Мой бизнес

         Десятилетие девяностых - особенно трудное время.  Пришла беда: пал «единый, могучий» Советский Союз, и на «свято место» быстро воцарилась анархия. Прекратил свое существование как госучреждение и «Росконцерт». Не стало плановых гастролей и концертов.
       Все выживали, как могли. Главным «кормильцем» в семье стала я. Женщины быстрее адаптируются в любой изменившейся ситуации: все рухнет в государственной системе, а женские заботы в семье незыблемы. И я взялась за дела. Пробовала разные виды деятельности, примеряя  свои способности и возможности.
       Сначала, как говорят в народе, стала «бомбить» - работать частным таксистом на своей машине «Жигули». Но быстро поняла, что дело это трудное психологически и даже опасное. Все удобные для заказчиков стоянки: большие универмаги, вокзалы, аэропорты были «схвачены». Не успела как-то привезти пассажира в Шереметьево, как ко мне подошел человек и тихим голосом угрожающе произнес: «Приедешь сюда ещё раз, останешься без колёс, а то … и без чего-нибудь ещё».   Конкуренция во всем, побеждала сила, грубость, наглость и прямая угроза. Плохо зная окраины Москвы, часто ехала по указке пассажира и оказывалась в совершенно незнакомых местах, в пустых дворах. И один раз привезла двух девиц куда-то далеко за Химки и еле уехала от бежавших к машине мужчин, которым что-то объясняли не заплатившие мне девицы. Очень испугалась. А ещё был такой случай. От Москвы к дому ездила по Пятницкому шоссе, тогда по довольно пустынной и разбитой дороге. По слухам на большом перекрестке в 10 километрах от нашего  дома когда-то находился пост ГАИ, который ликвидировали после убийства милиционера. Я всегда с тревогой подъезжала к этому месту, потому что рассказывали, что из леса выходили люди и, взявшись за руки, перекрывали дорогу. Для себя решила: останавливаться не буду – они разбегутся, а я проеду. И вот однажды это случилось и со мной. Перед выездом к перекрестку увидела преградивших дорогу трех мужчин. Сердце замерло и, включив сигнал поворота, притормозив, стала приближаться к обочине. Они отскочили в сторону, а я, не успев остановиться, рванула вперед. Всё произошло мгновенно и мной не осознанно. После пережитого страха я «завязала» с этим бизнесом. Чтобы не бояться ездить одной, посадила рядом с собой чучело мужчины-помощника в куртке и зимней шапке-ушанке. При необходимости трясла его и говорила: «Вася, поговори со мной!» И он покорно «отвечал» мне, помахивая ушами шапки.
       Потом работала няней-гувернанткой в семье первых  кооператоров. Муж и жена почти все время находились где-то в Крыму, занимаясь, как я услышала из телефонных разговоров, транспортировкой нефтепродуктов водным путем. У них было двое детей: девочка училась в третьем классе, мальчик – в первом. Соседка, пожилая женщина, отводила их в школу и приводила домой и готовила еду на весь день. А я приезжала к 12 часам и до семи занималась с ними: кормила, помогала выполнять домашние задания и по-разному развлекала в свободное время. Характеры детей были малосовместимыми. Старшая, девочка, внешне несимпатичная, была бойкая, активная, быстро все схватывала, с хорошей памятью, училась легко и весело, но была очень властной, плохо воспитанной и упивалась властью над братом. А младший брат – кроткий ангел, красивый, тихий, послушный, болезненный, остро нуждающийся в постоянной опеке и внимании. К каждому нужно было найти свой «ключик», выправляя при этом  их сложные нездоровые отношения. Постепенно всё наладилось. Девочку привлекла к рисованию акриловыми красками: сначала раскрашиванием картинок, а затем росписью небольших дощечек и предметов, чем увлекалась сама. Постепенно в беседах учила хорошим манерам, доброму и благородному поведению с младшим братом. С мальчиком занималась особенно тщательно: поддерживала, хвалила, потихоньку растила в нем чувство собственной значимости. Прилетавшая раз в неделю мама сразу заметила изменение в поведении детей, была удивлена их рассказами о наших занятиях. Платила она мне бешеные деньги – 100 рублей за день. Первое время я скрывала род своих занятий от близких и знакомых, так как тогда работать, оказывая разные услуги, в нашей среде считалось уничижительным.  Через три месяца из-за постоянного отсутствия дома пришлось бросить эту работу: здоровье мамы резко ухудшилось. 
       Следующее моё дело – я стала шить модные женские брюки. Они тогда ворвались к нам с Запада и околдовали русских женщин. До этого времени брюки входили в женскую одежду только как элемент спортивного костюма. А теперь стали самых разных фасонов и назначения. Сшила несколько фасонов.  Так как это было в начале лета, нужны были брюки для летнего отдыха и повседневной носки. Остановилась на модном силуэте свободных по ноге шаровар, зауженных книзу, с разными карманами, кнопками и пуговицами, и на прямых, широковатых, с маленьким карманчиком выше щиколотки. К этому времени Герман собрался на «левые» гастроли, оставил нам с Аней три рубля и сказал: «Ни в чём себе не отказывайте!» Но я его успокоила – у меня есть план, всё в порядке… Отнесла купленную два месяца назад шубу из искусственного меха под леопарда с чеком в магазин, уговорила продавцов продать её. Шубу продали сразу же, а на все вырученные деньги купила 45 метров бежевой импортной спортивной ткани в мелкий рубчик. В мастерской  Большого театра покрасила ткань в разные цвета: грязно-алый, светлого шоколада и сырого асфальта. Придумала фасон, достала нитки (нитки привёз Герман) и купила за 400 рублей в Сыктывкаре производственный оверлог. И сделала пробные четыре штуки. Каждая строчка была отделана декоративным швом шелковыми нитками, а сбоку одного из карманов была вставлена «фирменная» деталь: из чешских и словацких галстуков Германа срезала все ярлыки, вывернула их наизнанку, сложила вдвое и красивой цветной шелковой полосочкой обозначала таинственное происхождение брюк.
       В это время приехала после отдыха моя подруга Таня Дроздова с мужем. Узнала, чем я занимаюсь и попросила срочно приехать: «У меня много жаждущих!» Привезла четверо брюк. Долго думала о цене, решила - 40 рублей. Подруга увидела, ахнула, не поверила. Не успела я вернуться от неё домой,  звонок: «Когда приедешь за деньгами? Все улетели за 80!». Ну, и Таня! Сделала подарок в знак благодарности: Тане - брючный костюм, а мужу - брюки. Прошли годы. Уже не стало Тани. Встречаюсь по делу с её мужем, а он, показывая на свои брюки, спрашивает: «Помнишь?» Смотрю и с удивлением узнаю брюки цвета мокрого асфальта. А он с гордостью: «Они у меня выходные, я их берегу.»
       И последний мой бизнес – кошки. Кошку я увидела в одном из первых джазовых клипов по ТВ. На фоне джазовых инструментов по длинной скамье шла, словно танцуя, необычная кошка. Мы привыкли к кукольно-хорошеньким  «сибирякам» и «персам» с роскошной, пушистой шерстью. А это был настоящий зверь - маленькая пантера необыкновенного цвета – шоколада. Короткая шерсть без подшерстка, будто  прилизанная,  выявляла четкий абрис вытянутого, гибкого тела с длинным, все время подвижным хвостом. Мордочка с изящным носиком и прямо стоящими вверх ушками,  миндалевидные глаза светло-орехового цвета широко расставлены. Задние лапы длиннее  передних, при спокойном движении полусогнуты, и как пружина для мгновенного прыжка-полета (выяснилось позже). В общем, красавица!          
       Я загорелась. С трудом собрала информацию: порода новая – «европейская гладкошерстная», выведена в Англии в середине пятидесятых, в Москве - только полукровки, варианты неудачные.  В столице, оказывается, есть клуб кошек на общественных началах, всё – за деньги участников: информация, реклама, выставки и, что очень важно, - документы с родословной на котят. Владельцы вступают в клуб со своим домашним питомником, название которого становится  «фамилией» кошки, а имена котят каждого  помета начинаются с одинаковой буквы алфавита по порядку. А еще узнала, что на ближайшей выставке могут появиться интересующие меня котята: после ликвидации Берлинской стены в столицу вернулась семья военнослужащего с «брюхатой» кошкой. Котятам уже больше месяца, элитные и дорогие.   
       Деньги появились внезапно – так быстро менялась жизнь: заснули бедными – проснулись «миллионерами»! Рубль резко обесценился, многие расчеты перешли на доллары. Дело в том, что у нас была породистая овчарка Айва, купленная за 300 рублей. Первый помет – восемь щенков! – принесла в конце мая, а в июне начался сезон отпусков - покупателей мало, и мы тоже уехали в свой деревенский дом. Вернулись в начале сентября с прекрасными щенками, выращенными на деревенской воле.  Я с ними просто измаялась. У молодой мамочки, видно, стало мало молока. Обнаружилось это перед отъездом. Запаслась детским питанием. Пока не научились есть из миски, кормили с Германом в четыре руки, из бутылочек с сосками по очереди. Особенно тяжело было ночью…
       Позвонила по объявлениям в газете «Из рук в руки» узнать о цене щенков – чуть не упала со стула: «девочки» – по 1200 рублей, а «мальчики» - 1500! За неделю все улетели с песней!
       И когда позвонил еще один покупатель и, разочарованный, спросил: «А когда будет следующий помет?» - я тихо, устало, не совсем вежливо произнесла: «Ни-ког-да!».         
       Отдали долги, осталась солидная сумма. И Герман вдруг говорит: «Ии-и, ты столько сил потратила на щенков! Возьми эти деньги себе и купи, что хочется». Я согласилась и… положила их в Сбербанк. Месяца три жила довольная и гордая - с надежной защитой! И как-то Герман спрашивает: «А что ты с деньгами сделала?» - «Положила на сберкнижку». – «Так они же каждый день тают – инфляция! Трать скорее!». Так впервые соединились в сознании отвлеченно буржуазное слово и реальная жизнь страны.   Сняла деньги с книжки, а через несколько дней и выставка кошек.
       Приехали с Германом первыми: боялась, что кто-нибудь опередит… Открывают нам ещё закрытую дверь, с удивлением оглядывают нас: «Вы смотреть или покупать?» - «Покупать!» (называю породу). – «Вам повезло! Пойдемте, проведу вас…». Подходим и видим маму и двух котят-«девочек»: одна прелестно хорошенькая, тело в основном покрыто шоколадной шерсткой, красивая мордочка – куколка! Другая же (ведь родная сестра!) - ну, просто… страшноватенькая: коротковатая шерстка покрывает тело небольшими участками - хребтину, уши и лобик, верх хвоста и лапы внизу. Вся не покрытая шерстью кожа непривычно голубого цвета неприятно выделяет все складки тела; мордочка странная: уши большие, и глаза близко к ушам. Разглядывали, расспрашивали, узнали цену: «куколка» – 2500 рублей, а «страшноватенькая» – 3000! Как? Почему? Пригласили специалиста, которая объяснила нам все преимущества «страшноватенькой», и мы купили ее. Так у нас появилась Сильва Джаз, будущая чемпионка и мама выдающихся котят. А я организовала питомник «Джаз» и стала серьезно заниматься «кошачьим» бизнесом.
       Через две недели после покупки Сильвы у меня собрались гости по поводу моего дня рождения. Всех удивляла странная шоколадная пантера. Спокойно сидела на спинке дивана и наблюдала за происходящим. В руки не давалась, изящно уклоняясь и отрицательно помахивая хвостом. Герман, проходя на кухню мимо ванной, услышал разговор двух моих подружек, говоривших о кошке: «Наша-то, сумасшедшая, представляешь, купила это чудо-юдо за 3000 рублей! И что-то еще затеяла!». И тут же услышали пояснение Германа: «Инна открыла «ЗВЕРбанк»! В ответ – взрыв веселого смеха: в то время только появились западные названия «банк» и «сбербанк», заменившие устаревшее «сберегательная касса». 
       С радостью и удивлением наблюдали, как растет наша красавица Сильва. Пришло время «жениться», жениха искали по всей России. Еле нашли кота этой же породы, но сиамского окраса. Родилось четыре котенка: три «мальчика» и одна «девочка». Кроме одного мальчика абсолютно черного цвета, все в маму – шоколадные. И вот, наконец, первая выставка. Готовилась к ней тщательно. Большая металлическая клетка, в ней все необходимое: вода, туалет, плоская корзиночка для сна, игрушки и даже пенек с обрубленными сучьями для лазания и точки когтей. А еще прикрепила на видном месте описание Сильвы и ее породы.
       Тогда я была первая, кто так представлял свою кошку. Меня поразили многие владельцы своим неуважением к посетителям и убогостью представления ими своих животных. Это был большой зал со сдвинутыми вдоль стен столами, а на них клетки с кошками. В редком случае была прикреплена записка: «Кот сибирский, 3,5 месяца, Вася». Хозяин кошки редко стоял около клетки, а некоторые, спрятавшись за столом и сидя на полу, «отмечали» встречу со старыми знакомыми.
       Многие владельцы кошек подходили к нашей Сильве с котятами, читали, смотрели и удивлялись. Около моей клетки все время был народ, особенно дети: всех привлекали котята, которые без устали играли, дрались, лазили по дереву, а утомившись, спали в обнимку. Интерес к Сильве был особенный. Иногда вынимала ее из клетки и показывала покупателям.
       И вот после обеда, часа в 3-4, к клетке подошел «новый русский», как с картинки: в красном пиджаке с толстой золотой цепью на шее. Долго стоял, смотрел, читал, выяснил пол котят и потом решительно сказал: «Мне вот того – черненького». Взял в руки, пошептался с женой и потом спросил: «Сколько?» - «200 долларов». Цену я определила заранее. Молча, из внутреннего кармана вытащил пачку «зеленых», буквально «отслюнявил» две купюры, только не сказав: «Заверните». И зря – я приготовила красивые пеленки для продавшихся котят.
      На следующий день утром Герман подошел к загончику, где жили кошки, и глядя на весело играющих котят, грустно произнёс: «Отряд не заметил потери бойца…».
      С этой выставки началась слава питомника «Джаз».
      Вскоре купила Алису – элитную британскую голубую с ровной густо-пушистой шерстью и шикарным хвостом, толстыми щеками и большими оранжевыми глазами. Тогда они становились популярными и пользовались спросом. Купили вторую клетку, и на выставки теперь меня обычно отвозил муж.
      Герман очень любил собак, к кошкам относился равнодушно, требуя от них собачьего послушания и контакта. Наблюдая за домашним питомником, привязался, понял и полюбил кошек. Отметил их независимость от хозяина и свои, кошачьи, привычки. Кошки выбирают себе хозяина, оказывая ему особые знаки внимания и любви: стараются быть рядом, любят прижиматься и слушать разговор хозяина, сидеть на руках, тереться головой о щёку и даже обнимать. У каждой кошки свои особенности предпочтения в еде и поведении.  Так, одна из наших британских, выбрав хозяином Германа, старалась быть всегда около него, терпеливо выслушивая громкую джазовую музыку, и каждый вечер спускалась к нему в спальню, чтобы попрощаться с ним перед сном, и снова поднималась наверх к себе. А другой кот, не отрываясь от экрана, смотрел с нами весь Уимблдонский теннисный турнир. Однажды к нам приехал по рекомендации клуба японец, работающий в Москве, желающий купить элитного британского кота. Он был счастлив, увидев трехмесячного красавца. Мы рассказали о его характере и предупредили, что он любит смотреть большой теннис. Через месяц, перед отъездом в Японию, он позвонил нам, поблагодарил за кота. Я спросила его, показывает ли он коту большой теннис. Японец гордо ответил: «Теперь он смотрит все крупные соревнования по боксу. Я тоже большой любитель.»
      «Кошачий» бизнес  помог нам пережить самые лихие годы после развала страны, 10 лет обеспечивая нам достойную жизнь. Мир кошек обогатил нашу любовь к «братьям нашим меньшим».