на дне колодца
с английской хмарью за окном,
и будто бы на дне колодца
теперь мои
и двор, и дом.
И тут становится понятным,
что, отчего и почему
бывают души в грязных пятнах
на Альбионе, в их плену.
Там наглосакс, не видя света,
промокший от туманов и дожей,
становится завистником, клевретом
к тем,
у кого «мороз и Солнце»
ясных дней.
Свидетельство о публикации №125012905488