Зачем Сталин устроил Большой террор

О коммунизме, фашизме и Обществе Реализуемых Возможностей. Книга 6. Философская и социальная публицистика, 2024 г. / Составил Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2024. – 364 с.
https://russolit.ru/books/download/item/4350/
https://disk.yandex.ru/i/S-Hje3MT8X7tUA

Листалка. Читать:
https://pubhtml5.com/ccwf/ytlp/
------------------------------

«Осужденным к расстрелу рубили головы топором»
Зачем Сталин устроил Большой террор и утопил страну в крови
https://lenta.ru/articles/2017/08/05/terror/

Беседовал Андрей Мозжухин (Редактор отдела «Наука и техника»)
5 августа 2017

В 2017 году исполняется 80 лет одному из самых трагических событий в истории XX века — массовым репрессиям 1937-1938 годов. В народной па-мяти они остались под названием ежовщина (по фамилии сталинского нарко-ма госбезопасности Николая Ежова); современные историки чаще употреб-ляют термин «Большой террор». О его причинах и последствиях «Ленте.ру» рассказал петербургский историк, кандидат исторических наук Кирилл Александров.

Расстрельная статистика

В чем была исключительность Большого террора 1937-1938 годов? Ведь советская власть применяла насилие практически все годы своего су-ществования.

Исключительность Большого террора заключалась в беспрецедентно-сти и масштабности массовых убийств, организованных руководящими орга-нами Коммунистической партии в мирное время. Предвоенное десятилетие было катастрофой для населения СССР. За период с 1930-го по 1940-й год жертвами сталинской социальной политики стали более 8,5 миллионов чело-век: более 760 тысяч расстреляны за «контрреволюционные преступления», около миллиона раскулаченных умерли на этапах раскулачивания и в спец-поселках, около полумиллиона заключенных погибли в ГУЛАГе. Наконец, 6,5 миллионов человек умерли в результате голодомора 1933 года, который, по оценке Государственной Думы России, стал следствием «насильственной кол-лективизации сельского хозяйства».

Основные жертвы приходятся на 1930-й, 1931-й, 1932-й и 1933-й годы — примерно 7 миллионов человек. Для сравнения: общее количество погиб-ших на оккупированных территориях СССР в 1941–1944 годах специалисты-демографы оценивают в пределах 4–4,5 миллионов человек. При этом «ежов-щина» 1937–1938 годов стала прямым и неизбежным следствием коллективи-зации

Есть точные данные о числе жертв репрессий 1937-1938 годов?

По справочным данным МВД СССР 1953 года, в 1937-1938 годах орга-ны НКВД арестовали 1 миллион 575 тысяч 259 человек, из них за «контррево-люционные преступления» — 1 миллион 372 тысячи 382 (87,1 процента). Бы-ло осуждено 1 миллион 344 тысячи 923 человека (в том числе расстреляны — 681 692 человека).

 
Климент Ворошилов, Вячеслав Молотов, Иосиф Сталин и Николай Ежов на канале Москва — Волга, 1937 год
Фото: Public Domain / Wikimedia

Приговоренных к высшей мере наказания не только расстреливали. Например, в Вологодском УНКВД исполнители — с ведома начальника-орденоносца, майора госбезопасности Сергея Жупахина — осужденным к расстрелу рубили головы топором. В Куйбышевском УНКВД из почти двух тысяч казненных в 1937-1938 годах удушили веревками примерно 600 чело-век. В Барнауле осужденных убивали ломами. На Алтае и в Новосибирской области женщины перед расстрелом подвергались сексуальному насилию. В Новосибирской тюрьме НКВД сотрудники состязались, кто убьет заключен-ного с одного удара в пах.
Всего за период с 1930-го по 1940-й годы по политическим мотивам в СССР были осуждены и расстреляны более 760 тысяч человек (из них более 680 тысяч — во время ежовщины). Для сравнения: в Российской империи за 37 лет (1875-1912) по всем составам, включая тяжкие уголовные преступления, а также по приговорам военно-полевых и военно-окружных судов периода пер-вой русской революции были казнены не более шести тысяч человек. В 1937-1939 годах в Германии народный трибунал (Volksgericht) — чрезвычайный судебный орган рейха по делам о государственной измене, шпионаже и дру-гих политических преступлениях — осудил 1709 человек и вынес 85 смертных приговоров.

Причины Большого террора

Как вы думаете, почему пик государственного террора в СССР при-шелся именно на 1937 год? Ваш коллега Олег Хлевнюк считает, что главным мотивом Сталина было устранение потенциально недовольных и классово чуждых людей в преддверии грядущей войны. Вы с ним согласны? Если да, то достиг ли Сталин своей цели?

Мне бы хотелось дополнить точку зрения уважаемого Олега Виталье-вича. В результате Октябрьского переворота и победы большевиков в граж-данской войне в нашей стране возникла диктатура Центрального комитета Коммунистической партии. Главная задача Ленина, Сталина и их соратников заключалась в удержании захваченной власти любой ценой — ее потеря гро-зила не только политическими, но и личными рисками десяткам тысяч боль-шевиков.

Основную массу населения СССР составляли крестьяне: по переписи 1926 года доля сельского населения превышала 80 процентов. За сытые годы нэпа (1923-1925) деревня разбогатела, вырос спрос на промышленные това-ры. Но промтоваров на советском рынке не хватало, так как большевики ис-кусственно ограничивали частную инициативу, опасаясь роста и влияния «ка-питалистических элементов». В итоге цены на дефицитные промтовары стали расти, а крестьяне, в свою очередь, стали поднимать отпускные цены на про-довольствие. Но большевики не хотели закупать хлеб по рыночным ценам. Так возникли кризисы 1927-1928 годов, в ходе которых коммунисты вернулись к практике насильственных хлебозаготовок. При помощи жестких мер им уда-лось, как говорил Молотов, «подкачать хлеб», но угроза массовых волнений в городах — на почве проблем со снабжением — сохранялась.

Сталину стало понятно, что пока на земле сохраняется свободный и не-зависимый крестьянин-производитель, он всегда будет представлять опас-ность для Коммунистической партии. И в 1928 году Сталин открыто назвал крестьянство «классом, который выделяет из своей среды, порождает и питает капиталистов, кулаков и вообще разного рода эксплуататоров». Требовалось уничтожить наиболее трудолюбивую часть крестьян, экспроприировать их ресурсы, а остальных прикрепить к земле в качестве государственных бес-правных батраков — для работы за символическую плату. Только такая кол-хозная система, несмотря на ее низкую рентабельность, позволяла партии удержать власть.

То есть без великого перелома 1929 года был бы невозможен Большой террор 1937 года?

Да, коллективизация была неизбежна: Сталин и его соратники объясня-ли ее необходимость интересами индустриализации, но на самом деле они в первую очередь боролись за свое политическое выживание в крестьянской стране. Большевики раскулачили примерно один миллион крестьянских хо-зяйств (5-6 миллионов человек), высылке и депортации из родных мест под-верглись около четырех миллионов человек. Деревня отчаянно сопротивля-лась: по данным органов ОГПУ, в 1930 году в СССР состоялось 13 453 массо-вых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих) и 55 воору-женных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 миллиона человек — в три раза больше, чем в Белом движении во время гражданской войны.

Несмотря на то что в 1930-1933 годах властям удалось сломить кре-стьянское сопротивление, потаенный протест против «счастливой колхозной жизни» сохранялся и представлял большую опасность. Кроме того, в 1935-1936 годах из мест заключения и ссылок стали возвращаться крестьяне, осуж-денные в начале 1930-х годов. И основную долю расстрелянных во время ежовщины (примерно 60 процентов) составили именно селяне — колхозники и единоличники, бывшие раскулаченные, состоявшие на учете в органах госбе-зопасности. Первоочередная цель «ежовщины» накануне большой войны за-ключалась в том, чтобы подавить протестные настроения против коллективи-зации и колхозной системы.

Бериевская «либерализация»

Кто еще, помимо крестьян, страдал от сталинских репрессий?

Попутно уничтожались и другие «враги народа». Например, полная ка-тастрофа постигла Православную Российскую Церковь. К 1917 году в России насчитывались 146 тысяч православных священнослужителей и монашеству-ющих, действовали почти 56 тысяч приходов, более 67 тысяч церквей и часо-вен. В 1917–1939 годах из 146 тысяч священнослужителей и монашествую-щих большевики уничтожили более 120 тысяч, в абсолютном большинстве — в 1930-е годы при Сталине, особенно в 1937–1938 годах. К осени 1939 года в СССР оставались действующими лишь от 150 до 300 православных приходов и не более 350 храмов. Большевикам — при равнодушии огромного большин-ства православного по крещению населения — удалось почти полностью уничтожить самую крупную поместную Православную Церковь в мире.

Почему многие исполнители террора впоследствии сами стали жерт-вами? Сталин боялся стать заложником своих спецслужб?

Его действия определяли криминальные наклонности, стремление управлять Коммунистической партией как мафиозной организацией, в кото-рой все ее руководители повязаны соучастием в убийствах; наконец, готов-ность уничтожать не только подлинных и мнимых врагов, но и членов их се-мей. Как писал чеченец Абдурахман Авторханов, в 1937 году входивший в номенклатуру ЦК ВКП(б), «Сталин был гениальный уголовник от политики, государственные преступления которого узаконивало само государство. Из амальгамы уголовщины с политикой и родился уникум: сталинизм». В сталин-ской системе исполнители массовых преступлений были обречены: организа-торы их ликвидировали как ненужных соучастников. Поэтому, например, был расстрелян не только вышеупомянутый майор госбезопасности Сергей Жупа-хин, но и генеральный комиссар госбезопасности Николай Ежов.

Однако не стоит преувеличивать масштабы репрессий среди чекистов. Из 25 тысяч сотрудников НКВД, работавших в системе госбезопасности на март 1937 года, за все преступления, включая уголовщину и бытовое разло-жение, до середины августа 1938 года было арестовано 2 273 человека. В 1939 году уволены 7 372 сотрудника, из них арестованы лишь 937 чекистов, служивших при Ежове.

Известно, что когда во главе НКВД вместо Ежова встал Берия, массо-вые аресты прекратились, а некоторых подследственных даже выпустили на свободу. Как вы думаете, почему в конце 1938 года произошло такое подобие оттепели?

Во-первых, стране требовалась передышка после двухгодичного кро-вавого кошмара — от ежовщины устали все, включая чекистов. Во-вторых, осенью 1938 года изменилась международная обстановка. Амбиции Гитлера могли спровоцировать войну между Германией и западными демократиями, а Сталин хотел извлечь из этого столкновения максимальную выгоду. Поэтому теперь все внимание следовало сосредоточить на международных отношени-ях. «Бериевская либерализация» наступила, но это не значит, что большевики отказались от террора. В 1939-1940 годах за «контрреволюционные преступ-ления» в СССР были осуждены 135 695 человек, в том числе 4 201 — к рас-стрелу.

Откуда власти черпали кадры для формирования гигантского репрес-сивного аппарата?

С конца 1917 года большевики вели в России непрерывную социальную войну. Врагами объявлялись дворяне, купцы, представители духовенства, ка-заки, бывшие офицеры, члены других политических партий, белогвардейцы и белоэмигранты, затем кулаки и подкулачники, «буржуазные спецы», вредите-ли, снова священнослужители, участники оппозиционных группировок. Обще-ство держалось в постоянном напряжении. Массовые пропагандистские кам-пании позволяли проводить мобилизацию в карательные органы представите-лей социальных низов, для которых преследование мнимых, явных и потенци-альных врагов открывало возможности в карьере. Типичный пример — буду-щий министр госбезопасности и генерал-полковник Виктор Абакумов, родив-шийся, по официальной версии, в семье прачки и рабочего и выдвинувшийся во время ежовщины.

Печальные итоги

К каким последствиям для страны и общества привели события 1937-1938 годов?

Сталин и его подчиненные уничтожили сотни тысяч невинных людей. Миллионам людей, если учитывать и членов семей репрессированных, они сломали судьбы. В обстановке террора происходило невероятное духовное растление многомиллионного народа — ложью, страхом, двуличием, приспо-собленчеством. Убивали не только человеческие тела, но и души оставшихся в живых.

Тяжелые потери понесли научные, хозяйственные, военные кадры, дея-тели культуры и искусства, был уничтожен огромный человеческий капитал — все это ослабило общество и страну. Какой мерой, например, можно изме-рить последствия гибели комдива Александра Свечина, ученого Георгия Лан-гемака, поэта Осипа Мандельштама, физика Льва Шубникова, мужественного митрополита Кирилла (Смирнова)?

Ежовщина не подавила в обществе протестных настроений, она сдела-ла их лишь более острыми и злобными. Сталинская власть сама множила чис-ло своих противников. В 1924 году на оперативном учете в органах госбез-опасности состояли примерно 300 тысяч потенциальных «врагов», а в марте 1941 года (после коллективизации и ежовщины) — более 1,2 миллиона. 3,5 миллиона военнопленных и примерно 200 тысяч перебежчиков летом-осенью 1941 года, сотрудничество части населения с противником в годы войны — это закономерный результат коллективизации, колхозного строя, системы принудительного труда и ежовщины.

Можно ли сказать, что массовые репрессии в отсутствие нормальных механизмов вертикальной мобильности стали своеобразным социальным лифтом для нового поколения большевистской партийной номенклатуры?

Да, можно. Но при этом вплоть до 1953 года Сталин так и остался за-ложником ленинской «вертикали» — диктатуры ЦК партии. Сталин мог мани-пулировать съездами, уничтожить любого партийца, инициировать кадровые чистки и перестановки. Но он не мог игнорировать солидарные интересы пар-тийной номенклатуры, тем более избавиться от нее. Номенклатура преврати-лась в новую элиту.

«Революция, которая проводилась во имя уничтожения классов, — пи-сал член ЦК Коммунистической партии Югославии Милован Джилас, — при-вела к неограниченной власти одного нового класса. Все остальное — маски-ровка и иллюзия». Зимой 1952-1953 годов сумасбродные планы Сталина, за-думавшего новую ежовщину, вызвали законное беспокойство руководителей ЦК КПСС: Берии, Хрущева, Маленкова, Булганина и других. Я думаю, именно это и стало настоящей причиной его смерти — скорее всего, Сталин пал жерт-вой своего окружения. Убили ли его путем медикаментозного воздействия или вовремя не оказали ему медицинской помощи — это не так важно.

Все же в перспективе Сталин оказался политическим банкротом. Ленин создал советское государство, Сталин придал ему всеобъемлющие формы, но это государство не просуществовало и сорока лет после смерти Сталина. По историческим меркам — ничтожный срок.

«Лента.ру»-2017: лучшее Главные тексты года


+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Вот такие итоги!
(Статья приведена в рамках книги, как справочный материал)