Поэма глубокой ночи

В кухне темно и туманно за окнами.

Медленно сходит с меня немота.

Вышел выпить воды,
Спотыкаясь о вещи, вернулся,

И вот
Душа, как тать, выходит
На скудный промысел ночной.
Там крошку, тут минуту на лету,
Как стрекозу,
Обезьяньей лапой
Поймает.
Полночь листьями дрожит,
Трамваи проплывают в лунных пятнах,
Звенят во тьме чудесные устройства:

«…и если нас не призовёт планида,
…губя…
Алло? Не видно
Совсем тебя».
Прошёл и канул дальше в жизнь свою.

Жена сопит, и пёс мне в ногу дышит.
(Стена уходит в бездну потолка,
По шторам проезжает
Случайный свет).
Я не много пишу о них, главным образом потому, что считаю -
Это они пишут
Мной. И говорить о том,
Что поэты - чего-то там проводники, - это такая чушь,
Редкостная пошлость;
В конце концов,
Не позорьте ангелов. Это всё наше;
наше.
Так что я заявляю, и могу повторить, если вспомню:
Эти стихи
Написаны
Моей женой
И собакой,
Пока они спали.
Это касается вообще всего,
И я прошу это учитывать.

Пока меня день подъедает с краёв,
Я почти не думаю,
Что под вещами
Таинственных жизней миры,
Создания, невидимые глазу,
От коих нет ни пользы, ни вреда;
А нынче поглядишь на вещи целокупно:
Как хороши они.
По правде-то говоря,
Лишь то я умею прекрасным назвать,
Что мне бесполезно.
Что, как возглас из жизни иной,
Проносится мимо,
Ко мне и всему, что бывает со мной,
Едва применимо.
Как те микробы в вечной суете
И трепетный полёт мышей крылатых,
И языки народов небольших,
И камни из далёких экспедиций,
В музее забывающие дом,
Привыкшие к ладоням любопытным,
И давних обитателей земли
Бессмысленные спорные скелеты.
…Очарован непричастным прошлым.
Но вот я в прошлом больше, чем на треть.

…Беги, беги, паркет воспоминанья.
Студенческий оркестр на ладони,
Где крошечные движутся фигуры,
Где парят золотые
Кровяные тельца,
Где
Повязаны книги
Шерстяной бечевой,
Где могли бы, могли бы -
Не могли ничего.
Где - любила, боролась, но -
Весна уже вся,
Там бездонная пропасть
Неслучившегося.
Самолёт.
Подоконник в росе.
Над городом россыпь
Небесных голубых и белых
Передвижных госпиталей.

Шум радио: лакуны, пересвисты.
Вот-вот промчится что-то из резины
И табака, и краски жёлтой -
Наверняка из детства. Сейчас такого
Не делают.
Так и поймёшь, что спишь.
Оно мигнёт оранжевыми глазами
И скроется, дымя,
А ты стоишь,
Нет, я стою
На остановке
Огромной, жаркой, пыльной,
А может быть, и на мосту,
Над поездами
зелёными и голубыми,
А может быть, перед холмом и лесом,
Всё это не запомнится,
Но ведь так
Можно сказать о чём угодно.

Ливень шумит.
Будет день весёлый, воскресный.

Время, замри или не замирай.