровизировать. Девочки, сколько можно вас уговаривать? Соня, Ира, Зоя, выходите, станцуем. Раньше мы классно танцевали.

Но вышла на середину зала только Соня и, отказываясь, произнесла.

– Наденька, предоставь нам удовольствие, как в нашей молодости. Помнишь, на юбилее школы мы встречались? Ты там танцевала с Михалычем. Станцуй ещё так, пожалуйста.
– Эх, вы, а я так на вас надеялась. Думала, вместе станцуем. Надя вздохнула, огляделась, и сказала. Ладно, задор во мне не утих. Горит, горит моя звезда, так и быть, станцую я одна. Это зажигательный танец и я даже трепещу, ожидая музыки.
– А мы трепещем в предвкушении полюбоваться тобой. Говорили подруги.

Она встала посередине зала, и объявляя с упрёком.

– Ну, девочки, от вас я такого не ожидала. Подняла руку с мечом.

Меч был самодельным, железо и дерево, украшен под старину в стиле мечей русских богатырей. Его ещё десятилетнему Мише сделал Дмитрий.
Надя повращала им, выдавая разные движения, радуясь, что фланкировка удалась. Когда учились в школе, в танце использовали пластмассовые сабли, а это уже был меч и был тяжелее и длиннее и весил чуть ли не килограмм. И Надя была рада, что удалось ей владеть мечом. Не забыла.

– О! Надька, а у тебя здорово получается! Не забыла.
– Наш Михалыч тебе снова бы пять с плюсом поставил.
– Жаль он уже старенький стал, и не может присутствовать с нами, а то бы порадовался, увидев тебя в танце.
– Ай, девочки не перехвалите. И так, танец с саблями. Пожалуйста, музыку.

Зазвучала музыка из балета Гаянэ, и Надя легко пробежала по кругу, размахивая мечом. Длинная и широкая юбка шёлкового платья цвета сангрии с переливами до алого. Платье было в пол, юбка летела за ней, развивалась и переливалась, словно языки пламени. На бегу Надя жонглировала мечом, и начала исполнять партию Армена, но так, как у Нади не было напарника, она продолжает танцевать ещё и партию Гаянэ.
Женщины захлопали в ладоши, аплодисментами поддержали официанты и все кто пришёл посмотреть в дверь со стороны кухни. А музыка сменилась, но тоже ритмичная, все снова зааплодировали и послышались возгласы.

–  О, полёт Валькирии.
–  Надь станцуй Валькирию. Попросила Лида.
Надя остановила темп, продолжала фланкировать мечом, делая неспешные шаги из другого танца, произнесла.
–  Знаете, что? Если у меня когда-нибудь будет свадьба, вы все станцуете для меня. Так и знайте.
–  На твоей свадьбе станцуем, обязательно. Ответили все подруги хором.
–  Вот, только попробуйте не станцевать. Хорошо. Я согласна.
Надя подошла к Марине и сняла с её плеч лёгкий и прозрачный сиреневый палантин и снова пошла на середину зала, в руках  меч, палантин накинут на плечи и полилась музыка «Танец Валькирий» и Надя, вскинув меч произнесла

–  Мой меч начищен чисто, доблесть и смелость в сердце – наша сила, храбрость и мужество нашей Валькирии. Дух её с нами, наполнит суть каждого, нашей Державы границы храня. Хо-йо-то-хо!

Она прошлась танцевальными шагами, что-то напоминало и танец Гаянэ и, где  широкий палантин развивался у неё, словно крылья, как будто летела Валькирия с мечом. Она, играя мечом, ещё изображала восточный танец живота и как-то прибавила движения из буги-вуги, и из танца огня, высоко подпрыгивая, и эти движения создавали юбкой языки пламени. Размахивая мечом снова произнесла.

– Собирается сила наша ясная, растворяя возведённую на человечество напраслину. Лишь, где-то могучее войско падёт, кровь юношей в землю роняя, прекрасной Валькирии волшебный полёт зарницей вокруг ослепляет. В небесную рать доблестных воинов с собой забирает.

Зажигательный танец перерастал в медленный, затем снова набирая темп, и вот тут, почти все женщины соскочили со своих мест и включились в танец. И закружились их лёгкие длинные юбки, создавая круговорот. Было такое впечатление, что они сейчас, ещё чуть, чуть и взлетят, поднимутся в небо.
И никто не заметил, как появились Миша и Павел. Они приехали за первой партией женщин. Время уже придвигалось к закрытию кафе. Они приехали ещё Надя только начала свой танец, и тихо в стороне стояли и смотрели, и никто их не заметил. Павел с восхищением смотрел. И когда заиграла медленная музыка, и Павел подошёл к Наде, произнося.

– Ах, моя Валькирия.
Павел протянул руку и убрал несколько прядей её волос, выбившихся из причёски. И привлёк её к себе, распалённая пляской, Надя и не отстранилась, а наоборот прижалась. У неё вдруг возникло острое желание почувствовать его губы. И когда он склонился над ней, она подалась ему навстречу. Лёгкий аромат знакомого парфюма коснулся её ноздрей, и она растворилась во всем, чувствуя на своих губах его губы, но он не целовал, а прошептал.

– Ты сводишь меня с ума, моя дорогая Наденька. И повёл её в танце.
– Ты тоже.
Ответила Надя, наслаждаясь его лёгким поцелуем, едва коснувшись её губ. Он не останавливая танца, целует её уже чувственнее. Оторвавшись от поцелуя, он произносит.
– Наденька, давай объявим о нас.
– О, нет, нет. И даже не думай. Сейчас это моя ошибка, целоваться на виду у всех, да ещё у сына. Кошмар! У меня горит лицо и вся голова, даже кожа под волосами горит так, что если бы сейчас встретился мне индеец Апачи, я бы попросила его содрать с меня скальп.
Павел рассмеялся.
–  Шутница. Я не позволю и твоему волоску упасть, а ты говоришь, скальп. Окрас твоего лица, это от твоего изумительного платья.
И прижимая её к себе, спросил. – Ты поедешь сейчас?

–  Нет, нет, я ещё не весь репертуар спела. Мы с Мариной и Лидой поедем последними. Так, что увозите с Мишей тех, кто желает. У нас ещё есть время до закрытия. Вы вдвоём приехали?
–  Нет, четыре машины, но всех не заберём. Так ты поедешь?
–  Нет. Я же сказала, нет.
И Надя вырвалась из рук Павла, снова пошла танцевать.
–  Миша, ты видишь? Спросил Павел.
–  Пусть мама ещё потанцует. Вторым рейсом всех заберём.

Танцуя Надя видела, как сильно поредела их компания. Она вздохнула и посмотрела издали на Павла. К ней подошла Лида.

–  Надь, я ведь вижу, ты тоже его любишь, но почему ты его отталкиваешь?
–  Я пока не знаю, не разобралась. Ты права, я люблю его, но пока есть «но». И поэтому пока остается так, как есть. Надо всё разъяснить. Разве я могу лгать любимому мужчине? Нет. Вот поэтому я жду. Ох, Лидуська, если бы совесть была деньгами, я бы сколотила большое состояние на умении её отмыть.
–  А в чём твоя совесть не чиста? У тебя всё чисто и прозрачно.

–  Да не знаю я, Лид. Повременю пока. Найти бы родственную душу, что так похожа на мою, чтобы вместе нам слушать тишину, здесь, на земле, и там, в раю. Лид, ты счастлива?

– Счастлива. Как никогда счастлива. Надь, мне Гриша рассказал кое-что.
– Что рассказал?
– Родственная душа у тебя есть.
– Что? О ком это ты?
– Ты только не ругайся, собственно я так и не поняла. Но обещай мне не ругать Гришу, а то знаю я тебя, ты можешь и поколотить.
– Обещаю, обещаю. Что этот паразит успел рассказать?
– Надь, ты обещала.
– Да, да. Обещаю, не трону его. Не уродовать же его холёную мордочку перед свадьбой. Говори.
– Он сказал, что Павел и есть твой Дирамий. Так? Надь?
Надя вздохнула, и молчала, затем она ответила.
– Да, так. Так, Лид, так.
– А что же ты тогда? Ты же любишь Дирамия.
– Меня останавливает одна фальшь. Обман. Понимаешь? Ладно, потом, как-нибудь расскажу. Только не сейчас, Лид, не сейчас. В моей жизни есть такое, что сама недавно узнала.
– Ты о Мишаньке?
– Тебе и об этом этот паразит рассказал? Вот зараза, хреновина томатная. А он-то, откуда узнал?  Неужели этот банкир ему рассказал?
– Надь, он только сказал, что Миша его сын. А как? Он сам не знает. Я просто услышала, Гриша с Павлом разговаривал, я и спросила, когда Павел ушёл. Но я эти дни сама смотрю на Мишаньку, а ведь и правда, они похожи. А как? Надь?

– Такой вечер был прекрасный и вот, всё настроение коту под хвост.

Они сидели за столом вдвоём, Надя взяла бокал с коктейлем, вытащила трубочку и почти залпом выпила весь коктейль.

– Надь, ты, что делаешь? Это же крепкий коктейль, по-моему, его Галюня заказывала. Она крепкие пила.
– В самый раз, чтобы всё встало на место в моих мозгах.
К ним подошла Марина и спросила.
– Что-то случилось?
– Ничего, Мариш, всё хорошо. Что нам, девчонки, горевать. Вы замужние, а я нет. Мне можно ещё покуролесить. Мне всего-то сорок пять, вас я осенью догоню по годам. А сейчас можно и повеселиться. И вдруг запела.
А снег летит и летит, снег летит и летит, на губах, на губах наших тает, мы с тобой, мы с тобой не собьёмся с пути, потому что дороги не знаем.
Пропела Надя и уже сказала словами.
Эх, девочки мои подруженьки, а ведь, говорил он мне однажды, жить надо красиво. А я и живу, и живу, и судьбу благодарю. Боже славный, спасибо тебе!

– Надь, а что случилось-то хоть? Спросила Марина.
– А всё хорошо, Маришенька, просто петь ещё хочу. Не напелась я. У меня всё сегодня было, и Галюня обозвала, как хотела, ладно, мордочку мою не раскрасила. А то б ох, и красиииивою я была. И это накануне свадеб. Лид, ты представь себе свою свидетельницу такой красявишной.
Протянуто произнесла Надя, искажая слово и расхохоталась.

– Ещё не время. Ответила Галюня.
– О! А ты, где была?
– Мы думали ты уехала.
Хором спросили женщины.
– Ага, сами гадовки в туалете меня закрыли и ещё спрашивают.
– Кто? Мы не закрывали.
– Те, кто тебя закрывал, уехали. Тебя твоя же сестра и закрыла.
Ответила Марина.
– Ей я тоже отплачу. Весь кайф мне обломила. Ладно, какой-то работник проверял, уборкой занимался, да открыл меня. Ох, скажу я вам девкиии. Мужик, что надо! Хоть он порадовал меня.
– Да, уж! Не сговариваясь хором произнесли женщины. И расхохотались.
– Галюня в своём репертуаре. Хохотала Лида.
– Привычкам своим не изменяет, а вроде замуж вышла. Добавила Марина.
– А, что мне теряться-то? Когда такой альфа-самец сам ко мне пришёл.
Ответила Галюня, и взяла пустой бокал продолжила.
Вот потрох поросячий и выпить нечего.

– Закажи, время ещё есть. Всё равно ещё не платили по счёту.
– Можно? Да?
– Можно, пей, сколько хочешь, нам всё равно.
Ответила Надя, Галюня побежала к бармену, а Надя встала, улыбнулась и пошла, припевая и подтанцовывая, притопывая каблучками.
– Сорок пять, ох да сорок пять, не воротишь время вспять. Уж полжизни позади, ничего не выйдет, как не крути.
– Что с ней? Лид?
– Ой, Маришенька, это я виновата. Мне Гриша рассказал, а я возьми, да ей скажи. Она расстроилась. Это, оказывается, была её тайна.
– Что? А он-то, зачем рассказал, если это тайна?
– Я и сама толком ничего не знаю. Надо подождать, она сама нам расскажет. И он не знал, и не знает толком ничего, я разговор услышала его с Павлом, вот я и спросила. И зачем я ещё у Нади спросила? Сама не понимаю.
– Ох, девочки мои подружки, давайте станцуем и споём, пока время есть ещё.

Пела и танцевала Надя, к ней присоединились оставшие в зале подруги. Марина и Лида оставались за столом. Надя протанцевала к ним и спросила.

– А вам, девицы красавицы особое приглашение? Эй, официант нам всем ещё по лёгкому коктейлю, да и закончим наш девичник. Ещё частушку пропоём и скорёхонько домой.
И получив свежую порцию коктейля, Надя пропела.
– Летят года куда-то вдаль, нам не вернуть их никогда, лишь прошлого немного жаль, летят года, как поезда.
– В этот раз наша Наденька натанцевалась. Выпустила пар. С улыбкой произнесла Лида. А то постоянно себя ущемляла, особенно, если Дима присутствовал.
– Я чувствую у неё на сердце очень тяжело. Ты не знаешь от чего?
Спросила Марина.
– Как не знать? Да и ты знаешь. Далеко не надо ходить.
– Сосед?  Спросила Марина.
– Он самый. Он с ней ещё дома в саду, перед поездкой, о чём-то говорил.
– Ааа, это видела, но не слышала, Надя уж так строго посмотрела на меня, я отошла. Произнесла  Марина.
– Ты представляешь, он ей предложение за предложение делает. А она нос воротит.
– Да? А что она так? Хороший ведь мужчина и видно же, он любит её.
– Любит, да и она любит. Это же очевидно. Но, она рассказывала мне, есть какое-то «Но». Может она боится? Как ты думаешь, Марин?

– Может. Один раз обожглась, наверное не хочет больше обломов. Но он вовсе не похож на Генку. Да и что там сравнивать. Все качества Павла такие, что можно позавидовать.
– Ой, тебе ли завидовать. Маришка? Твой Сережа.....
– Я и не завидую. Да, мой Серёжа....
– И о чём это вы тут шепчитесь? Меня обсуждаете? Обрывая им разговор, пьяно пролепетала Галюня, плюхаясь рядом с Лидой.
– Да нужна ты нам, на тебя тратить своё время. Ответила Лида.

Вскоре приехали и за ними. И они поблагодарили обслуживающий их персонал кафе, получили видеосъемку их праздника, что заказывали снимать их девичник. Надя сама лично держала и никому не давала. Михаил расплатился и они распрощались и быстро пошли из зала. Их оставалось восемь и Надя, Марина, Соня и Лида сели в машину к Мише, остальные в машину Павла. Вскоре они были дома.

А через день, состоялась свадьба. Как и планировала Надя, выкуп невест был, и выкуп был по всем правилам. Надя была со стороны невесты и специально подзадоривала всех подруг, чтобы над Гришей мстительно поиздеваться, помучить его. Над Данилом они так они не глумились.

И вот красивая раритетная «Зимка», украшенная лентами и цветами была готова, чтобы на ней поехали невесты. Надя надела красивое платье и не то, что купила в последний раз, а то бирюзовое, которое её заставил примерить Павел и купил ей его. Надя надела его и посмотрела в зеркало, произнесла.
– Сын ему за все вещи уплатил, так что я имею право надеть его.
И когда она вышла из комнаты, увидела, как был обрадован Павел. Его улыбка не сходила с его лица, и он не отводил от Нади взгляд.

Всех гостей, что должны были быть со стороны женихов, выпроводили из дома в сад, невест, одели и поместили на втором этаже в комнате мамы. И только тогда пошёл торг, но от самого крыльца. Естественно описывать мы это не будем.
Выкуп состоялся и вот женихов и невест поместили в разные машины. Подруг у Лиды было много и с этим справились быстро и без проблем. В «Зимку» посадили на заднее сиденье невест, Надя рассчитывала сама вести машину, но Павел её опередил, он сидел уже за рулём. Свою машину он отдал кому-то из Данилкиных гостей. Так, что ей пришлось ехать на пассажирском переднем сиденье.
Красивая красная машина, открытый верх, цветы, красавицы невесты, развивающий верх фаты у обеих невест. Водитель в белом костюме и в белых перчатках, совсем, как в кино. Это было прекрасно. И у всех вызывало восторг. А они ещё и по всем улицам села проехали, прежде чем поехать в район, в загс.
В загсе, пока были в зале ожидания, Павел не отходил от Нади ни на шаг, хотя он должен находиться рядом с Гришей, как его друг, как его свидетель.

«И что он трётся возле нас? Думала Надя. Мама на меня, как-то странно смотрит и улыбается».
И вдруг Надя слышит его шепот в самое ухо,
– Наденька!
И так раздалось у неё в ухе, что у неё происходит взрыв мозга. Он, как всегда не рассчитал свой резонанс. Хоть и говорит он шепотом, и его никто не слышит, но зато у Нади слышимость, как будто он кричит через мегафон в её ухо. Она вздрогнула, посмотрела на него, а он улыбнулся, и продолжает.

– Извини, милая, никак не привыкну, здесь всё по-другому.
Шепчет он Наде обычным шепотом, притягивая её к себе за талию. И проникновенно продолжил говорить уже своим обворожительным шепотом, который так и пробивает Надю в сердце и мурашками или бабочками  разлетаются по всему её телу, заставляя делать сердце её кульбиты.

– Наденька, на минуточку.
И взял её за руку и отвёл в сторону, продолжил.

– У тебя есть всё, милая. Есть право высказывать свою точку зрения, заниматься любимым делом, имеешь право капризничать, и даже с твоими аплодисментами, столько, сколько тебе захочется, я не буду против. И ни я, и никто иной не отнимет у тебя этих прав. Кому-то другому я не позволю и себе не позволю. Я жду одного от тебя, всего лишь одно слово, «Да». Скажи, «да», любимая, Наденька, и в этот же миг зарегистрируем наш союз. Вместе с братьями, и даю клятву блюсти все свои обещания, и никаких загадок и ребусов от меня, никакого намёка на ложь и фальшь, лишь заботиться о тебе, беречь, любить до безконечности и никогда не ущемлять твою  свободу. Именно этого я хочу всей душой.
У Нади пропал дар речи, а он продолжал.
Поверь мне, Наденька. Поверь. И ты уже изменилась, и я. Мы стали совсем другими, а ты не заметила в себе ещё своих перемен, но они уже есть. К чему нам откладывать?

– Демьянов? Ты на эмоциях идёшь? Насмотрелся на Гришу с Данилом?
– О, Наденька, ты даже по фамилии меня назвала?
– А как ещё тебя называть? Шепчет Надя раздражённо. Могу снова назвать рэкетиром или банкиром. С ума от зависти, что ли сходишь?
– Но, мы ведь и так супруги, Наденька и венчаны, нам осталось только по земным меркам зарегистрировать наше соединение. Наденька, я не могу отрицать, как и ты не сможешь, так же, не сможешь отрицать. Сама понимаешь, и я знаю, ты не сможешь отрицать, как нас тянет  друг к другу и в этой реальности, и новая реальность всё больше и больше нас затягивает. Нам её следует продолжать строить. И для меня это счастье, я хочу делиться этим счастьем, тебя осчастливить, хочу наслаждаться, ты мне нужна.

– Ещё, как могу оспорить. Могу всё сказанное тобою отрицать. Я просила не давить на меня. Просила? Демидов?
– Просила. Согласен. Давай будем вместе и без ссор.
– Нашёл место. Это свадьбы моих братьев. И как ты себе это представляешь, зарегистрировать наш союз?
– Нет ничего здесь сложного, лишь твоё слово «Да» и встанем рядом с твоими братьями на таких же правах.
– Мы и так встанем. Я рядом с Лидой, ты рядом с Гришей. Что ещё надо?
– Чтобы мы стояли рука об руку. И нам, только лишь нам, говорили слова, соединяя нас навечно. А здесь мы просто свидетели и родственники.
– Тебе этого недостаточно? Зачем тебе какие-то слова? И всё равно они в группе прозвучат буднично, а не так, как тебе хотелось. Не повторятся слова жреца с Двулуния.
– А мне и не нужны слова жреца, они уже сказаны и они в наших сердцах. Я желаю послушать земные слова.

Надя повернулась лицом к нему, в глазах её мелькали язычки пламени.
– Не вспыхивай, пожалуйста, Наденька. Вера Демьяновна смотрит на нас.
– Мама, Дементьевна.
– Ты так же, как и я, знаешь, отчего и почему она стала Дементьевной, а не Демьяновной. И для меня ты совершенна, земная и только такая, со всеми твоими достоинствами и недостатками, Наденька ты совершенна. И мы любим друг друга. К чему нам тянуть? Возможно, ты снова скажешь, давлю на тебя, но я желаю, чтобы ты была рядом со мной всегда.
– Мы и так рядом, живём в одном доме. Этого тебе мало?
Павел улыбнулся и продолжил шептать ей в ухо.
– Это не то, Наденька. Любить тебя и защищать.....
– Кто тебе не даёт? Люби, раз любишь и защищай. Что тебе ещё надо?
– Что? Мне много надо. Желаю с полным правом назвать своей. Хочу тебя всю целиком, не суди, я повторюсь со всеми твоими достоинствами и недостатками, для меня ты совершенна. Хочу засыпать и просыпаться, держа тебя в своих объятиях. И мы всё равно будем вместе, независимо, какое будет у тебя решение стучать в твоих мыслях. И нас соединит один нюанс.

– Чтоооо!? Павел!? Злым шепотом произнесла Надя.
– Шучу, Наденька. В данный момент шучу, но ты скоро сама убедишься в том, что я прав.
– В чем прав? Не морочь мне голову. Демьянов. Из того, что тобою всего вышеперечисленного сказано, очень недостаточно для «долго и счастливо». Провокатор дикий. И шутки твои дурацкие и дикие.
Вновь зло выдавила из себя Надя.
– Новое моё прозвище? Надо им воспользоваться.
Тихо смеясь, он поймал Надину руку, которой она уже замахнулась на него.
Тише, тише моя кровожадная девочка, свежий маникюр испортишь о мои скулы. Не будем омрачать кровью такой праздничный день твоих братьев.

– Знаешь, ты кто? Она повернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза.
– Знаю, радость моя.
– Павел, ты мне обещал не давить на меня. Обещал. Так выполняй своё обещание. Иначе я тебе поверить не смогу. Пока ты не Дирамий в моих глазах, и сегодня не наш день. Давай поссоримся в другой раз. Не станем портить праздник моим братьям. И ещё, замужество очень серьёзный шаг. У меня уже было вот такое и в этом же загсе. И я не хочу ещё раз ошибаться. Ведь это навсегда. А не навсегда у меня уже было.
– Наденька моя несравненная, но мы уже супруги. Почему ты не хочешь признать этот факт.
– Нашёл время разбираться.
– Так здесь самое подходящее время и момент, где возможно твоё признание, как свершившийся факт.
– Я ещё не определила, любовь ли это. А вдруг нет. И мне необходимо время, почувствовать тебя Дирамием. И не подстава ли это.

– Какая ещё подстава, Надежда?
– Мы привлекли внимания не только мамы, но и Миши. Он смотрит на нас. Зачем ты утащил меня в сторону? На нас уже все обратили внимание.
– На нас давно все обратили внимание и они ждут, когда наступит наше с тобой согласование.
– Иди туда, где должен находиться, рядом с другом, а мне к Лиде надо.
– И почему мне кажется, Наденька любимая, ты всё же манипулятор.
Произнёс Павел, целуя её пальцы руки, что поймал при её размахе.
–  Всё, Павел. Иди к Грише. Уходи и больше об этом не заговариваем.

Она отвернулась, вырывая свою руку, а когда снова повернулась, его уже не было. Огорчение наступало медленно, словно вводилось шприцем лекарство, болезненное и жгучее, но Надя отогнала его.
«Чего это я? Нельзя испортить праздник  моим братьям, особенно Лидуске, она так ждала этот день. Всю жизнь. А мне помогает моя привычная мантра:
«Ничего страшного не случилось. Об остальном я подумаю потом».
И Надя повторяет её три раза, а потом добавляет.
Да идёт этот рэкетир подальше, успею ещё с ним разобраться и......

Додумать она не  успела, как их позвали в зал, для церемонии. Она быстро подошла к Лиде. Зазвучала музыка, Даниил с Ниной и Гриша с Лидой, вместе в унисон шагнули, за ними свидетели, Миша и Светлана за Даниилом и Ниной. И рядом Павел и Надя, позади Гриши и Лиды. А затем уже все родственники и друзья.
Павел взял Надю за руку, и у неё стало благоприятно на сердце, настроение повысилось, а он произнёс с улыбкой.

– Мы вместе, рядом, но не в первом ряду.
– Двери хоть и широкие, но три пары в них не войдут разом. Имей терпение, ведь ты хочешь, чтобы твоя любовь не осталась безответной. И ты обещал.
– Я ещё подожду, Наденька, а попытаться ещё раз сделать тебе предложение я не мог себе отказать в этом. Предложения будут продолжаться.
Павел замолк, как вошли в зал.

А там живой оркестр, а не запись на магнитофоне, как было во времена Нади, в заключении её бракосочетания. От такой торжественности у Нади захватило дух, и она чуть было не заплакала от чувств, набежавших в ней.
Павел сжал её руку, и она стала успокаиваться. И пока перестраивались, вставая каждый на свои места, выдёргивая руку из руки Павла, подошла к Лиде, Надя подумала.

«Все, верно. Здесь рождаются союзы истинных пар, союз сердец. А брак он и есть брак, как его не облагораживай. Возможно, у меня буднично и было всё потому, что я уже была венчана и не зная об этом, помчалась ещё с Генкой  в загс. Вот ведь досада-то! Но, почему так допустили эти хранители какого-то там равновесия? Ах, да, спешил там кто-то задержать меня, да опоздал. Плохо спешил. Слишком тихо спешил»

Надя вздохнула, посмотрела на братьев и на душе у неё стало радостно.

«Прочь все печали, сегодня праздник». Думала Надя, радостно улыбаясь.

И далее продолжилось по обычному сценарию этого дворца счастья, и праздника любви, который рождает две семьи.
И в этих новых семьях важное событие, где именно в этот момент они прилюдно взяли на себя обязательство, искреннее и глубоко продуманное. И взять на себя ответственность за себя и за полное целое слияние со второй половиной своего сердца. Быть одним целым, быть в любви и нести эту любовь сквозь слякоть и порошу, оберегая любовь и себя в ней. познать любовь в безконечности.

И вот красивое соединение любящих сердец произошло, где было много радости в поздравлениях, в пожеланиях. И эти счастливые минуты были запечатлены и фотографиями и видеосъёмкой. И в банкетном зале звучали и тосты с пожеланиями, всё, как и других счастливых пар. Потом была прогулка по городку. И к назначенному часу прибыли в ресторан. И там всё было прекрасно, и не будем описывать все радостные моменты,

После ресторана продолжили праздник дома, где поменялось некоторое количество людей. Прибыли опоздавшие гости из друзей, и уже поздно вечером, ближе к ночи остались самые близкие родственники и самые близкие друзья.
Остальные уже разошлись с момента, как проводили Даниила и Нину в отведённую им комнату с тостами и пожеланиями.

Надя предложила последний тост, чтобы проводить Гришу и Лиду в отведённую им комнату, так старшему поколению хотелось тоже пойти отдыхать. Весь вечер Галюня крутилась возле Нади, то и дело задевала то руку Нади, то в бок толкнёт. Надя не понимала, почему и что этой Галюне надо.

«Что она ко мне прилипла? Думала Надя. Что продолжает угрозу? И сегодня она была чем-то не довольна Димой. Снова приревновала его ко мне. Фууу, гадость какая! То-то он виновато смотрит на меня. Но я-то здесь не причём. Он сам здорово приударил за подругой Ниночки. Вот это номер!»

И Надю насторожило поведение Галюни. И поэтому постоянно держала свой полупустой бокал в руках. Тостов звучало много и Надя при каждом тосте, что в ресторане, что дома лишь мочила губы вином, но не пила.
 
И стала строго следить за Галюней так, как знала шутки Галюни, она всегда любила над кем-нибудь пошутить. С ней бывало такое и раньше, шутила над друзьями и раньше. И в этот раз, Надя всего лишь на минутку поставила на стол бокал, мама её позвала, а когда вернулась, пришла очередь сказать тост, взяла свой бокал, посмотрела. И не заподозрив ничего, так, как Галюня была далеко от стала, когда она уходила. Посмотрела на бокал, понюхала, аромат вина был, как ей показалось всё тот же, и подумала.
«Вроде всё в порядке. Вина мало, надо постараться выпить одним глотком».
И произнесла тост, чуть изменив тот, что говорила Данилу с Ниной.

– Светитесь ярко, как бриллианты на небе. Вы стоите рядом, как две звезды, сияя среди ночи. Ты и она. Гриша и Лида. Вы словно чудо! Вы, ослепляя светом, растёте до небес. Сияйте же ярко наши бриллианты. Сияйте ярко, наши бриллианты.
Надя взмахнула рукой, добавила, Сияйте ярко наши бриллианты. За счастье ваше на века в вашей безконечной жизни, я пью до дна.

Сказав тост, пришлось выпить за тост одним глотком, вылив содержимое бокала себе в рот, поняла в последний момент, вкус стал не тот. Не вино, а выплюнуть уже не могла. Огорчать Гришу и Лиду ей не хотелось. Выплюнуть, это значит плевок в пожелания, а тост-то был «До дна за счастье старшего брата».

Вот это и подкосило Надю. Она отошла, дав место и сказать слова другим, и оглядываясь искала сына.

«Хорошо, хоть Данилку с Ниночкой уже проводили на отдых. И теперь провожали Гришу». Думала Надя, она посмотрела, где сын. Но он тоже был занят, разговаривал с Гришей и Лидой, звучал его тост.

А Надя думала о своём.
«Чувствую во рту горечь, но выплеснуть ярость свою благородную, ну, никак не могу. А эта зараза стоит, смотрит на меня и улыбается. Словно кикимора болотная, смотрит, как у меня слёзы текут. А у меня горло сдавило и желудок обожгло. Вот зараза! И что она в вино добавила? На коньяк не похоже. Да хоть и порцию чистого коньяка бы выпила, всё равно так бы сразу не опьянела. Да и не обожгло бы мне желудок. И так горько не было бы. Тут, что-то кроме коньяка добавлено. Какое-то вещество. А я, как последняя дура, взяла бокал. Она подменила бокал? Или подменила только содержимое? Вроде бокал так же стоял. Идиотка, она ревнует меня к Диме? Что она в пьяном угаре на девичнике болтала? Дима во сне произносит моё имя?
Ну, а я то причём? Я никогда не давала повода даже, чтобы он за мной ухаживал. Всегда пресекала. Всё-таки, Павел не совсем исправил ей мозги в тот раз. Если осталась такой же. Но тогда её безумие было другим. Хотя, что говорить, каждый безумец безумен по-своему. Может, Павел знал, что такое произойдёт и просил меня сегодня же зарегистрировать наш союз.
Вот гад! Знал и не предотвратил. Ты за это тоже получишь, мой любимый Дирамий или всё же, Павел. Стоишь в стороне и смотришь на меня.
Боже! Как же мне плохо-то. Боже! Вот томатная хреновина, так хреновина. От чего я могла так опьянеть, если за весь день и двух бокалов не выпила? Один в ресторане и один здесь.
Бог, ты мой, как быстро я пьянею. В голове шумит и кружится.
Что же эта зараза добавила? Не хватало, ещё упасть мне. Надо уходить». Думала Надя и произнесла.

– Друзья мои, я объявляю, что моя высокопоставленная персона устала и готова отчалить в покои на отдых. Это, кстати, цитата. Да, напилась я прилично, со мной такое впервые, но мне простительно. Всё же сразу две свадьбы моих любимых братиков, да ещё в один день. Всё же, я дождалась женитьбу старшего брата и моей любимой подруги. Вы можете продолжать, а мне доброй ночи, а её осталось совсем немножечко. Утро наступает.
Всем пока, завтра встретимся.

Надя с трудом подняла руки, похлопала в ладоши, и под смех и аплодисменты повернулась уходить. Шагнула и в голове у Нади так всё закружилось, что ей показалось, потолок и пол поменялись местами. Она не смогла устоять, но очень стремилась удержать равновесие. И она чувствует, что падает, и успевает ухватиться за край стола обеими руками, и пожелать Галюне счастья на века.

– Галюня, я догадалась, что это сделала ты. Хоть профессор и лопух, но аппаратура при нём.
Все засмеялись, а Галя так радостно сказала.
– А как же? Так и должно быть.
– Ты уверена? Галюня? В Санта-Барбару играешь? Это там отравы и подставы. Да, что говорить, я тебя прощаю и желаю тебе счастья, большого счастья, на века. Эх, Галюня! Зря ты так сделала, запомни, Дима мне никогда не был нужен, а что там он себе вообразил, да во сне шептал, к этому я не имею никакого отношения. А за своё содеянное тебе придётся отвечать. Вот так-то Галюня.

– И что ты мне сделаешь? Подумаешь, коньяк подлила.
– Нет, Галюня, здесь не только коньяк, я почувствовала. И делать я тебе не буду ничего. Сама сделаешь. Тебе теперь придётся родить детей Диме. И ты родишь, я так желаю, как бы ты не противилась, ты родишь ему....

Надя отняла руку от края стола и ткнула пальцем в Галюню, добавила.

– Родишь!  Подняла руку вверх, пошевелила пальцами и продолжила. Родишь ему шестнадцать детей. Так и будет!

Сначала наступила полная тишина, затем раздались реплики, какое-то хмыканье, и разразился хохот. Хохотали все, и так долго хохотали, что, даже спустились со второго этажа Даниил с Ниной, хоть Нина была уже в халате, но им было интересно узнать, что же случилось внизу.

–  Надюшка, круто ты завернула. Кричали несколько голосов.
–  А Дмитрий справится? Хохотали другие.
–  А моё какое дело? Пусть справляются. Говорила Надя из последних сил.
–  Надюш, может, снизишь планку? Попросил Дима. Хоть до пятерых.
–  Ничего не знаю и знать не хочу. Это за то, что Галюня устроила мне здесь «Ку-клукс-клан» сельского разлива. А я-то, за что должна вот эту отраву терпеть? Всё! Хватит мной равновесие сохранять, пора и других в эту цепочку включить. А я счастливой быть желаю.

– Какое равновесие? Надя? Спрашивали друзья.
– Какое? Планеты, а может и вселенной, а может всех вас. Мой вариант закончен и теперь я сама строю свою реальную жизнь в новой реальности. И так тому и быть! И никто не смеет мне возразить! Даже сам Создатель всего и вся.

Надя взмахнула рукой и падает.  Падать-то, падает, но замечает, что  пол до неё не долетел. Или она до него не упала.  Каким-то образом, Павел оказался рядом и подхватил её.

«Как он умудрился так быстро оказаться возле меня? Ведь был-то он далеко, на противоположной стороне».

Успела подумать Надя и всё больше она ничего не помнила. Отключилась в сознании или уже сладко спала, а может и горько, но спала, прижавшись головой к его плечу.
Павел же, отнёс её в её комнату, положил на кровать, а её мама хотела её раздеть, но Павел попросил не делать этого.

– Вера Дементьевна. Оставьте её в одежде. Она ведь проснётся и никто её не убедит, что её раздевал не я. И весь всплеск её эмоций окажется ноготочками на моём лице. И вы её не убедите в обратном.
– Что так было?
– Мои скулы уже прочувствовали её ноготочки и очень хорошо.
– Павел, я и не знала, что моя дочь такая драчунья.
– Она драчунья только со мной. С первого дня моего появления здесь.
– Не поверила?
– И да, и нет. Что-то есть не разъяснённое, а я не могу уловить.
– Характер у неё такой. И не верит она больше после обмана Геннадия. А может быть и тебя. Ты ведь тоже причастен к этому. А, правда ей раскрыта вся?
– Раскрыта, Вера Дементьевна. Но она упорна в своём.
– Разберётесь, мама моя поговорит с ней, Надя ей верит.
– Поясок вот только снимите с неё и украшения с груди.

А проснулась Надя снова в объятиях Павла. Оказывается, она сладко спала на его плече. У неё снова зашкалил ум. Отталкивая его, она произнесла.

– Как ты посмел?
– Я ничего себе не посмел, даже платье с тебя не снимал, да и с себя тоже.
– Но ты не в костюме. Почему? Почему ты тогда в трениках?
– В костюме спать не удобно, а трико словно пижама. И я лишь только лёг с тобой, до тебя не дотрагивался. Ты сама выбрала такую позу, спать на моём плече. Извини, Наденька, ты так держалась за мою шею и я не смог отказать себе в удовольствии, переодевшись, лечь рядом. Успокойся, ничего же не было. Наденька.

Улыбаясь, произносит, видя, как ощупывает себя Надя на наличие нижнего белья, удостоверившись, что всё в порядке, ответила.

– Вижу. Но мог бы и в другом месте спать.
– Где? В каком другом месте? Разве только в машину уйти, а в комнатах всё занято. Даже на кухне. Не станем же мы теснить молодожёнов. А в доме Лиды много их родни.
– Мог бы и на коврике.
– Возле двери? Наденька? Или возле кровати? Как сторожевой пёс?
Павел рассмеялся.
– А откуда у нас столько народа? Приехало ведь не так уж много. Вчера все умещались.
– Ваши друзья остались. Решили не расходиться. Гостиная и кухня, всё ими занято, полностью.
– Друзья? Вот оболтусы.
– Оставь их в покое, Наденька. Вот платье твоё жалко, оно потеряло теперь свой блеск.
– Ну и пусть у меня ещё есть. Меня другое заботит, зараза Галюня. У меня голова трещит, как платье по швам.
– Это мы сейчас поправим. Произнёс Павел, вставая с кровати. Наденька, конечно история гнусная, но мы сами судьбу такую выбрали. Мы не обычные люди, не такие, как все, поэтому будет и зависть в нашу сторону, и многое другое. Больно конечно, когда вот так случается и терпишь от близких людей.

– Галюня не близкий мне человек.  Хоть она и вертелась в нашем кругу, её никто не принимал за друга. И не гнали её, потому, что не так просто от Галюни избавиться. Хоть взашей её гони, хоть пинками, всё равно не уйдёт. Она всегда могла учудить всё, что угодно с любым человеком. Такое, как было вчера со мной, было уже со многими. Как была полудурочной, так и осталась. Она всегда зациклена была на мужчинах и особенно на Диме.

– Надо полагать, мужчины в вашем кругу были видные. Улыбнулся Павел.
– Видные, да. Да ещё какие! Ты их видел, какую-ту часть на дне рождении у Лиды, а вчера всех увидел.
– И женщины у них им под стать.
– А то! Мои подруги и друзья, что надо! Кроме Галюни. И как Дима повёлся, да ещё женился на ней. Я до сих пор в удивлении.
– Он ещё не женился, они просто стали жить вместе.
– Но он забрал её с собой.
– Забрал, раз решил попробовать вместе жить, он на распутье остановился. Ты же не захотела за него пойти. А он тебе сколько раз предлагал?
– Много. Сразу после рождения Мишеньки и так, каждый год.
– Вот видишь, сколько ему ждать? Ему захотелось ощутить семью и всего остального. Возможно и детей.
– Так ты же сказал, он на распутье.
– Возможно, уже нет. Ты вмешалась.
– Что это ты соловьём заливаешься?  Меня даже  догадка посетила. А не твоя ли эта работа? Что-то у меня так упорно эта догадка так и лезет в голову. Признайся, Павел.

– Ты выпей этот напиток, надо убрать из тебя все последствия. Сразу, как принёс, тебя поил, но ты так мало выпила, практически ты спала. А сонная ты не хотела пить, отбивалась.
– Не увиливай от ответа.  Попросила Надя, беря из рук Павла чашку с каким-то напитком. И спросила. Что это?
– Противоядие. Допивай и ещё налью.
– Она, что мне яд подлила?
– Не совсем яд, вытяжка из грибов. Это больше, наркотик. И мощный, вкупе с коньяком. Если бы в вино добавила, такого эффекта бы не было, но она сделала это на коньяке.
– Вот зараза! И где она его взяла?
– Кто ищет, тот всегда найдёт. Сама сделала, у неё всегда запасы есть. Что у вас грибы такие не произрастают? Произрастают. Ты пей, пей напиток.

– А ты мне отвечай. Откуда ты узнал? И ещё. Для чего ты сделал такую подлянку с Димой?
– Не сердись, отвечаю. На первый вопрос так. Просмотрел и проследил за ней вглубь. Я слышал весь разговор, когда вы на девичнике были в кафе.
– Ты там был? Следил, что ли? Идиот!
– Тебе бы обругать меня. Нет, не был. Я же говорю, проследил вглубь, я и стоял возле неё, чтобы узнать. Иначе, как мне исправить твоё состояние. И с Дмитрием исправлю всё.
– Что исправишь? Разведёшь?
– Нет. Разводить не буду. Ты вмешалась. И ты им напророчила шестнадцать детей. Наденька, а не многовато ли Дмитрию?
– В самый раз. Дима любит детей. Он Мишеньку с рук не спускал, когда был свободен.
– Знаю я всё. И мне так печально, что не я.
– Не ностальгируй, а говори, что ты сделаешь?
– Мы исправим Галину. Возможно, исправим.
– Так исправите? Или это всего лишь, возможно?
– Исправим. Она станет вполне адекватной, и главное, разумной. И станет здравомыслящей, заботливой, любящей супругой. И очень трудолюбивой. Тебя устраивают её такие качества.
– А как? В мозг лезть? Это запрещено. И кто это мы?
– Сделают те, кому разрешено. Хранители равновесия. Наденька, не забывай, она пришла сюда уже с готовой судьбой, с ограниченным разумом.

– Да? А теперь, что? И как быть Диме? Зачем ты вмешивался в её мозги?
– Ты хочешь знать правду?
– Да я догадываюсь уже. Вот....
– Да, ты права, чтобы отвлечь Дмитрия от тебя.
– Да, что его отвлекать было? Я снова бы отправила его куда подальше и всё. Зачем ломать было его судьбу. А теперь, что?
– А теперь восстановят. И они уже работают над этим с нею. Ты же пожелала в приказном порядке. Но там такое пятно, как въевшиеся пролитые чернила. Над ней ещё кто-то колдовал. И это в прямом смысле. В первый вечер я не всё разглядел. А потом они уехали. И мне это было без надобности.

– И что за эксперименты над людьми? Издеваются, как хотят.
– Наденька, ты же знаешь, что означает жизнь в этом мире.
– Знаю, знаю. Игра. Но ведь люди-то не знают этого. И нельзя так поступать с людьми. Это даже назвать, не знаю, как.
– Скоро все узнают, и узнают закон противодействия. Люди сами своими поступками позволяют вникать в их разум и менять их. А ты смени своё пожелание. Твоё слово веским стало. Шестнадцать детей! И как тебе в голову такое пришло?

– А что? В старину так и было. Ладно. Посмотрю на её поведение. Но я уже видела вчера, Дима потерял интерес к ней. И тоже вокруг Ниночкиной подруги петухом выхаживал.
– Это её ещё больнее встряхнуло.
– Но я-то не давала этому повод. Я-то причём? Он обращал внимание совсем не на меня.
– А ты здесь не причём, ей достаточно того, что Дмитрий тебя вспоминал, да ещё во сне говорил об этом и имя твоё произносил.
– Если бы она меня устранила, что изменится?
– Ничего. Был бы крах всей её жизни. И нам невозможно жить так, как будто нас всё устраивает, и не стоит на их крики оглядываться.
– Я стараюсь так жить, но не всегда так получается, особенно, когда со всех сторон давят, да постоянно напоминают о том, что я здесь для равновесия и синхронизации. А я когда-нибудь получу для себя, что-нибудь?

– Это закончится. Ты сама в этом уверила и приказала. И мы те, у кого в голове не вата, а мозги и разум, расширенный до безконечности
– Прям так до безконечности?
– Понимаешь, мы те, кто глобально мыслит и видит. Ты вставать будешь? Или так и останешься в постели?
Спросил Павел и направился к тумбочке, налил из термоса ещё напитка, подал чашку Наде, продолжил говорить.
– Выпей ещё и в душ под контрастный душ.
– Хорошая у нас свадьба в Малиновке получилась? Да?
– А причём здесь Малиновка, село ваше не Малиновка.
– Фильм есть такой, а ты же не смотришь фильмы. Ладно, не бери в голову. Уши древнего осла всё равно видны из другого горшка.
– Это ты о чём? Наденька?
– Да, всё о том. Как хорошо, мне дали второй шанс, и мне теперь можно не торопиться жить. Жизнь боль, и каждый проживает по своему, как может. А мне надо научиться, не брать на себя вселенское зло. Пусть каждый, кто его создал, забирает своё. Мне достаточно, раз уж нарушены все законы земного притяжения.
– Чем нарушены, Наденька?
– Сам подумай, а я в ванную. И чтобы я вышла, а тебя здесь не было. Иначе нарушатся и вселенские законы и ты получишь по заслугам.
– Ох, моя кровожадная девочка.
– Я не кровожадная и кровью не питаюсь, а из тебя удаляла застойную кровь. Пиявок то не было, за ними надо было идти на дальний пруд.
Произнесла Надя и закрыла дверь под хохот Павла.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.